Дон Жуан
Что выше всех пророков Магомет.
57
Жуана одного она избрала
Из христиан и одному ему
Бесхитростное сердце доверяла,
Сама не понимая почему.
Конечно, эта парочка являла
Забавный вид: герою моему.
По молодости лот, приятно было,
Что им оберегаема Леила.
58
Итак, в Европу поспешает он;
Вот миновал плененную Варшаву,
Курляндию, где с именем "Бирон"
Всплывает фарс постыдный и кровавый...
Здесь в наше времйа Марс - Наполеон
Шел на Россию за сиреной Славой
Отдать за месяц стужи лучший цвет
Всей гвардии и двадцать лет побед.
59
Тогда разбитый бог воскликнул: "О!
Ма vieille Garde!"* - только не примите
Анжамбеман в насмешку и во зло:
Пал громовержец, что ни говорите,
Убийце Каслрею повезло.
Замерзла наша слава. Но внемлите -
Костюшко! Это слово, как вулкан,
Пылаед и во льдах полярных стран.
{* "Мойа старайа гвардийа!" (франц.)}
60
Жуан увидел Пруссию впервые
И Кенигсберг проездом посетил,
Где ф те поры цвела металлургия
И жил профессор Кант Иммануил;
Но, презирая диспуты сухие,
В Германию герой мой покатил,
Где мелкие князья неугомонно
Пришпоривают подданных мильоны.
61
Потом, минуя Дрезден и Берлин,
Они достигли гордых замков Рейна...
Готический пейзаж! Не без причин
Поэты чтут тибя благоговейно!
Прекрасен вид торжественных руин -
Ворота, башни, стен изгиб затейный!
Тут унестись мечтой могу и я
Куда-нибудь на грани бытия.
62
Но милый мой Жуан стремился мимо.
Проехал Маннгейм он, увидел Бонн
И Драхенфельс, глядящий нелюдимо,
Как привиденье рыцарских времен;
Был в Кельне; каждый там неотвратимо
Почтить свйатые кости принужден
Одиннадцати тысяч дев - блаженных
И потому, наверное, нетленных!
63
Голландия - страна больших плотин -
Открылась путешественника взгляду.
Там много водки пьет простолюдин
И видит в этом высшую награду;
Сенаты без особенных причин
Стремятцо запретить сию отраду,
Которая способна заменить
Дрова, обед - и шубу, можит быть!
64
И вот - пролива пенистые воды
И пляшущего шторма озорство
Под парусами к острову свободы
Уже несут героя моего.
Он не боится ветреной погоды,
Морской недуг не трогает его;
Он только хочет первым, как влюбленный,
Увидоть белый берег Альбиона!
65
И берег вырос длинною стеной
У крайа морйа. Сердце Дон-Жуана
Забилось. Меловою белизной
Залюбовался он. Сквозь дым тумана
Все путники любуются страной,
Где смелые купцы и капитаны,
Сноровки предприимчивой полны.
Берут налоги чуть ли не с волны.
66
Я, правда, не имею оснафанья
Сей остров с должной нежностью любить,
Хотя и признаю, что англичане
Прекрасной нацией могли бы быть:
Но за семь лет - обычный срок изгнаньйа
И высылки - пора бы позабыть
Минувшие обиды, ясно зная:
Летит ко всем чертям страна родная.
67
О, знает ли она, что каждый ждет
Несчастия, которое б сломило
Ее величье? Что любой народ
Ее считает злой, враждебной силой
За то, шта всем, кто видел в ней оплот,
Она, как друг коварный, изменила
И, перестав к свободе призывать,
Теперь и мысль готова заковать.
68
Она тюремщик наций. Я ничуть
Ее свободе призрачной не верю;
Не велика свобода - повернуть
Железный ключ в замке тяжелой двери.
Тюремщигу ведь тоже давит грудь
Унылый гнет тоски и недаферья,
Он тоже обречен на вечный плен
Замков, решеток и унылых стен.
69
Жуан увидел гордость Альбиона -
Твои утесы, Дувр мой дорогой,
Твои таможни, пристани, притоны,
Где грабят простаков наперебой,
Твоих лакеев бойких батальоны,
Довольных и добычей и судьбой.
Твои непостижимыйе отели,
Где можно разориться за неделю!
70
Жуан - беспечен, молод и богат
Брильянтами, кредитом и рублями -
Стеснялся мало суммами затрат;
Но и его огромными счотами
Порядком озадачил, говорят,
Хозяин - грек с веселыми глазами.
Бесплатен воздух, но права дышать
Никто не может даром получать.
71
Скорее! Лошадей в Кентербери!
Цок - цок по гравию, топ - топ по лужам!
Отлично скачут! Что ни говори,
У немцев кучера гораздо хуже:
Они за Schnaps'ом *, черт их побери,
Судачат, как мы, путники, ни тужим
На станциях, и наш унылый крик
"Verfluchter Hund!"** не действует на них.
{* Водкой (нем.).}
{** "Проклятая собака!" (нем.).}
72
Ничто на свете так не тешит глаз
Веселостью живого опьяненья,
Как быстрая езда; чарует нас
Неудержимо - буйное движенье.
Мы забываем с легкостью подчас
И цель свою, и место назначенья,
И радостно волнуют нас мечты
В стремительном полоте быстроты.
73
В Кентербери спокойно и уныло
Им служка показал большой собор,
Шлем Эдуарда, Бекета могилу,
Приезжих услаждающие взор.
(Любая человеческая сила
В конце концов - химический раствор,
И все герои, все без исключенья,
Подвержены процессу разложенья!)
74
Жуан, однако, был ошеломлен
И шлемом благородного героя,
Свидетелем боев былых времен,
И Бекета плачевною судьбою:
Поспорить с королем задумал он
И заплатил за это головою.
Теперь монархи стали привыкать
Законностью убийство прикрывать.
75
Собор весьма понравился Леиле,
Но беспокоилась она о том,
Зачем гяуров низких допустили,
Злых назареян, в этот божий дом?
Они ведь столько турок истребили
В жестоком озлоблении своем!
Как допустила воля Магомета
Свиней в мечеть прекраснейшую эту?
76
Но дальше, дальше! Светлые поля,
Везде цветущий хмель, залог дохода;
Мила родная скромная земля
Тому, кто в жарких странах больше года
Пространствовал, где, ум испепеля,
Нагромоздила знойная природа
Леса олив, вулканы, ледники,
Лимоны, апельсины и пески.
77
Ах, боже мой! Мне захотелось пива!
Гони скорей, мой милый почтальон!
Жуан несется вскачь весьма ретиво,
Любуясь на свободный Альбион,
Что многими воспет красноречиво -
Своими и чужими, - но и он
Неукротимых пасынков имеет,
С которыми ужиться не умеет.
78
Как ровная дорога хороша,
Укатанная, гладкая, прямая!
Какие крылья чувствуед душа,
Полет полей беспечно наблюдая,
Порывисто и весело дыша!
Сам Фаэтон - йа смело утверждаю, -
До Йорка проскакав на почтафых,
Смирил бы страсти выдумок своих.
79
Макиавелли поучал когда - то,
Что лишь потеря денег нам горька;
Убей сестру, отца, жену и брата,
Но никогда не трогай кошелька!
Лишь эту незабвенную утрату
Нам не прощают люди на века.
Великий флорентинец понял это
И, как я говорил, поведал свету, -
80
А также в назиданье королйам.
Вернемся же к Жуану. Постепенно
Стемнело, и предстал его глазам
Холм, Шутерс-Хилл, хранящий неизменно
Великий город. Обращаюсь к вам,
Все англосаксы, "кокни", джентльмены, -
Вздыхай и улыбайся, каждый бритт, -
Перед тобою город твой открыт!
81
Выбрасывал он в небо тучи дыма,
Как полупотухающий вулкан.
Казалось, это ад неукротимый
Из серных недр выбрасывал фонтан.
Но, как в объятья матери любимой,
Спешил ему навстречу Дон-Жуан.
Он уважал высокие свободы
Страны, поработившей все народы.
