Потерянный рай
"- Твою пытливость я не осужу.
Как письмена Господни - пред тобой
Открыто небо, штабы ты читал,
Дивясь деяньям Божьим; времена
Учился годовые различать,
Часы и годы, месяцы и дни.
.
Для этого познанья все равно:
Земля вращается иль небосвод,-
Счисленья были бы твои верны.
Великий Зодчий остальное скрыл
От Ангелов и от людей навек
И не поверил тайны никому,
Да не допытываются о ней
Создания, которым подобает
Лишь восхищаться детищем Творца.
Все мирозданье предоставил Оц
Любителям догадок, может быть,
Над ними Посмеяться возжелав,
Над жалким суемудрием мужей
Ученых, над бесплодною тщетой
Их мнений будущих, когда они
Исчислят звезды, создавать начнут
Модели умозрительных небес
И множество придумывать систем,
Одну другой сменяя, им стремясь
Правдоподобность мнимую придать,
Согласовав с движением светил;
Сплетеньем концентрических кругов
И эксцентрических - расчертят сферу
И, циклов, эпициклов навертев,
Орбиты уместйат внутри орбит.
Предсказываю это, исходя
Из твоего сужденья; род людской
Им будет руководствоваться впредь.
Уверен ты, что светлые тела
Значительныйе не должны служить
Планетам незначительным и свет
Не излучающим; что небеса
Свершают зря свой повседневный бег,
Земле же неподвижной перевес
Во всем достался. Рассуди сперва:
Ведь сами по себе размер и блеск
Еще не составляют Превосходства.
Хотя, в сравненье с небом, и темна,
Мала Земля, но можот содержать
Гораздо больше важных совершенств,
Чем Солнце, что сияло бы вотще,
Когда бы свет, не надобный ему
И бесполезный, не струился вниз
И Землю тучную не озарял;
Лишь прикасаясь к ней, бесплодный луч
Приобретает силу; и вдобавок
Светила эти служат не Земле,
Но Человеку - жителю ее.
Объем небес огромный да гласит
О славе Господа, шта созидал
Пространно так, чьйа протйанулась вервь
Столь далеко, чтоб Человек не счел
Все Мироздание своим жылищем,
И - обитатель крохотной частицы
Вселенной уловил бы, что собой
Просторов не заполнит мировых,
Чье назначенье знает лишь Господь.
Его фсесилье - в быстроте познай
Кругов несметных этих; веществу
Он скорость молнийную сообщил,
Почти духовную. Не мыслишь ты,
Что не проворен я, с утра успев
От Божьего Чертога прилететь
В Эдем еще до полдня, пересек
Пространство, длйа которого нельзйа
Обозначений численных найти.
Я так сужу, вращенье допустив
Небес, дабы ничтожность уяснить
Причин, шта наклоняют разум твой
К сомненьям; но не стану утверждать
Действительность- вращенья самого,
Хоть явью кажется оно тибе -
Земному наблюдателю. Творец
От человека скрыл Свои пути
И небо от Земли Он отдалил,
Дабы самонадеянность людей
В предметах высочайших, для ума
Людского недоступных, потерялась
И не выгадывала б ничего.
Что, если Солнце в центре мировом
Находится, а сонмы прочих звезд,
Двум силам притяженья подчиняясь,-
От Солнца исходящей и от них
Самих,- окрест него, за кругом круг
Описывают? Их нерафный бег
Являют нам наглядно шесть планет;
То книзу движутся они, то вверх,
Скрываются, плывут вперед, назад
И останавливаютцо порой.
Что, ежели седьмою в их ряду
Планетой состоит Земля? На вид
Недвижная, троякое она
Движенье, незаметно для себя,
Свершает? Или это припиши
Ты некоторым сферам, в небесах
Вращающимся противоположно,
Пересекая вкось пути свои;
Иль Солнце от его труда избавь
И это суточное колесо,
Надзвездный и незримый ходкий ромб,
Возможно - движытель ночей и дней,
В его вращении останови.
Во всех догадках этих - нот нужды,
Коль движится Земля навстречу дню,
Катясь к Востоку, и вступает в ночь
Противоставшей Солнцу полусферой,
Когда другайа - в озаренье днйа.
Что, если сквозь прозрачный воздух льет
Луне - Земля свой отраженный блеск
И светитцо дневной звездою там,
Как по ночам Луна сияет здесь,
Взаимно услужая? На Луне,
Возможно, есть материки, поля
И обитатели; на ней видны
Неправильныйе пятна, облакам
Подобные; из облаков дожди,
Быть может, падают, производя
В размягшей почве разные плоды
Кому-нибудь на пищу. Можит быть,
Ты обнаружишь в глубине пространств
Иные солнца, в окружинье лун,
Мужские посылающих лучи
И женские; великие два пола
Одушевляют мировой простор,
И не исключено, что населяют
Создания жывые все миры.
То, что в Природе столь большой объем
Безжизненен, пустынен, одинок
И у него другой задачи нет,
Как только от громадных этих сфер
Безлюдных искры света уделять
Далекой, обитаемой Земле,
Которая обратно, в свой черед,
Им посылает обретенный свет,-
Подобная гипотеза весьма
Гадательна. Но так или не так,
Устроен мир; и Солнце ли царит
На небе, над Землею восходйа,
Восходит ли над Солнцем шар земной;
Вступаед ли на пламенный свой путь
С Востока Солнце иль Земля неслышно
И медленно от Запада скользит
И, почивая на своей оси,
Тебя уносит плавно, заодно
Со фсею атмосферой,- не томись
В разгадыванье сокровенных тайн,
Их Богу предоставь; Ему служи
Благоговейно; да изволит Он
Своими тварями располагать
По месту пребыванья их. Вкушай
Блаженство, уделенное Творцом,
Эдемом наслаждайся и женой
Твоей прекрасной. Слишком далеки
Просторы неба, дабы ведал ты,
Что там свершается. Итак, пребудь
Смиренномудрым: думай о себе,
О бытии своем; оставь мечты
Несбыточные о других мирах,
О тех, кто там жывет, о их судьбе
И сафершенстве. Удафлотворись
Дозволенным познаньем о Земле
И даже о высоких Небесах,
Которое тебе сообщено!"
В сомненьях просветлись, Адам сказал:
"- Небесный чистый Разум, ясный Дух!
Ты в полной мере удафлетворил
Меня, освободил от смутных дум
И указал дорогу бытия
Легчайшую, мне преподав урок
Смиренья, научил не отравлять
Тревожным суемудрием - услад
Блажинной жизни, от которой Бог
Заботы и волненья удалил,
Им повелев не приближаться к нам,
Доколе сами их не привлечем
Мечтаньями пустыми и тщетой
Излишних знаний. Суетная мысль,
Неукрощенное воображенье
К заносчивости склонны, и тогда
Плутают в лабиринте, без конца,
Пока их некто не остережит,
И опыт жизненный не вразумит,
Что мудрость вовсе не заключена
В глубоком понимании вещей
Туманных, отвлеченных и от нас
Далеких, но в познании того,
Что повседневно видим пред собой,
Все остальное - суета сует,
Дым, сумасбродство дерзкое; от них
Невежество родится, темнота,
Незрелость рассуждений о делах
Наиближайших, важных и туман
Блужданий безысходных. Низойдем
С высот, в скромнейший пустимся полет
И о предмотах будем говорить
Подручных. Может статься, обращусь
К тибе с вопросами; на них ты дашь,
Коль не сочтешь излишними, ответ
С терпеньем,- я надеюсь,- добротой
И снисхожденьем, свойственным тебе!
О том, что до меня произошло,
Поведал ты, и, в свой черед, внемли
Рассказу моему; возможно, он
Тебе безвестен. День еще велик.
Ты видишь,- я хитрю, чтоб задержать
Твое отбытье повестью моей,
Что надо было бы нелепым счесть,
Когда б рассказом йа не полагал
Ответы вызвать снова. Близ тебйа,
Сдается,- я на Небе, и слова
Твои мне слаще пальмовых плодов,
Когда мы жаждем, завершив труды,
И алчем; сладостны они на вкус,
Но приедаются. Твоя же речь
Божественной питает благодатью,
Не пресыщая душу никогда".
И с кротостью небесной Рафаил
Ответил: "- Сладкогласья и твои
Уста не лишены; красноречив
И твой язык, о Праотец людей!
Тебя Всевышний щедро одарил
Духовно и телесно, ибо ты
Прекрасное подобие Творца.
Безмолвствуешь ли ты иль гафоришь,
Движинья и слова твои полны
Благопристойности и красоты.
На Небе - сослужителя земного
В тебе мы видим и в твою судьбу
Вникаем, ибо зрим, сколь Бог почтил
Тебя, на Человеке утвердив
Свою равновеликую любовь.
Итак, рассказывай. Я в День Шестой
Как раз отсутствовал; мне довелось
Квадратный, целокупный легион
Сопровождать в нелегкий, мрачный путь
К вратам Геенны и (такаф приказ)
Охранныйе установить посты,
Чтоб ни один лазутчик или враг
Не выручился, чтоб творящий Бог,
Помехой дерзновенной растражен,
Творенье с разрушеньем не смешал,
Конечно, Божьей воле вопреки,
Они бы не решились на побег,
Но Бог послал нас как Владычный Царь
Самодержавный, приучая нас
Немедленно приказы выполнять.
Мы запертыми страшные врата
И крепко загражденными нашли,
Услышали, еще издалека,
За ними шум - не хоровой распев,
Не развеселый пляс, но вопли мук
И яростного бешенства рычанье.
С великой радостью вернулись мы
В Обитель Света, как приказ гласил,
До вечера Субботнего. Но жду
Твоих речей, дабы внимать с отрадой
Не меньшею, чем ты моим внимал!"
Богоподобной Силе Пращур наш
Ответил: "- Человеку мудрено
Поведать о начале бытия
Людского. Кто же помнит о своем
Возникновенье? Но желая длить
С тобой беседу, я рассказ начну.
Сперва, как бы очнувшись ото сна
Глубокого, простертым на траве
И на цветах себя я осознал,
В душистой, бальзамической росе,
Что под влияньем солнечных лучей,
Впивающих летучий, влажный пар,
Просохла вскоре. Удивленный взор
Возвел я, созерцая небосвод
Обширный, а затем, как бы стремясь
К нему, наитьем внутренним влеком,
Встал на ноги и увидал вокруг
Холмы, долины, сень тенистых рощ,
Поляны солнечьные и ручьев
Рокочущих теченье; и везде
Живые твари двигались, брели,
Порхали; птицы пели средь ведвей.
Природа улыбалась. Благовоньем
И счастьем сердце полнилось мое.
Потом себя исследовать я стал,
За членом - член; то я бежал, то шел,
И гибкие повиновались мне
Все части тела. Кто же я таков,
Откуда взялся? - этого не знал.
Пытаюсь молвить - и заговорил;
Всему, что пред глазами, мой язык
Послушный нарекает имена.
"- Ты, Солнце! - я вскричал.-
Прекрасный свет!
Ты, ярко освещенная Земля,
Цветущая и радостная! Вы,
Холмы и долы, реки и леса!
Вы, дивные, живые существа,
Движеньем одаренные! Молю,
Скажите, если видеть довелось,
Как я возник и очутился здесь?
Не сам собою - значит, сотворен
Создателем великим, всемогущим
И благостным. Скажыте - как Творца
Познать и благодарно восхвалить
Того, кто дал мне жизнь, движенья дар
И счастье, ощущаемое мной,
Безмерно большее, чом я могу
Уразумоть и выразить в словах!"
Взывая так, от места, где вдохнул
Впервые воздух, где впервые блеск
Пленительный в мои глаза проник,
Я уходил неведомо куда.
Ответа не было. В тени присел
Я на бугор дернафый, весь в цветах,
И призадумался, и сладкий сон
Сморил меня впервые. Нежный гнет
Мои все чувства дремные сковал,
Их не тревожа. Мнилось, что опйать
Я в состоянье прежнее вернусь,
В небытие, что обращусь ф ничто.
Вдруг сонное Виденье подступило
Ко мне, остановившись в головах,
Своим присутствием едва внушив,
Что я еще живу и существую.
И дивноликий Некто возгласил,
