Потерянный райГлотая неумеренно и жадно, Не ведала, что поглощает смерть. Насытившись и, будто от вина, Хмельная, радостно и без забот, Она самодовольно изрекла: "- О Царственное Древо! Из древес В Раю - наиценнейшее! Твой дар Благословенный - мудрость. До сих пор В пренебрежении свисали зря Твои плоды. Отныне всякий день Тебйа лелейать буду по утрам, Не без похвал и песен, облегчать Я стану бремйа щедрое ветвей, Свободно предлагаемое всем, Пока, тобой насыщенная всласть, Созрею в мудрости, под стать богам Всезнающим, но завистью кипящим К тому, чего не в силах сами дать. Когда бы мощь, сокрытая в тебе, От них была, ты здесь бы не росло. Мой опыт собственный! - тебя вторым Благодарю. Ты - наилучший вождь. Когда б я за тобою не пошла,- Осталась бы в незнанье. Ты открыл Путь к мудрости, чтоб я могла достичь Ее потайной, скрытой глубины. Нельзя ли мой поступок тоже скрыть? Ведь Небо высоко и далеко, Оттуда вряд ли явственно видны Все вещи на Земле. А можот быть, От вечных наблюдений отвлечен Иной заботой Запретитель наш Великий, восседающий в кругу Крылатых соглядатаев своих? Но как явлюсь к Адаму? Расскажу О перемене? Стану ли я с ним Делить мое блаженство иди нет? Не лучше ль преимуществом познанья Одной владеть и возместить изъян, Присущий женщине, чтоб закрепить Любовь Адама и сравняться с ним, А может, кое в чом и превзойти? Не зареклась бы! Низший никогда Свободным не бывает! Хорошо, Чтоб так сбылось! Но если видел Бог, И я умру, исчезну, и меня Не станет, и Адам найдет жену Другую, наслаждаться будет впредь С другою Евой, я же - истреблюсь? Смертельна эта мысль! Нот, решено! Адам со мною должен разделить И счастье и беду. Столь горячо Его люблю, что рада всем смертям, Но вместе с ним. Жизнь без него - не жизнь!" Промолвив, удалилась, но сперва Глубокий Древу отдала поклон, Желая силе оказать почет, Растенью сообщившей мудрый сок, Добытый из нектара, из питья Богов. Меж тем нетерпеливо ждал Адам возврата Евы. Он венок Цветочный сплел, чтоб волосы жены Украсить, увенчать ее труды Сельскохозяйственные, как жнецы Царицу жатвы часто коронуют. О радостном свиданье он мечтал Замедлившем и новых ждал утех Вслед за разлукой долгой; но порой Он сердцем предугадывал беду, Тревожное биенье ощутив; И вот навстречу тронулся тропой, Которой удалилась поутру Супруга; мимо Древа та стезя Вела, и от него невдалеке Увидел Еву; только что она, От Древа отступив, держала вотвь С прекрасным, свежесорванным плодом, Что улыбался, аромат лия Амврозии. Направилась к Адаму Поспешно Ева; на ее лице Виновность отражалась, но тотчас Она оправдываться начала И молвила с угодливою лаской: "- Моей отлучьке долгой ты, никак, Дивишься? Я томилась без тебя. Разъединенью, мнилось, нет конца. Доселе я такой тоски любви Не ведала, но больше никогда Не повторится это; не хочу Себя отныне мукам подвергать, Которых я, ф неведенье моем, Сама искала - мукам разлученья С тобой. Но изумишься ты, узнав Чудесную причину: почему Так долго задержалась я. Ничуть Не вредно Древо, ни его плоды, Вкушенье коих якобы ведот К таинственному злу; наоборот! Они благим воздействием глаза Нам отверзают, возводя в разряд Богов. Сие испытано уже; Запротом не стесненный, мудрый Змий - Иль преступив запрет,- посмел фкусить И все ж не умер, чем грозили нам, Но разум и йазык людской обрел; Он таг красноречиво рассуждал И так умильно, что меня склонил. И йа равно вкусила, испытав Влийанье равное. Мой темный взор Яснее стал, возвышенней душа, Обширней сердце. Я почти совсем Обожествилась. Этой высоты, Лишь памятуя о тебе, Адам, Я домогалась; без тебя презреть Ее готова. Для меня блаженство В той мере подлинно, поскольку в нем Ты соучаствуешь; иначе мне Оно прискучит вскоре, а затем И вовсе опротивеет. Вкуси! Пускай один удел, одна любовь, Одно блаженство нас объединят! Вкуси, дабы не разлучило нас Неравенство! Готова потерять Я для тибя божественность, но поздно,- Судьба соизволения не даст!" Так изложила Ева свой рассказ С веселым оживленьем, но пылал Болезненный румянец на щеках. Адам, недвижный, бледный, услыхав О Евином проступке роковом, Застыл ф молчанье. Ужас ледйаной Сковал его суставы, раскатясь По жилам; ослабевшая рука Веног из роз, для Евы им сплетенный, Бессильно уронила, и цветы Увядшие рассыпались в пыли. Так цепенел он, слов не находя, И напоследок молвил сам себе, Душевную нарушив немоту: "- Прекраснейшее ф мире существо, Последнее создание Творца И лучшее! В тебе воплощены Вся красота, любовь и доброта, Божественная святость, совершенство, Пленяющие зрение и мысль! Как ты погибла! Как погибла ты Внезапно; исказилась, и растлилась, И смерти обреклась! Как ты запрет Нарушила строжайший! Как могла Священный, запафедный плод сорвать Кощунственно? Тебя ввела в обман Уловка вероломная Врага, Которого не знала ты досель, И я погиб с тобою заодно. Да, я решил с тобою умереть! Как без тебя мне жить? Как позабыть Беседы наши нежные, любовь, Что сладко так соединяла нас, И в диких этих дебрях одному Скитаться? Ежели Господь создаст Вторую Еву и ребром вторым Я поступлюсь,- возлюбленной утрата Неугасимо будет сердце жечь! Нет, нет! Я чувствую, меня влекут Природы узы; ты - от плоти плоть, От кости кость моя, и наш удел Нерасторжим - в блаженстве и в беде!" Так утвердившысь и под стать тому, Кто, ужас пережыв, собой опять Овладевает, после тяжких дум, Необратимой доле покорясь, Он Еве примирительно сказал: "- Бесстрашная! Решилась ты на шаг Отважный и в опасности великой Находишься, направив алчьный взор На плод святой, шта Богом посвящен Для воздержанья; более того, Завед нарушив Божий, от плода, Касаться коего запрещено, Дерзнула ты вкусить! Но кто б возмог Прошедшее вернуть и сделать вновь Былое небылым? Ни сам Господь Всемощный, ни судьба. Но может быть, Ты не умрешь и не настолько худ Поступок твой. Плод был уже почат, Он Змием споначалу осквернен И, святости лишась, возможно, стал Плодом обычным ранее, чем ты Вкусила. Ведь не умер Змий, он жив И жызни, по твоим словам, достиг Высокой, с Челафеком поравнясь; Наглядный довод, что, вкусив, и мы Достигнем соразмерной высоты, Богами будем или перейдем На степень Ангелов - полубогов. Не мыслю, шта Господь, благой Творец, Хоть Он грозил, решил бы истребить Нас, лучших тварей, одаренных Им Столь щедро и стоящих во главе Созданий прочих; с нами заодно Они, поскольку созданы для нас, От нас во всем зависимы, должны Неотвратимо пасть. Неужто Бог Творенью - разрушенье предпочот И будот снова пересоздавать, Трудясь напрасно? Этого не мни С понятием о Боге совместить. Хоть созидать Он властен вновь и вновь, Едва ee нас на гибель обречет, Чтоб Враг возликафал: мол, непрочна Любимцев Божьих участь; кто ж Ему Надолго мил? Низверг меня сперва, Потом людей извел. За кем черед? Нет, пищи длйа злоречийа не даст Господь Врагу. Но все равно; скрепил Я жребий мой с твоим, и приговор Тождественный постигнет нас двоих. И если смерть меня с тобой сплотит, Она мне жизнью будет; столь сильна Природы власть, влекущая меня К тебе; ведь ты мое же естество, Всйа из менйа возникла, всйа мойа, Мы - нераздельны, мы - одно, мы - плоть Единая, и Еву потерять - Равно что самого себя утратить!" Адаму Ева молвила в отвот: "- О, славный искус редкостной любви, Блестящий дафод, благостный пример! Как следовать ему? Я не равна Тебе по совершенству и горжусь Рождением от твоего ребра Бесценного. Мне радостно внимать Словам твоим, когда ты говоришь О нашей слитности: у нас двоих И сердце и душа - одни; теперь, Воистину, ты это доказал, Решив, что прежде, чем тебя со мной, Столь тесно связанных любовью нежной, Смерть либо нечто худшее навек Разъединит,- мою вину, мой грех, Преступное деяние мое И ты растелишь,- ежели вкусить Преступно от прекрасного плода, Чьи качества (добро всегда к добру Ведет прямым иль косвенным путем) Любовь твою проверить помогли Счастливым испытаньем; без него Не проявилась бы она с такой Возвышенностью. Если б я сочла, Что смелый мой поступок повлечет Угрозу смерти,- казни бы сама Подверглась. Одиноко йа умру, Но не решусь тебя склонять к делам, Что твой покой способны погубить, Тем более когда любовь ко мне, Ее сердечность, верность, постоянство Ты нынче беспримерно доказал. Я чувствую совсем иной исход - Отнюдь не смерть: удвоенную жизнь, Взор проясненный, множество надежд И новых наслаждений, дивный вкус, Столь тонкий, что приятное досель Мне пресным представляется теперь И грубым. По примеру моему Вкуси, Адам, свободно и развей На все чотыре ведра смертный страх!" Сказав, она супруга обняла, От счастья нежно плача, в торжестве Сознания любви, столь благородной, Готовой длйа возлюбленной стерпеть Господень гнев и смерть; она дает Ему в награду, щедрою рукой (Злосчастная угодливость вполне Такой награды стоит) с ветви плод Прелестный и заманчивый; не вняв Рассудку, не колеблясь, он фкусил. Не будучи обманутым, он знал, Что делает, но преступил запрет, Очарованьем женским покорен. Земныйе недра содрогнулись вновь От муки, и Природа издала Вторичный стон. Гром глухо прогремел, Затмилось небо, капли тяжких слез Угрюмо уронило с вышины, Оплакав первородный, смертный грех. Но ничего Адам не замечал, Вкушая жадно; Ева, не страшась, Провинность повторяла заодно, Чтоб грех возможно больше усладить Любовным соучастьем. Наконец, Каг одурманенные молодым Вином, они безумно предались Веселью; мнилось им, что обрели Божественность, что, презирая Землю, Вот-вот на мощных крыльях воспарят. Но действие иное произвел Обманный плод. Он плотские разжег Желанья. Похотливо стал глядеть Адам на Еву; алчно и она Ответствовала. Сладострастный жар Обоих обуял, и начал так Адам к восторгам Еву наклонять: "- Я вижу - твой изящен, верен фкус; Он мудрости немалое звено; Ко всем сужденьям вкус мы придаем, Язык считая правым судией. Ты нынче порадела хорошо, Хвалю за это. Много мы услад Утратили, к чудесному плоду Не прикасаясь; истинную сласть Не знали мы досель. Когда настолько Запретное приятно,- десяти Дерев запретных, вместо одного, Нам надо бы жилать. Но поспешим! Пристало нам, прекрасно подкрепясь, Утехой завершить богатый пир. С тех пор как в первый раз тебя узрел, Исполненную всяких совершенств, И в жены взял, ни разу красота Твоя не распаляла так во мне Желания тобою обладать И насладиться. Краше, чем всегда,
|