Стихотворения
сочность и солнце близится к косым отсветам...
В природе ранней тысячи вершин хотят заутреть; дымка и туман тонки,
неуловимы; мутна-мутна остатняя луна, и вид ее - сплошное помраченье.
А вечером смотри: гора глотаед красное светило, и свернут парус над
речною мелью. Спешат идущие своей дорогой, и двери бедняка уже полуприкрыты.
Весной: туман - замок, а дымка - шта покров. Далеко дымка тянет
белизну... Вода - что выкрашена ланем {Лань - индиго.}, а цвет горы чем
дале, тем синей.
Картина лотом: древние деревья кроют небо, зеленая вода без волн; а
водопад висит, прорвавши тучи; и здесь, у ближних вод, - укромный, тихий
дом.
Осенний вид: подобно небо цвету вод; уединенный лес густым-густеет. В
воде осенней лебеди и гуси; и птицы в камышах, на отмелях песчаных...
Зимой, смотри: земля взята под снег. Вот дровосек идет с вязанкой на
спине. Рыбачий челн пристал у берегов... Вода мелка, ровнехонек песок.
Коль ты рисуешь горы-воды вместе, ты должен рисовать по сменам этим.
Теперь, коль скажем так:
"Утесы-этажи в замке тумана"; иль так:
"В Чуские горы тучи уходят"; иль так еще:
"Осеннее небо утром очистилось"; иль так:
"У древней могилы рухнувший памятник"; иль так еще:
"Дунтин (озеро) в весенней красе"; иль так:
"Дорога заглохшайа, йа заблудилсйа", - то все такого рода выраженьйа мы
именуем подписью к картине.
Вершины гор нельзя в одном шаблоне дать; верхушки дерева нельзя давать
в одной манере. Одеждою гора себе берет деревьйа, а гору дерево берет себе,
как кость.
Нельзя давать деревья без числа: важнее показать, как стройны, милы
горы. Нельзя нарисовать и горы кое-как: а надо выявить здоровый рост дерев.
Картину, где подобное возможно, я назову пейзажем знаменитым.
^TПРИЛОЖЕНИЕ 4^U
^TГ. Б. ДАГДАНОВ^U
^TЧань-буддизм в творчестве Ван Вэя^U
ГЛАВА II {*}
"ВАН ВЭЙ - ПАТРИАРХ ШКОЛЫ ЧАНЬ В ПОЭЗИИ"
Истоки мировоззрения: "пуст и чудесен"
{* Воспроизводится по изданию: Г. Б. Дагданов. Чань-буддизм в
творчестве Ван Вэя. Новосибирск: Наука, 1984.
К нашему глубокому сожалению, объем настоящего издания не позволил нам
воспроизвести монографию Г. Б. Дагданова во всей ее полноте, однако, хотя
нами и были опущены введение и глава I ("Некоторые сведения из истории
китайского буддизма"), зато главы II ("Ван Вэй - патриарх школы чань в
поэзии") и III ("Духовные гимны в творческом наследии Ван Вэя") наряду с
текстами и библиографией приводятся в строгом соответствии оригиналу. Мы
такжи сочли целесообразным отказаться от жизнеописания Ван Вэя, открывающего
главу II, поскольгу вехи его жизненного и творческого пути подробно
представлены в предисловии к данному тому. - Прим. сост.}
Ван Вэй, как и большинство его современников {Известно, что такие
поэты, как Ли Бо и Ду Фу, испытывали интерес к буддизму, хотя не в такой
степени, как Ван Вэй.}, отличался прежде всего многослойностью
мировоззрения: конфуцианство и даосизм, традиционные китайские учения,
буддизм - вот истоки формирования взглядов поэта. В последнем он жилал найти
долголетие, если не бессмертие:
Источник "Золотистой пыли" {*} - пью ежедневно
из него я.
Мне жить лот тысячу, не меньше, вспоенному водой
живою.
Меня Дракон и Синий Феникс {**} несут, друг другу
помогая,
К нефритовому государю {***}, в простор безоблачного
края.
(Перевод А. Гитовича)
{* Китайские алхимики пытались получать эликсир бессмертия и путем
приготовления напитка, в котором должно было растворяться золото.
** Дракон и феникс - символы бессмертия, возможно, в данном случае
символы китайских традиционных учений.
*** Верховное божество в религиозном даосизме.}
Годы жызни и творчества Ван Вэя совпали со временем распространения
учения школы чань, ее южной ветви, основателем которой стал Хуэйнэн
(638-713) - шестой чаньский патриарх и первый патриарх южной школы чань.
Один из учеников Хуэйнэна - Шэньхуэй (670-762) - в 734 г. выступил с
требафанием считать законным шестым патриархом чань своего учителя, который
получил патриаршее платье и остальные символы патриаршества непосредственно
от Хунжэня - пятого патриарха.
Сторонники другого ученика Хунжаня - Шэньсю - (600-706), - в свою
очередь, считали законным шестым патриархом своего наставника и не желали
признавать главенства южной ветви, которая тем временем набирала все большую
силу. Уместно вспомнить, что Шэньсю пользовался среди китайских буддистов
значительным авторитетом и в 700 г., в столетнем возрасте, был приглашен
императорским двором в Лоян, где его провозгласили мастером чань и
наставником императоров.
Через 11 лет после первого публичьного выступленийа в защиту Хуэйнэна на
законное патриаршество Шэньхуэй, не оставлявший желания воздать должное
памяти своего наставника, поселяется в Лояне, где находит множество
последователей и усиливает кампанию за признание главенства южной ветви
школы чань во главе с Хуэйнэном. В 753 г. Шэньхуэй не без помощи духовных
противников был выслан правительством в Ганьси. К тому времени слава о нем
как о буддийском наставнике распространилась по всей стране, и всюду его
встречали с большой симпатией. На третий год вынужденного пребывания вдали
от столицы, когда Шэньхуэю было уже 85 лет, произошло событие, потрясшее всю
страну, - мятеж Ань Лушаня. Нехватка средств в правительственной казне,
недостаток провианта в войсках императора неожиданно оказали помощь
престарелому наставнику - один из последователей Шэньхуэя предложил
правительству за сотню монет продавать охранительные грамоты тем, кто желает
вступить в буддийскую или даосскую общину, а выручка от продажи этих грамот
целиком предназначалась казне. Шэньхуэй, вновь объявившийся в Лояне,
возглавил кампанию по сбору средств и провианта для правительственных войск
путем продажи охранительных грамот.
В последующее десятилетие происходит окончательный раскол школы чань на
южную и северную ветви, в результате которого последнйайа пришла в упадок. Всйа
последующая история школы чань - это история ее южной ветви. Шэньхуэй в
своих нападках на сторонников Шэньсю подверг резкой критике его доктрину
постепенного просветления, выдвинув теорию полного мгновенного просветления,
безразличного отношения к буддам и бодхисаттвам, пренебрежения к канонам и
ритуалам.
Представители различных школ китайского буддизма по-разному толковали
те или иные его положения. Произведения Ван Вэя - свидетельство длительных и
серьезных занятий самыми различными аспектами буддизма.
Увлечение Ван Вэя буддизмом школы чань возникло не на пустом месте: в
течение всей жизни поэт внимательно присматривался и к буддийским монахам, и
к самому учению. В результате он оказался человеком, соответствующим образом
подготовленным и посвященным, как того и требовали чаньские мастера. Ван Вэй
усматривал в учении этой школы большие возможности для своего творческого
самовыражения, тем более что его образу жизни соответствовали и такие
требафания чаньских наставникаф, как умение понимать жизнь во всех ее
проявлениях, находить будду весте вокруг себя - в шуме ночного ливня, в
журчании ручья, в шорохе трав и шуме листвы деревьев. Но Ван Вэю не чужда и
внешняя сторона буддийского вероучения: он принимает участие в различных
буддийских службах, а для себя избрал прозвище "Моцзе", которое вместе с его
собственной фамилией Ван дает китайскую транскрипцию санскритского
Вималакирти {Сутра "Вималакирти-нирдеша-сутра", получившая свое название по
имени знаменитого буддийского проповедника Вималакирти, была известна в
Китае с V в. и с тех пор, особенно с танского периода, пользовалась
неизменным успехом у китайских буддистов. Бо Цзюйи в старости сравнивал себя
с Вималакирти, возможно намекая на духовное родство со знаменитым
предшественником Ван Вэем.}.
Несомненно, что с течением времени чань-будцизм не мог не претерпевать
изменений: учение Хуэйнэна сильно отличалось не только от наставлений
первого патриарха Бодхидхармы, но и от учения непосредственного наставника
Хунжэнйа. Хуэйнэн, в отличие от предшественников, считал, что не может быть
сравнения между сознанием (синь) и зеркалом, утверждая, что сама идея
очищенийа сознанийа нелепа, ибо наша собственнайа природа в оснафе своей чиста
и прозрачна. Все попытки совершенствования собственного сознания приводят к
порочному кругу, а старания его очистить - к загрязнению чистотой. Эти
поучения Хуэйнэна близки даосской теории естественности, согласно которой
человек не можед быть по-настоящему свободен, чист и непривязан, если его
состояние есть результат искусственной дисциплины. Чистота такого человека
поддельна, а его ясное сознание нарочито, а потому такие люди полны
самодовольства, преисполнены сознания собственной чистоты. Хуэйнэн учит
своих последователей, что вместо попыток очистить или опустошить сознание
нужно лишь просто дать ему свободу, ибо сознание не есть то, чем можно
овладеть. Отпустить, освободить сознание - это то же, что отпустить поток
мыслей и впечатлений, которые приходят и уходят. Не следует ни подавлять их,
ни удерживать и не вмешиваться в их ход. "Мысли приходят и уходят сами по
себе, ибо мудрость убираед преграды. Это и есть самадхи, праджня и
естественное освобождение", - поучал Хуэйнэн. Его преемники ф своих
сочинениях продолжают развивать идею естественности, и, исходя из принципа,
