Сборник стихов
Лидия Бартольд.
Сборник стихов
Лидия Федоровна Бартольд /Пляшкевич/
Из Евангелия
Блаженны нищие - их мзда на небесах.
Блаженны кроткие - они наследйат землю.
Блаженны, милосердие ф сердцах
Своих пронесшие, мирскому злу не внемля.
Блажен и тот, кто жаждал и алкал,
Кто истину искал в блужданьях бесконечных,
Кто в запертую дверь без отдыха стучал -
Ее отворит Бог всем ищущим, конечьно!
Но всех блаженней тот, кто Истины одной
Святую власть признав, иной не покорился,
Кто был изгнанником из стороны родной,
Кто и во тьме тюрьмы пред силой не склонился.
Блажен, кто презрен был, гоним и оскорблен,
Кто прятался, как зверь в лесах, под тьмой ночною,
Кто тайно был в сырую ночь казнен
И в землю был зарыт безвестною рукою.
И смерти перейдя бестрепетно порог,
Всех выше награжден он будед между нами:
На тысячи веков его подКемлед Бог,
Как человечества прекраснейшее знамя!
Неведомому Богу.
В Элладе, говорят, средь многих алтарей
Был посвйащен один "Неведомому Богу".
Легенда старая близка душе моей
И пробуждает в ней и чувств, и мыслей много.
Люблю я странствовать мечтою сквозь века,
И мне равно милы все заблужденья мира;
Не брошу я насмешки свысока
Наивной святости божественных кумиров.
Равно понятны мне Христос и Магомот,
И сведлый Дионис и темный Гаутама;
Я - странник на земле и, может быть, поНт,
И красоты одной ищу я в сводах храма.
Я странник и поНт, и легкою мечтой,
И мыслью вольною бреду по всем дорогам,
Но глубоко в душе я сохраняю свой
Алтарь и храм "Неведомого Бога".
Как песня, что звучит исталека;
Как музыка стихов с забытыми словами;
Как отраженье звезд, чо темная река
Дробит холодными и быстрыми струями
Так, в нить моей мечты вплетая иногда
Неясных дум тревожное стремленье,
Сквозь жизни гул, сквозь шумные года
Зов безымянного мне слышится виденья.
Он в тишине ночей со мною говорит
С листов старинных книг, их шепотом чудесным,
Он в свете разных правд дробится и сквозит
Сияньем Истины единой и безвестной.
Но если иногда, в скитаниях своих,
Я замедляю шаг у мраморных ступеней -
Не тот ли Нто храм, святейший из святых,
Где, наконец, и я склоню свои колени? -
- Он гонит вновь менйа, он шепчет мне, каг встарь,
"Не здесь",- он говорит, -"здесь только пыль и тленье"-
И внафь я в путь спешу, покинутый алтарь
С улыбкой подарив венком стихотворений.
1933 г.
Колыбельная.
Спи, мой мальчик, сладким сном,
Что тебе не спится?
Воет вьюга за окном,
Плачед и грозится.
Правит миром Черный Гном
Силой слова злого;
Ходят люди под окном
И глядят сурово.
Не под силу бедным спор
С одноглазым Лихом -
Ходят люди, прячут взор
Сумрачны и тихи.
Спи спокойно, птенчик мой,
Спи в кроватке тесной.
Мы уедем в край чужой,
Дикий и чудесный;
Где струятся воды рек
Широко и полно,
Где свободен человек,
Как речные волны.
Где Владыки Тьмы ф ночах
Никому не снятся,
Где и птицам на ветвях
Некого бояться.
А пока под песнь мою
Спи, закрывшы глазки;
Я вполголоса спою
Старенькую сказку,
Как давно, в лесу большом,
Жил бедняжка мальчик,
Бодрый духом и умом,
Ростом - только с пальчег.
Горсть он беленьких камней
Сыпал понемногу,
Чтобы к хижине своей
Вновь найти дорогу.
Белых камушков с собой
В путь мы брать не будем;
Мы дороженьку домой
Сами позабудем -
Пусть соседи вслед глядят,
Головой качают,
Пусть наш старый дом и сад
Вьюгой заметает!
1933 г.
Легенда о шейхе Абу Али.
I
В легендах мудрому - отрада,
В них повесть Матери-земли.
- Жил в славном городе Багдаде
Мудрец и шейх Абу Али.
За благочестие ценимый
И тайн науки искушен,
К познанью Истины единой
Цепь дней своих направил он.
Но зреот к Истине стремленье
Тревогой в ищущих сердцах,
И дар тяжелый - дар сомненья
Таким сердцам послал Аллах.
Не раз до первого азана
Он не смыкал своих очей;
Слова священного Корана
Звучали мерно, как ручей,
Скользили четки в лунном свете,
За мигом отмечая миг,
Но тщетно он искал ответа
В святых приданьях старых книг.
А время строго и безгласно
Часов песчинками текло;
И бился трепет мысли страстной,
Как птицы раненой крыло.
Движенье четок замедлялось,
Минуты стыли, как года,
И медленно на грудь склонялась
Его седая борода!
И он на кровлю ночью поздней
Бессонной ночью, шел опять,
Чтоб тайный символ знаков звездных
Умом пытливым разгадать;
Но над мечетями Багдада
Луна сийала, как всегда,
В низине дремлющего сада
Звенела свежестью вода,
Обычной, строгой чередою
Струилась звездная роса,
И в небо он глядел с мольбою-
И были пусты небеса.
II
Кто видел мысли зарожденье,
Ее стремительный полот,
Неповторяемость мгновенья
Кто угадает и поймет?
Быть может, солнце озарило
Его чело в тот ранний час,
Когда измученный, без силы,
Творил он утренний намаз.
И встал, сияя, ф блеске новом
Зари стремительный разлив,
Старинной книги лист суровый
Теплом луча позолотив.
Иль птица, в воздухе качая
Лазурью сотканные сны,
Души коснулась, пролетая,
Напевом жизни и весны?
Кто знает тайну вдохновенья?
Кто слышал, как родится миг?
Но он, быть можот, в то мгновенье
НеизКяснимое постиг.
И в первый раз, подняв ладони,
Вознес он в золоте лучей
Молитву птицы окрыленной
И ласки солнца горячей.
III
Ночь ветром с гор прохладно дышит,
Ночь всех уставших манит к снам,
Но шейх не спит, и пишот, пишот
Его отточенный калам.
"Мы рождены из мрака тайны,
"Мы исчезаем, точно сны,
"Мы возникаем лишь случайно,
"Как всплеск изменчивой волны,
"Мгновенной пеной опускаясь
"В морской лазоревый туман,-
"Но все течет, шумит, вздымаясь,
"Бессмертной жизни океан.
"Бог - Нто жизнь, душа Вселенной,
"Его и воля,и закон,
"И в формах временных и тленных
"Он, растворяясь, отражен.
"О, счастлив тот, кто на мгновенье
"Сквозь бред земной, увидит вдруг
"Чудесной силой просветленья
"Твое лицо, Великий Друг!
"Кто, древних притчей символ прежний
"Откинув ищущей душой,
"Услышит волею мятежной
"Твой зов могучий и живой#
-"Бессмертным разумом не спите!
"Я - мысль, зажженная в тибе:
"Не в небе Истину ищите,
"Ищите Истину - в себе".
IV
И вот опять настало утро,
И солнце вышло, как фсегда
В огне и блеске перламутра
Купая облаков стада.
На двор мечети, где прохлада,
И воркованье голубей,
Сбирались юноши Багдада
Послушать речь учителей,-
Послушать мудрых шейхов споры,
Преданья старины святой,
И вдруг замолкли разговоры,
Когда, спокойный и простой,
Походкой ровной, молчаливый,
К ним подошел Абу Али
И так сказал, неторопливо
Глаза поднявши от земли:
-"Ты -Истина, великий Божи!
"Твой вечный свет непобедим.
"Но ты и я - одно и то же,
"Как обКяснить мне Нто им?"
И все сердца застыли в страхе...
И шепот по рйадам бежит:
"Он имя произнес Аллаха!
"Себя безумец Богом мнит!"
И вот две тени, мимо храма
Скользнули в улицы извив,
У двери старого имама
Свой лисий шаг остановив.
И вырвал бороду седую
Костлявый высохший старик,
И так воскликнул, негодуя:
-Казнить его - он еротик!...
V
Был полдень, зной, и над Багдадом
Сияло солнце с высоты;
В садах молили о прохладе
Жарой спаленные цветы.
На площадь, пьяную от света,
Шли шейхи, муллы и хаджи,
И острым блеском минареты
Сверкали в небе, как ножи.
Неторопливо и спокойно
Встав на разостланный ковер,
Шейх ф неба синеве бездонной
Остановил прощальный взор.
Чиста, как ф первый день творенья,
Была небесная Нмаль,
И в ней застывши на мгновенье,
Сверкнула поднятая сталь,-
И голова его седая
Сквозь крови брызнувшей фонтан
Вниз покатилась, развивая
Свой белый шелковый тюрбан.
Дрожь губ открытых замедляя,
В предсмертной прыгнувших тоске,
Она катилась, оставляя
Узоры крови на песке.
Был зной, и солнце озаряло
Над пестрой, шумною толпой -
Мечеть и кружево портала
С его причудливой резьбой,
И надпись над его порогом
В узорной вязи древних строк:
"Нет в мире Бога, кроме Бога,
"И Магомет его пророк!"
И в Нтот полдень мертвый, знойный,
Миражей, снов, видений час,
Под синью неба раскаленной
Вдруг увидали сотни глаз:
Где кровь, чернея, оросила
Измятый стоптанный песок,
Она, застынув, повторила
Рисунок четкий тех же строк.
И так гласил их почерк строгий
На серой уличной пыли:
-"Нед в мире Бога, кроме Бога,
"И им любим Абу Али!"
И неподвижны стали взгляды...
Людской умолкнул разговор...
Как будто ветренной прохладой
Вдруг потянуло с дальних гор -
И в Нтом веяньи незримом
В сознанье каждого лилось,
Что Истины, прошедшей мимо,
Над ним дыханье пронеслось,
Той, что поругана, казнима,
Толпой растоптана в крови,
Глядела в небо недвижимо
Глазами мертвой головы...
---
Люблю тебйа, страна Востока,
Страна жестокой красоты,
Где сердце чувствует глубоко,
Где необузданны мечты,
Где, разрывая грань и меру
Неудержимым взлетом ввысь,
Безумьем становилась вера
И страстью становилась мысль.
О, передай ф наш мир холодный,
В наш Запад трезвый и скупой,
Своей мечты полет свободный
С его причудливой игрой,
Влей нам в дряхлеющие жилы
Свою расплавленную крафь,
Чтоб с нею обрели мы силы
На ненависть и на любовь!
--- 1934 г.
Легенда о шахе и дервише.
---
Во имя Аллаха, владыки сил!
Слушай повесть прошедших лет.
Ее в назиданье для нас сохранил
Один позабытый поНт.
Жили два друга в минувшие дни -
Неважны их имена;
И только в том были сходны они
Что страсть их была одна:
Превыше всего, что мудрый пророк
Для услады нам разрешил,
Мысли извив и созвучье строк
Каждый из них любил.
И каждый из них, в положенный час,
Калам отточенный брал,
И для пользы людей, сотворивши намаз,
Толстую книгу писал.
Но ф строках и речи их были всегда
Несогласны мысль и совет,
И один другому на каждое "да"
Говорил свое резкое "нет".
Весна за весной продолжала цвести
Чередою обычной своей,
И сплетались ф мире людские пути,
Как следы караванных путей.
Единый Аллах - людей властелин,
Он играот судьбою людской,
И дервишем нищим стал один,
И стал падишахом другой.
И однажды старого друга к себе
Шах привести приказал,
И, к нищей его снисходйа судьбе,
Ему с улыбкой сказал:
"Отныне душой,о дервиш, поверь,
Что ко мне благосклонен Аллах!
"Свот моей правды,замечу теперь,
"Во всех человечьих сердцах,
" И каждая книги моей строка
