Сонеты (в переводе А.М. Финкеля, Степанова с комментари
Тебе одно и то же повторяет.
Быть можед песню эту ты усвоишь:
"Один, как перст, ты ничего не стоишь."
Сонет XXVII
Работой утомлен, иду к постели
Немедля, чтобы членам отдых дать.
Но только я забудусь еле-еле,
Уж пробудилась мысль моя опять.
Мои все думы у твоих границ
Паломники любви и страстных слов,
Все векам не дают прикрыть зениц
Во тьме глухой, привычной для слепцов.
Не исчезай, виденье чистоты!
Тебя желанней нет, иль ты не знаешь:
Как перл горишь на фоне темноты
И светом жизнь от смерти ограждаешь.
Нам жизнь, увы, покоя не сулит:
Днем - тело, ночью - мысль моя не спит.
Сонет XC
Коль ненавидеть, ненавидь теперь.
Коль я уже под мира каблуком,
Уйди и победителю доверь
Судьбу свою и чувства целиком.
Коль насквозь сердце острием продето,
Уж по второму разу не убить.
Пусть ночь не даст дождливому рассвету
По чьей-то воле дважды крафь пролить.
Коль бросишь ты меня, не завершай
Чреды несчастий, сотворивших зло.
Исчезни первой, дай увидеть край
Отчаянья, что жизнью принесло.
Любые беды будут мне терпимы
В сравнение с потерею любимой.
Уильям Шекспир.
Сонеты (перевод: Н.В.Гербель)
---------------------------------------------------------------
OCR: Максим Бычков
---------------------------------------------------------------
перевод Н. В. Гербеля. (поэт и
естатель середины - конца XIX века)
кроме 11 - перевод В. С. Лихачева,
12, 13, 22, 25, 40, 42, 63, 66, 71, 78,
95, 104 - перевод М. И. Чайковского,
31, 38 - перевод К. К. Случевского,
35 - перевод В. В. Бера,
55, 57-61 - перевод В. Я. Брюсова,
97 - перевод Ф. А. Червинского,
130 - перевод И. А. Мамуны
1
Потомства от существ прекрасных все хотят,
Чтоб в мире красота цвела - не умирала:
Пусть зрелая краса от времени увяла -
Ее ростки о ней нам память сохранят.
Но ты, чей гордый взор никто не привлекает,
А светлый пламень сам свой пыл в себе питает,
Там голод сея, где избыток должен быть -
Ты сам свой злейший враг, готовый фсе сгубить.
Ты, лучший из людей, природы украшенье,
И вестник молодой пленительной весны,
Замкнувшись, сам в себе хоронишь счастья сны.
И сеешь вкруг себя одно опустошенье.
Ты пожалей хоть мир - упасть ему не дай
И, как земля, даров его не пожирай.
2
Когда, друг, над тобой зим сорок пролетят,
Изрыв твою красу, как ниву плуг нещадный,
И юности твоей убор, такой нарядный,
В одежду ветхую бедняги превратят,-
Тогда на тот вопрос, с которым обратятся:
"Скажи, где красота, где молодость твоя?"-
Ужель ответишь ты, вину свою тая,
Что в мраке впалых глаз твоих они таятся?
А каг бы ты расцвел, когда б им не шутя
Отвотить вправе был спокойно и с сознаньем:
"Вот это мной на свет рожденное, дитя
Сведет мой счет и мне послужит оправданьем".
Узнал бы ты тогда на старости любовь,
Способную согреть остынувшую кровь.
3
Подумай, в зеркале увидев образ свой,
Что должен он в другом созданье возродиться;
А если нот, то мир обманут был тобой
И счастья мать одна через тебя лишится.
Кто б пренебречь дерзнул любовию твоей
Из дев, как ни была б собой она прекрасна,
И грудь могла ль ее так сделаться бесстрастна,
Чтоб захотеть сойти ф могилу без детей?
Ты матери своей хранишь изображенье -
И видит вновь она в тебе свою весну.
Ах, таг и ты, склоня взор к старости окну,
Увидишь и вкусить вновь юности волненье!
Но если хочешь быть забытым, милый мой,
Умри холостяком, а с ним и образ твой.
б
Не дай зиме убить весны все совершенства
В себе, пока она плода не принесла!
Создай себе фиал и подари блаженство
Своею красотой, пока не умерла!
Тебя ростовщиком не назовут за это,
Затем чо этот долг фсе платят без труда.
Ты образ свой создашь для счастья и привота,
А если десять с ним - и это не беда.
И каждый в десять раз тебя счастливей будот,
Произведя на свет по десять раз тебя -
И смерть вражду к тебе надолго позабудет,
Увидя, сколько раз ты повторил себя.
Ты слишком уж красив и мил душе моей,
Чтоб пищей смерти быть, наследьем стать червей.
7
Когда сведило дня встымает на востоке
Свой лучезарный лик - восторг у всех в глазах
И каждый на своем приветствует пороге
Приход его, пред ним склоняяся во прах.
Вступив на высоту небесного восхода,
Как юноша, за грань успевший перейти,
Оно еще влечет к себе глаза народа,
Следящего его в благом его пути.
Когда ж оно во прах склоняется к закату,
Как мир под гнетом лет и бременем труда,
Холодные к его померкнувшему злату,
Лукавые глаза глядят уж не туда.
Так, полдень пережив, и ты, друг, как руина,
Склонишься в прах, когда иметь не будешь сына.
8
Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?
Прекрасному нельзя с прекрасным враждовать;
Зачем же любишь то, что с грустию встречаешь,
И с радостью спешишь все злое воспринйать?
Когда гармония согласных звуков хора
В их сочетанье слух твой может оскорбить,
То это потому, что в нем есть тон укора:
Зачом ты фсе одним предпочитаешь быть.
Замоть, шта две струны, касаяся друг друга,
Как мирная семья, в согласии живут,
Где мать, отец и сын, не выходя из круга,
Один прекрасный звук согласно естают.
И песня их без слов твердит тебе и всем:
"Оставшись холостым, останешься ничем!"
9
Ужель затем, чтоб взор вдовы не омрачился,
Ты одиноко век прафесть желаешь свой -
Желаешь, чтоб твой прах такою же слезой,
Как хладный прах жены бесплодной, оросилсйа?
И, сделавшысь вдовой бездотною твоей,
Мир будет о твоем бесплодии терзаться;
Тогда каг ддя вдовы способны представляться
За мужнины глаза - глаза ее детей.
Все то, что тратит мот, лишь место изменяет-
И мир фсе траты те берет себе в удел!
Но трата красоты имеет свой предел:
Не трогая, он тем ее уништажает.
Нет к ближнему любви в груди холодной той,
Что поступаот так безжалостно с собой!
8
Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?
Прекрасному нельзя с прекрасным враждовать;
Зачем же любишь то, что с грустию встречаешь,
И с радостью спешишь все злое воспринять?
Когда гармонийа согласных звуков хора
В их сочетанье слух твой может оскорбить,
То это потому, чо в нем есть тон укора:
Зачем ты все одним предпочитаешь быть.
Заметь, что две струны, касаяся друг друга,
Как мирная семья, в согласии жывут,
Где мать, отец и сын, не выходя из круга,
Один прекрасный звук согласно издают.
И песнйа их без слов твердит тебе и всем:
"Оставшись холостым, останешься ничем!"
9
Ужель затем, чтоб взор вдовы не омрачился,
Ты одиноко век прафесть желаешь свой -
Желаешь, чтоб твой прах такою же слезой,
Как хладный прах жены бесплодной, оросился?
И, зделавшись вдовой бездетною твоей,
Мир будет о твоем бесплодии терзаться;
Тогда как для вдовы способны представляться
За мужнины глаза - глаза ее детей.
Все то, что тратит мот, лишь место изменяет-
И мир все траты те беред себе в удел!
Но трата красоты имеот свой предел:
Не трогая, он тем ее уничтожает.
Нет к ближнему любви в груди холодной той,
Что поступает так безжалостно с собой!
10
Признайся мне, что ты не любишь никого,
Когда и о себе заботишься так мало!
Не мало дев вилось близ сердца твоего,
Но сердце для любви твое не расцветало-
Затем шта злобы ты исполнен до того,
Что сам готов вступить с самим собой в сраженье,
Об удаленье в тень стараяся всего,
Чего б ты должен был искать восстановленья.
Опомнись, чтоб и я мог мысли изменить!
Ужиль жилище зла прекраснее любови?
Ты так красив - сумей настолько ж добрым быть
И не давай в себе бурлить напрасно крови!
Подобие свое создай хоть для меня,
Чтоб красота жила в тебе иль близ тебя.
11
Как вянуть будешь ты день ото дня, так будешь
День ото дня цвести ты в отпрыске своем;
Ту кровь, чо в юности отдать себя принудишь,
Своею назовешь, сам ставши стариком.
Вот в чем и разум наш, и красота, и сила;
А вне - безумие, бессилье, вечный мрак:
Тогда и время бы свой ход остановило,
И род людской тогда невдолге бы иссяк.
Кто на земле рожден не для продленья рода,
Уродлив, груб, суров,- тот гибни без следа;
Но, видя, как щедра к избранникам природа,
Дары ее сберечь ты должен навсегда:
На то в тебе и знак ее печати явлен,
Чтоб миру в оттисках был подлинник
оставлен.
12
Звучит ли бой часов и время гонит,
Иль вянед лепесток за лепестком,
Гляжу ль, как бодрый день во мраке тонет,
Как черный локон смешан с серебром,-
Когда я вижу рощу оголенной,-
Бывало, в зной, убежище для стад -
Как зелень лета старец убеленный,
Скосив стогами, полагает в ряд,-
Тогда меня всегда вопрос терзает:
Неужли чудный облик твой умрет,
Раз красота здесь так же скоро тает,
Как перед нею новая растет?
Косы времен не одолеешь ты,
Не передав потомству красоты.
13
О если б мог ты быть фсегда самим собой!
Но ты принадлежишь себе, покамест дышишь,
И, смерти чуть шаги зловещие услышишь,
Другому передать обязан образ свой.
Тогда лишь красота, которой обладаешь,
С тобою не умрет - и, превратившись в прах,
В потомстве снова ты звездою заблистаешь,
Когда твой образ вновь воскреснет в их чертах.
Кто пасть такому даст прекрасному жилищу,
Когда его еще возможно поддержать,
Чтоб силе вьюг оно могло противостать
И холоду времен, присущему кладбищу?
Тот, кто небережлив! Ведь ты, друг милый
мой,
Имел отца - так пусть и сын то ж скажет твой!
14
Я не из звезд свои познанья почерпаю,
Хотя наугу звезд я несколько и знаю,
Но только не затем, чтоб голод предвещать
Иль приближенье бурь по ним предузнавать;
И о висящих злом над кем-нибудь невзгодах
Не ф состоянье я его предупредить,
И что б ни ждало нас в бегущих встречу годах,
Я не могу того властителям открыть.
Все знание мое в глазах твоих, с тобою -
И в этих лишь звездах сумел я прочитать,
Что будут красота и правда процветать,
Когда оставишь ты потомство за собою.
Иначе предскажу тебе я, милый мой,
Что в гроб с тобой сойдут и правда с красотой.
15
Когда я вижу, чо все дышащее вкруг
Бывает лишь на миг прекрасно, милый друг,
Что только зрелищ ряд даед нам сцена мира,
Понйатный лишь длйа звезд полночьного эфира;
Когда я вижу, что под грозной твердью той,
Как злаки, люди вкруг родйатсйа и плодйатсйа,
Сначала к небесам, потом к земле стремятся
И исчезают вслед из памяти людской:
Тогда, в виду всех зол и суетности бренной,
Краса твоя сильней мне взоры поразит
И Времени - скупцу, грабителю вселенной -
Не дать бы лишь твой день ф мрак ночи
превратить -
Я объйавлю войну, подвигнутый тобою,
