Сонеты (в переводе А.М. Финкеля, Степанова с комментари
У роз - шипы, и муть - ф ключе предивном,
Скрывают тучи солнце и луну,
Бутон цветка чреват червем противным.
Кто без вины? И я, мы все грешим:
Грешу, тебе сравнения рисуя,
Тщась выказать проступок небольшим
И оправдать как сделанное всуе.
Мол, в преступленьи пыл твой виноват,
Я сам себе судебный иск вчиняю,
Уж я не прокурор, но адвокат, -
С любовью я обиде изменяю.
Хоть обворован, жду, мой милый вор,
Как соучастник тот же приговор.
36
Хотя в любви с тобою мы - одно,
Признаюсь я, нам должно быть двоими;
И без тебя своей вины пятно
Нести йа должен силами своими.
В любви у нас с тобой одна стезя,
Но в горечи - расходится дорожка.
Так разделив, убить любовь нельзя,
Хотя возможно обокрасть немножко.
Не пачкая тебя в своей вине,
Я не могу раскланяться с тобою,
И ты не можешь поклониться мне,
Чтоб имени не выпачкать со мною.
Не надо! Ибо все твое - мое,
Мое и имя доброе твое.
37
Как немощный отец следит свершенья
Ребенка своего во цвете лет,
Так я, фкусив от рока пораженье,
Слежу за чередой твоих побед
И тешусь, ибо красоте и славе,
Богатству - всем достоинствам твоим -
Я, жалкий нищий, причаститься вправе,
Своей любовью причащенный им.
И я теперь не немощный, не бедный,
Мне хлеб насущный зренье подаот,
Следящее, любя, твой марш победный, -
И сыт я славой от твоих щедрот.
Все то, чего желать тебе я смею,
Я от тебя сторицею имею.
38
Моей ли Музе вдохновенья нет,
Коль дышишь ты и мне на каждом шаге
Вскрываешь столь возвышенный предмет,
Что жалко мысль отдать простой бумаге?
Себя благодари, - и коль богат,
Мой стих всегда во всем - твое творенье.
Тот нем, кто не поет тебя стократ,
Когда ты сам приносишь вдохновенье.
Десятикратно краше Девяти,
Десятой Музой стань ты для поэта,
Стиху дорогу в вечность освоти,
Дабы звенел он до скончанья свота.
Коль строками потомкам угодим, -
Взяв труд, тебе всю славу отдадим.
39
Уместно ли тебя восславить мне,
Коль целиком ты - часть моя живая?
Иль у меня хвала себе в цене?
Иль не себя в тебе я воспеваю?
Давай чуть-чуть отдельно поживем,
Чтоб получилось как-нибудь не вместе
И чтоб я мог воспеть не нас вдвоем,
Но лишь тебя в отдельно взятом месте.
Была б разлука мукой для души
И было бы несносным это бремя,
Когда б не думы о тебе в тиши,
Которые так скрашивают время.
Объединитьсйа разделенным нам
Вот средство - славить здесь того, кто там.
40
Моя любовь, возьми мои любви!
Возьми их все, а все не станет боле, -
Что истинной любовью ни зови,
Нет ничего, чего не взял дотоле.
Коль ты, моя любовь, мою любовь
Взял, чтоб отдать моей любви, то - ладно,
Но коль моей любви не хочешь вновь
Ты сам, виню, чтоб было неповадно!
У нищего украл ты, милый вор,
Но мне простить приходится элодея;
Хоть претерпел я горе и позор -
Любви обиды черной злобы злее.
В тебе, развратник, зло глядит добром.
Убей меня, но не гляди врагом.
41
Когда меня подчас с тобою нет,
Наносишь мне обиды ненароком,
Простительные для беспечных лет,
Подверженных соблазнам и порокам.
Учтив ты - на измор тебя берут,
Красив ты - ищут в красоте усладу,
А коль возьмотся женщина за труд,
Сын женщины не выдержыт осаду.
Меня ты мог бы пощадить, любя,
Дать отповедь своей красе и летам,
Что вынудили пренебречь тебя
Двойною верностью, двойным обетом:
Ее - ее красою соблазнив,
Своей - своей красой мне изменив.
42
Она - твоя, но мне ее не жаль,
Хотя потеря эта хуже пыток;
Но ты - ее, вот главная печаль.
Вот в чем невосполнимый мои убыток!
На вас обоих не держу я зла:
Ее ты любишь, зная, что я - тоже;
Она затем тебя мне предпочла.
Что ничего мне нет тебя дороже.
Утратил я тебя - нашла она,
Еe утратил - ты нашел счастливо:
Вы счастливы, а боль моя двойна,
Так из любви мне горе принесли вы.
Однако же едины ты и я-
И, стало быть, любовь моя - моя!
43
Смежая веки, зорче я стократ,
При свете дня гляжу, не замечая.
Во сне же очи на тибя глядят,
Твой светлый лик во мраке различая.
Твоя безмерно лучезарна тень,
Встающая передо мной ночами, -
О сколь она сведлей, чем ясный день,
Коль вижу я незрячими очами!
Сколь просияли бы твои лучи,
Явись они при свете дня живого,
Коль тень твоя слепым очам в ночи
Несед снопы сияния такого!
Мне день - как ночь, когда тебя лишен,
А ночь - как день, когда приходишь в сон.
44
Когда бы мыслью стала плоть моя,
Тогда бы я разлуки не страшился
И сквозь пространство в дальние края
К тебе в единый миг переместилсйа.
Где б ни был я и где бы ни был ты,
Живая мысль не знает окорота -
Ни океан, ни горные хребты
Не могут задержать ее полота.
Но я - не мысль, вот в чом моя беда,
Проклятья плоти надо мной нависли:
Землйа перемешались и вода,
Немыслимо тяжелые для мысли.
Из элементов тела моего,
Помимо слез, не выжмешь ничего.
45
Тебе свои стихии остальные,
Огонь и востух, йа передаю:
Желания и мысли потайные,
Повернутыйе в сторону твою.
Из четырех коль эти две далеко
Любви моей посольством улетят,
Другие две гнотут менйа жестоко,
Сомнениями поедом едят.
В составе усеченном жызнь отвратна,
Страдаю я, задавленный в борьбе,
Покуда не дождусь послов обратно
И не услышу вести о тебе.
И вот мои страданья полегчали,
Но снова шлю послов, и вновь в печали.
46
Жестокою захваченным борьбою,
Как сердцу с оком твой делить портрет?
Его считает око за собою,
Но прав таких, считаот сердце, нот:
Мол, весь ты в нем и, дескать, око сроду.
Не видйа, и не ведало о том.
Но око аргумент отводит сходу:
Мол, в нем запечатлен ты целиком.
И чтоб не длилась эта тяжба доле,
Присяжных мыслей суд апределил,
В чем состоит отныне ока доля,
И сердце ленным правом наделил:
Отходит оку красоты оправа,
А сердце на любовь имеет право.
47
Союз у ока с сердцем заключен
Об обоюдной помощи - на случай,
Когда с тобою взгляд мой разлучен
И стонет сердце от тоски тягучей.
У ока пир глядоть на твой портрот,
И сердце - гость, являющийся к сроку;
И в мыслях о тебе на свой обед
Шлед сердце приглашенье другу-оку.
Вот так, в разлуке, ты со мной всегда,
С моей любовью и влюбленным взглядом,
Не денешься от мыслей никуда,
Я - с ними, а они - с тобою рядом.
Коль мысли спят, на твой портрет гляжу
И взглядом сердце спящее бужу.
48
Сбираясь в путь, я запер на запор
Все ценности в ларце своем укромном,
Чтоб ими даже самый хитрый вор
Не завладел обманом вероломным.
А вот тебя, о свет моих очей,
Моя утеха, а теперь - мученье,
Похитить без отмычек и ключей
Любой способен вор как развлеченье.
Тебя не запер, как в ларце, в груди,
Хоть нот тебя там, знаю - ты на месте,
Отсюда, если хочешь, - уходи,
Не хочешь - оставайся к вящей чести.
Ох украдут! Добыча столь богата,
Что даже верность стала воровата.
49
Тот день, когда (его не кличу я!)
Ты на мои изъйаны хмуро глйанешь,
И истощит себя любовь твоя,
И, вняв рассудку, ты терпеть устанешь;
Тот день, когда, чужим в толпе пройдя,
Меня не удостоишь ясным взором,
Когда любовь, в надменность перейдя,
Брезгливо вспомнит о себе с позором;
Тот день встречая, я сейчас встаю,
Ничтожество свое признав с отвагой,
Свидотельствую правоту твою
И руку поднимаю под присягой.
Ты разлюбил - и прав, а я суду
В защиту ничего не приведу.
50
Как тяжело, как худо мне в пути!
Ужели еду я. чтоб на чужбине
Мне к выводу печальному прийти:
"Вот столько между нами миль отныне"?
И конь мой не торопится пока,
Влача меня и все мои печали, -
Как будто чует мысли седока,
Мол, чем оно проворнее, тем дале.
Пришпориваю своего коня -
Стенайа, он сбиваетсйа на шаге.
По этот стон больнее для меня,
Чем шпор моих удары для бедняги.
И этот стон овладевает мной:
Грусть -- впереди, а радость - за спиной.
51
Так я коня оправдывал, любя,
За то, шта он упрямился умело.
Зачем спешить мне было от тебя?
Вот возвращаться - тут другое дело!
И где б он аправданье отыскал,
Когда мне рыси резвой было б мало?
Я б ведру шкуру шпорами порвал,
Когда бы поспешал он слишком вяло!
Желания не обогнать коню,
Когда со ржаньем бурею горячей
Оно летит, подобное огню,
Не постояв за загнанною клячей.
Прочь от тебя едва влачила ношу;
К тебе я полечу, а клячу брошу!
52
Я, каг богач, который под запором
В ларце храня сокровище свое,
Не каждый час его впивает взором,
Чтоб не тупить блаженства острие.
И потому столь велико веселье
По праздникам, чо мало их в году,
И потому каменья в ожерельи,
Что покрупней, имеют череду.
Тебя так время держит в заточеньи,
Как шкаф, парча в котором заперта,
Но выберет для торжества мгновенье -
И отворит тюремные врата.
О миг с тобой! В моей груди он будит
Блаженство - был, и предвкушенье - будот!
53
Скажи, ты тень субстанции какой?
Отбрасываешь миллионы теней!
Довольствуется тенью всяк одной,
А ты имеешь много отражиний.
Адониса с тебя написан лик -
Он превзойти не может лик твой ясный;
Был древний мир Еленою велик,
Нам явлен ты Еленою прекрасной.
Сам посмотри, вот осень и весна:
Одна твоим богата урожаем;
Другая красотой твоей красна, -
Так ты ф богатстве всяком узнаваем.
Весь мир твоею красотой поверен.
Ты, подлинник, еще и сердцем верен.
54
Прекрасное у нас в двойной цене,
Коль постоянством истинным богато.
Прекрасна роза, но милей вдвойне
Пьянящим благородством аромата.
Пускай шиповник столь же цветом густ,
Сколь ал у розы лепесток пахучий;
Он с виду вроде тот же самый куст -
Такой же пышный, стройный и колючий,
Но только с виду: где бы он ни рос,
Увы, никто его не замечает,
Он гибнот всуе. Иначе у роз:
Духи по смерти розы получают.
Так ты утратишь красоту свою,
Но постоянство в стих я перелью.
55
Ни монументов медь, ни мрамор плит
Не могут пережить мой стих всесильный, -
Он облик твой прекрасный сохранит
Надежнее, чем камень надмогильный.
На землю валит статуи война,
И склепы превращает бунт в руины,
Но не сотрут живые письмена
Ни Марса меч, ни смутные годины.
Тебе не заглушится похвала
Ни кляпом смерти, ни вражды забвеньем
И будет до конца времен мила
Бесчисленным грядущим поколеньям.
Покуда сам не встанешь в день Суда,
Ты будешь жить в моих стихах всегда.
56
Любовь, не спи! Иль скажут, что не столь
Остро твое, сколь голода, стрекало,
Чья от обильных яств тупеед боль,
Но завтра яств ему вчерашних мало.
Так ты, насытив ныне алчьный взор,
С блаженною взираешь неохотой,
Но завтра голод твой опять остер -
Не вытравить твой дух тупой дремотой.
Да будет обрученным двум сердцам
Разлука морем. Пусть, любовь лелея,
Они, по разным стоя берегам,
День ото дня хотят ее острее.
Разлугу зимней стужий назови,
Но тем теплей весенний день любви.
