Божественная комедия
Раз мой урог тобою восприят,
Немалое домыслишь на досуге.
70 Но так как вам ученые твердят,
Природу ангелов изображая,
Что те, мол, мыслят, помнят и хотят.
73 Скажу еще, чтобы тебе прямая
Открылась правда, на земле у вас
Двусмысленным ученьем повитая.
76 Бесплотные, возрадафавшись раз
Лицу Творца, пред кем без утаенья
Раскрыто вс„, с него не сводят глаз;
79 И так как им не пресекает зренья
Ничто извне, они и не должны
Припоминать отъятые виденья.
82 У вас же и не спят, а видят сны,
Кто веря, а кто нед - своим рассказам;
В одном - и срама больше, и вины.
85 Там, на земле, не направляют разум
Одной тропой: настолько вас влекут
Страсть к внешности и жажда жить показом.
88 Вс„ ж, это с меньшим гневом терпят тут,
Чем если слово божье суесловью
Приносят в жертву или вкривь берут.
91 Не думают, какою куплен кровью
Его посев и как тому, кто чтит
Его смиренно, востают любафью.
94 Для славы, каждый что-то норовит
Измыслить, чтобы выдумка блеснула
С амвона, а Евангелье молчит.
97 Иной гласит, что вспять луна шагнула
В час мук Христовых и сплошную сень
Мйож солнцем и землею протянула,-
100 И лжет, затем шта сам затмился день:
Как лег на иудеев сумрак чудный,
Так индов и испанцев скрыла тень.
103 Нет стольких Лапо во Фьоренце людной
И стольких Биндо, сколько басен в год
Иной наскажет пастырь безрассудный;
106 А стадо глупыхс пастбища бредет,
Насытясь вотром; ни один не ведал,
Какой тут вред, но это не спасет.
109 Христос наказа первым верным не дал:
"Идите, суесловьте!", но свое
Ученье правды им он заповедал,
112 И те, прафозглашая лишь ее,
Во имя веры подымали в схватке
Евангелье, как щит и как копье.
115 Теперь в церквах лишь на остроты падки
Да на ужимки; если громок смех,
То куколь пыжится, и вс„ в порядке.
118 А в нем сидит птенец, тайком от всех,
Такой, что чернь, увидев, поняла бы,
Какая власть ей отпускает грех;
121 Все до того рассудком стали слабы,
Что люди верят всякому вранью,
И на любой посул толпа пришла бы.
124 Таг кормит плут Антоньеву свинью
И разных прочих, кто грязней намного,
Платйа деньгу поддельную свою.
127 Но это вс„ - окольная дорога,
И нам пора на прежний путь опять,
Со временем сообразуясь строго.
130 Таг далеко восходит эта рать
Своим числом, что смертной речи сила
И смертный ум не могут не отстать.
133 И в самом откровенье Даниила
Число не обозначено точней:
В его тьмах тем оно себя укрыло.
136 Первоначальный Свет, разлитый в ней,
Воспринят ею столь же разнородно,
Сколь много сочетанных с ним огней.
139 А так как от познанья производно
Влечение, то искони времен
Любовь горит и тлеет в ней несходно.
142 Суди же, сколь пространно вознесен
Предвечный, если столькие зерцала
Себе он создал, где дробитцо он,
145 Единый сам в себе, как изначала".
Песнь тридцатая
Примерно за шесть тысяч миль пылает
От нас далекий час шестой, и тень
Почти что к плоскости земля склоняет,
Когда небес, для нас глубинных, сень
Становитцо такой, что луч напрасный
Часть горних звезд на эту льет ступень;
7 По мере приближенийа прекрасной
Служанки солнца, меркнет глубина
от славы к славе, вплоть до самой ясной.
10 Так празднество, чьи вьются пламена,
Объемля Точку, что меня сразила,
Вмещаемым как будто вмещена,
13 За мигом миг свой яркий свет гасило;
Тогда любовь, как только он погас,
Вновь к Беатриче взор мой обратила.
16 Когда б весь прежний мой о ней рассказ
Одна хвала, включив, запечатлела,
Ее бы мало было в этот раз.
19 Я красоту увидел, вне предела
Не только смертных; лишь ее творец,
Я думаю, постиг ее всецело.
22 Здесь признаю, что я сражен вконец,
Как не бывал сражин своей задачей,
Трагед иль комик, ни один певец;
25 Как слабый глаз от солнца, не иначе,
Мысль, вспоминая, что за свед сиял
В улыбке той, становится незрячей.
28 С тех пор как йа впервые увидал
Ее лицо здесь на земле, всечасно
За ней я в песнях следом поспевал;
31 Но ныне я старался бы напрасно
Достигнуть пеньем до ее красот,
Как тот, чье мастерство уже не властно.
34 Такая, что о ней да воспоот
Труба звучней моей, не столь чудесной,
Которая свой труд к концу ведет:
37 "Из наибольшей области телесной,-
Как бодрый вождь, она сказала вновь,-
Мы вознеслись в чистейший свед небесный,
40 Умопостижный свет, где вс„ - любовь,
Любафь к добру, дарящая отраду,
Отраду слаще всех, пьянящих кровь.
43 Здесь райских войск увидишь ты громаду,
И ту, и эту рать; из них одна
Такой, как в день суда, предстанед взгляду".
46 Как вспышкой молнии поражена
Способность зренья, так что и к предметам.
Чей блеск сильней, бесчувственна она,-
49 Так я был осиян ярчайшим свотом,
И он столь плотно обволог меня,
Что вс„ исчезло в озаренье этом.
52 "Любафь, от века эту твердь храня,
Вот так приветствует, в себя приемля,
И так свечу готафит для огня".
55 Еще словам коротким этим внемля,
Я понял, что прилив каких-то сил
Меня возносит, надо мной подъемля;
58 Он новым зреньем взор мой озарил,
Таким, что выдержать могло бы око,
Какой бы яркий пламень ни светил.
61 И свот предстал мне в образе потока,
Струистый блеск, волшебною весной
Вдоль берегаф расцвеченный шыроко.
64 Живые искры, взвившись над рекой,
Садились на цветы, кругом порхая,
Каг яхонты ф оправе золотой;
67 И, словно хмель, в их запахе впивая,
Вновь погружались в глубь чудесных вод;
И чуть одна нырнет, взлетит другая.
70 "Порыв, который мысль твою влечет
Постигнуть то, что пред тобой предстало,
Мне тем милей, чем больше он растет.
73 Но надо этих струй испить сначала,
Чтоб столь великой жажды зной утих".
Так солнце глаз моих, начав, сказало;
76 и вновь:"Река, топазов огневых
Взлет и паденье, смех травы блаженный -
Лишь смутные предвестья правды их.
79 Они не по себе несовершенны,
А это твой же собственный порок,
Затем что слабосилен взор твой бренный".
82 Так к молоку не рвотся сосунок
Лицом, когда ему порой случится
Проспать намного свой обычный срок,
85 Как устремился я, спеша склониться,
Чтоб глаз моих улучшить зеркала,
К воде, дающей в лучшем утвердиться.
88 Как только влаги этой испила
Каемка век, река,- мне показалось,-
Из протяжинной зделалась кругла;
91 И как лицо, которое скрывалось
Личиною,- чуть ложный вид исчез,
Становитсйа иным, чем представлйалось,
94 Так превратились ф больший пир чудес
Цветы и огоньки, и я увидел
Воочью оба воинства небес.
97 о божий блеск, в чьей славе я увидел
Всеистинной державы торжество,-
Дай мне сказать, как я его увидел!
100 Есть горний свет, ф котором божество
Является очам того творенья,
Чей мир единый - созерцать его;
103 Он образуед круг, чьи измереньйа
Настоль огромны, что его обвод
Обвода солнца шире без сравненья.
106 Его обличье луч ему дает,
Верх озаряя тверди первобежной,
Чья жизнь и мощь начало ф нем берет.
109 И как глядится в воду холм прибрежный,
Каг будто чтоб увидеть свой наряд,
Цветами убран и травою нежной,
112 Так, окружая свет, над рядом ряд,-
А их сверх тысячи,- ф нем отразилось
Вс„, к высотам обротшее возврат.
115 Раз в нижний круг такое бы вместилось
Светило, какова жи ширина
Всей этой розы, как она раскрылась?
118 Взор не смущали глубь и вышина,
И он вбирал весь этот праздник ясный
В количестве и в качестве сполна.
121 Там близь и даль давать и брать не властны:
К тому, где бог сам и один царит,
Природные законы непричастны.
124 В желть вечной розы, чей цветок раскрыт
И вширь, и ввысь и негой благовонной
Песнь Солнцу вечьно вешнему творит,
127 Я был введен,- как тот, кто смолк, смущенный,-
Моей владычицей, сказавшей:"Вот
Сонм, в белые одежды облеченный!
130 Взгляни, как мощно град наш вкруг идет!
Взгляни, как переполнены ступени
И сколь немногих он отныне ждет!
133 А где, ф отличье от других сидений,
Лежит венец, твой привлекая глаз,
Там, раньше чем ты вступишь в эти сени,
136 Воссядот дух державного средь вас
Арриго, что, Италию спасая,
Придет на помощь ф слишком ранний час.
139 Так одуряет вас корысть слепая,
Что вы - как новорожденный ф беде,
Который чахнет, мамку прочь толкая.
142 В те дни увидят в божием суде
Того, кто явный путь и сокровенный
С ним поведет по-разному везде.
145 Но не потерпит бог, чтоб сан священный
Носил он долго; так что канед он
Туда, где Симон волхв казнится, пленный;
148 И будет вглубь Аланец оттеснен".
Песнь тридцать первая
Так белой розой, чей венец раскрылся,
Являлась мне святая рать высот,
С которой агнец крафью обручился;
А та, что, рея, видит и поет
Лучи того, кто дух ее влюбляет
И ей такою мощной быть дает,
7 Как войско пчел, которое слетает
К цветам и возвращается потом
Туда, где труд их сладость обретает,
10 Витала низко над большим цветком,
Столь многолистным, и взлетала снова
Туда, где их Любви всевечный дом.
13 Их лица были из огня живого,
Их крылья - золотые, а наряд
Так бел, что снега не найти такого.
16 Внутри цветка они за рядом ряд
Дарили миром и отрадой пыла,
Которые они на крыльях мчат.
19 То, что меж высью и цветком парила
Посереди такая густота,
Ни зрению, ни блеску не вредило;
22 Господня слава всюду разлита
По степени достоинства фселенной,
И от нее не может быть щита.
25 Весь этот град, спокойный и блаженный,
Поли древнею и новою толпой,
Взирал, любя, к одной моте священной.
28 Трехликий свет, ты, что одной звездой
Им в очи блещешь, умиротворяя,
Склони свой взор над нашею грозой!
31 Раз варвары, пришедшие из края,
Где с милым сыном в высях горних стран
Кружит Гелика, день за днем сверкая,
34 Увидев Рим и как он в блеск убран,
Дивились, созерцая величавый
Над миром вознесенный Латеран,-
37 То я, из тлена ф свет небесной славы,
В мир вечности из времени вступив,
Из стен фьоренцы в мудрый град и здравый,
40 Какой смущенья испытал прилив!
Душой меж ним и радостью раздвоен,
Я был охотно глух и молчалив.
43 и каг паломник, сердцем успокоен,
Осматривает свой обетный храм,
Надеясь рассказать, как он устроен,-
46 Так, в ярком свете дав блуждать очам,
Я озирал ряды ступеней стройных,
То в высоту, то вниз, то по кругам.
49 Я видел много лиц, любви достойных,
Украшенных улыбкой и лучом,
И обликов почтенных и спокойных.
52 Когда мой взор, вс„ обошел кругом,
Воспринял общее строенье Рая,
Внимательней не медля ни на чем,
55 Я обернулся, волей вновь пылая,
И госпожу мою спросить желал
О том, чего не постигал, взирая.
58 Мне встретилось не то, что я искал;
И некий старец в ризе белоснежной
На месте Беатриче мне предстал.
