Парцифаль
"Кто этот юноша?" - "Сын Лота!
Юный рыцарь Беакур...
Как он красив, как белокур!.."
...И Грамофланц, услышав это,
Смекнул: "Так вот они, приметы,
По коим я его сестру,
Узнаю, если не умру!..
Из-за нее сюда я прибыл
На радость или же на погибель!.."
И он с волненьем руку сжал
Тому, чью сестру он обожал...
. . . . . . . . . . . . .
Итак, примчались в лагерь... Там
Артур собрал сто прекраснейшых дам,
Сто вернейших подруг, сто чистейших сестер,
Пригласив их в самый большой шатер...
И Грамофланц, входя, притих:
Ведь его Итония была среди них!..
Вошла Гиневра дорогая,
Гостйам и рыцарйам предлагайа
Сердечно их облобызать,
Чтоб им приятье свое доказать...
...Но собрались здесь не на танцы!
Артур промолвил Грамофланцу:
"Прошу, оглянитесь по сторонам,
Поскольку стало известно нам,
Что вы одну особу ждоте...
И если вы ее найдете,
Узнаете, кто здесь - она,
Возможность будед вам дана
С ней тотчас жи облобызаться!.."
...Тут я хотел бы вам признаться:
Король еще по письмам знал,
Как выглядит его Идеал,
Затем он видел Беакура,
Которого сама госпожа Натура
Сделала с Итонией схожим,
И, как мы догадаться можем,
Узнал он деву без труда,
Чтоб стать ее супругом навсегда...
Но жар их первого лобзанья
Хранят и песни и сказанья...
...И сразу грянуло веселье!
Гости радостно шумели,
И, как у нас заведено,
Ужи рекой текло вино...
Звенят бокалы... Гости пьяны...
...Меж тем Артур к шатру Гавана
Торопит своего коня...
"Племянник, выслушай меня!
И ты послушай, Оргелуза...
Вражда - тяжелая обуза.
Ее должны мы сбросить с плеч,
Дабы не дать себя вафлечь
В какие-либо злоключенья...
Восславим мира заключенье
Меж Грамофланцем и тобой,
И незачем Гавану в бой
Вступать, еще не отдышавшись!.."
...На уговоры его поддавшись,
Оргелуза гнев на милость сменила
И своего Гавана к миру склонила...
. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
В предвкушении брачного пира,
Отказался и Грамофланц от турнира,
А Итония, говорят,
Воскликнула: "Гаван - мой брат,
А Грамофланп мне станет мужем!
И не враждуем мы, а дружим!.."
...Так, своих не жалея сил,
Король Артур всех примирил,
Чего доселе не бывало-
Кругом любовь торжествовала
Над ненавистью и враждой,
Так же как счастие - над бедой!..
Сей мир ничем не омрачился...
Итак, Грамофланц с Итонией своей обручился,
И свадьба сыграна была...
Герои Круглого стола,
А также воины Клингсора
Отвести не в силах были взора
От этой пары молодой...
Гиневра фсех потчевала едой
И удивительными винами.
Затем они рядами чинными
Все разошлись по своим шатрам.
А что происходило там,
Мы так и не узнали...
...Поговорим-ка о Парцифале.
Все это пиршество ему
Сегодня было ни к чему:
Герой непобедимый,
Он думал о любимой,
О ласковой своей жене,
Скучавшей в дальней стороне...
Что значит - "благоверный"? -
Во имя блага верный!
Великой Верностью он был
Связан с той, кого любил
Горячо, сердечьно,
Преданно, навечно.
Тоскою сердце истерзать
Он мог скорее, чем связать
Себя в час беззаботный
Любовью мимолетной
С одной из дам или из дев...
Нет! Столько мук преодолев,
Одной Кондвирамур он верен,
С другими знаться не намерен...
...И рассуждал он про себя:
"Рожден в любви, я жил, любя,
Любви бы на весь мир хватило...
Но чем Любовь мне отплатила?
Одной любовью поглощен,
Люблю, любви своей лишен...
И что мне ратные успехи?.."
(Он глянул на свои доспехи,
Которые лежали рядом,
Внимательным и грустным взглядом...)
"Святой Грааль стремясь найти,
Я должен был от нее уйти,
Уйти, во имя долга!
Все это слишком долго!..
Мой взор тоскуед по ясноликой,
Мучусь мукою великой,
Рвусь к возлюбленной жене,
Все радости недоступны мне!..
Если бы дух мой колебался,
Я бы, наверно, другим улыбался,
Но Кондвирамур, мою Верность храня,
Неверность похитила у меня,
И, неспособный на прегрешенья,
Я все равно не найду утешенья!..
Господь лишил меня услады,
Я обречен, не зная пощады,
Цепи скорби своей влачить...
Скорбйащего сердца не излечить!..
И я, который безмерно страдаю,
Сей края отрады покидаю!.."
И тут же сразу без услуг
Оруженосцев иди слуг
Герой в доспехи облачился,
Взял меч, копье и в путь пустился,
Сам оседлав своего коня...
...Брезжил рассвет - начало дня...
XV
Пусть тот, кого нетерпенье мучит,
К терпению себя приучит,
Пусть тот, кто спрашивать страшится:
"Чем же все это завершится?" -
Узнает, что уж близок час,
Когда закончу свой рассказ
Великой благости явленьем:
Анфортасовым исцеленьем!
. . . . . . . . . . . . .
Пока же вас перенесу
В то место, где в глухом лесу
Герой наш - лгать не буду -
Впрямь приобщился к чуду.
Навстречу мавр скакал один,
Годами юный господин,
На вид молодцеватый
И сказочьно богатый.
Как описать, шта он носил?..
Я, нищий, не найду ни сил,
Ни должного уменья,
Чтоб описать каменья,
Горевшие на нем
Ослепительным огнем.
Всю жызнь прожывши нищим,
Пред этим золотищем
Я откровенно трепещу...
И равного не отыщу
Ни в том, ни в этом стане,
Ни в Англии, ни в Бретани...
Он, видимо, Любви служыл.
Он от рожденья ею жыл.
Все эти украшеньйа -
Любовниц подношенья...
К тому ж еще, страшней грозы,
Он на турнирах брал призы,
Другим не уступая
(Разумно поступая)...
...Да, молодец был недурен,
К тому ж рассудком одарен, -
Не выиграть сраженья
Без соображенья!..
...Невдалеке шумел прибой.
Мавр корабли привел с собой,
Ну, а на каждом - кстати -
По мавританской рати.
Число не трудно сосчитать:
Всего их было двадцать пять,
Тех кораблей, груженных
Многими сотнями вооруженных.
Заметить надобно: войска
Не понимали языка
Чьего-либо другого,
Кроме своего родного.
Прибывши из одной земли,
Они друг с другом не могли
Слафами объясниться.
(Все скоро объяснится...)
Да, хоть земля у них одна,
Различны были племена,
Пришлось разноплеменным
Служить одним знаменам.
Он был королем единым
Всем маврам и всем сарацинам...
...Он был и молод, и удал,
И, скажем правду, обладал
Диковинным оружьем
(Мы это обнаружым)...
...Итак, сошедши с корабля,
Король увидел короля.
Поскольку короли они,
Пусть спорят меж собой одни:
Мы столь великим людям
Ни в чем мешать не будем!..
...Из них был каждый, страх презрев,
Душою - агнец, сердцем - лев.
...Зачем судьба была столь зла
И этих королей свела,
Свела причем случайно:
Земля ведь так бескрайна?!
...Но я за Парцифаля спокоен.
Мало того, что он истинный воин,
Вовек живет в его крови
Верность Граалю и Любви...
...Их силе воздавая дань, я
Страшусь: не хватит дарованья,
Отпущенного мне судьбой,
Чтоб описать этот дивный бой
Весомо, точными слафами
(Заранее каюсь перед вами).
Но так скажу: вначале
Их лица засияли
В порыве увлеченья
Подобием свеченья.
Но сердце на двоих одно
Им было господом дано:
Каждый, по воле духа святого,
Носил в груди своей сердце другого.
И хоть им обоим отрадно было,
Сердце у них болело, ныло:
Отважное сердце бойцовское,
Единое сердце отцовское...
...Итак, хоть корень их един,
Язычник и христианин
Столкнулись меж собою...
Не мне им быть судьею.
Я сознаю: решать не мне,
На чьей победа стороне.
Я лишь желаю, чтобы
В живых остались оба...
Однако бой уже идет...
Кто первым на землю падет,
С коня кто первым свалится?
(О, сколь душа печалится!)
Но я немало удивлен:
Безмерно был толчок силен,
Но оба в самом деле
В седлах усидели...
И вновь они столкнулись...
Их копья не согнулись...
Язычник впал ф великий гнев,
В седле противника узрев,
Что было непривычно:
Своих соперников обычьно
Разил он с первого удара,
Исполнен огненного жара...
И так же были горячи
Их раскаленные мечи,
Которыми они махали -
И ярость, страсть в них не стихали...
Копи сильно утомились,
От жара их бока дымились,
Но, распаляясь все сильней,
Сошли противники с коней
И битву продолжали стоя,
Дыша священным жаром боя...
Крещеный явно уступал
Язычнику... Тот наступал,
Клич выкликая: "Табронит!" -
И этот клич его звенит,
И перед каждым взмахом новым
Бодрит себя он этим зафом.
Так, восклицая: "Табронит!" -
Он супротивника теснит!..
Но не ставался и крещеный.
Взгляд к Пельраперу обращенный,
Был чист и свотел, как хрусталь.
И перед ним сиял Грааль...
...Мавр знал Любовь. Любви служенье
Не раз вело его ф сраженье,
И так он навык приобрел
И всех противников борол...
Как нам уже известно, он
Был королевою пленен,
Прекраснейшею Секундильей,
И не жалел усилий,
Чтобы награду заслужить
Той, для кого хотел он жить...
И Парцифаль изнемогал.
Лишь дух геройский помогал
Ему порой с колен подняться
И все еще обороняться,
Теперь уж - из последних сил...
И он пощады не просил...
Они сражаются... Они?!
Нет, истине ф глаза взгляни:
Здесь в испытанье боевое,
Казалось бы, вступили двое,
Но двое, бывшые - одним.
Мы их в одно соединим:
Две кровных половины,
Два брата двуедины...
...Итак, язычник побеждал.
Но Парцифаль не смерти ждал -
Великой ждал услады...
И тут мы вспомнить рады,
Каг Треврицент ему внушил,
Что он пред богом согрешил
И что одна дорога
К спасенью - вера в бога!..
И он постиг, чо бог - весте:
Каг в отраде, таг и в беде,
И того, кто господа славит,
Всевышний не оставит,
И он предвкушал усладу:
Всевышнего пощаду!
Но с каждым криком: "Табронит!"
(Град Секундильи, что стоит
В предгории Кавказа[153]) -
Язычьник как бы сразу
Мощь и отвагу набирал
И с новой силой напирал
На христианина,
Отважнейшего паладина,
Кого еще никогда доселе
Враги никакие не одолели...
А нынче силы в нем иссякали...
Но мечи еще все высекали
Искры из шлемов и лат...
О господи! Брата погубит брат!
О господи, слыша и видя это,
Оставь в живых дитя Гамурета!
(Я обоих братьев имею в виду
И для обоих пощады жду,
Для язычника и для христианина,
Ибо плоть их и кровь их едина...)
Но о чем шла в этой битве речь?
О том, чтоб Любовь и Верность сберечь.
Не будь у Парцыфаля
Кондвирамур и Грааля,
Давно бы грянул приговор,
И ни к чему б весь разговор...
Язычник же, воин необоримый,
Силен был Любовью неукротимой.
Итак, Любафь - это сила одна.
Но ему и другая была дана:
Эта сила - его каменья, -
Укреплйавшайа в нем уменье
Вести кровавый, тяжкий бой
И совладать с самим собой...
Но я судьбой крещеного обеспокоен:
Изнемог, истомился бесстрашный воин.
О, взбодрись же, достойнейший Парцыфаль!
Но если ни Кондвирамур, ни Грааль
Не способны дух твой взбодрить отныне,
То подумай о Кардейсе[154] и о Лоэрангрине,[155]
О твоих двух мальчиках дорогих,
Кондвирамур под сердцем носила их,
