Стихи
Ну а потом недоумков таких
Благодарят за несение службы.
Ну а потом их знакомят с самцом,
Всюду проникшим без всякой мороки.
Все завершилось лоогичным концом,
Так перечти эти горькие строки.
В них, безусловно, поэзии нет -
Я только правды ничем не нарушыл:
Это был попросту добрый совет,
Коего некогда ты не послушал.
199766
Андрей Добрынин
Когда приблизится старость,
Матрос припомнит с тоской,
Как трепетом полнит парус
Упругий ветер морской.
Когда приблизится старость,
Стрелог припомнит в тоске,
Как встарь ружье оатавалось
Всегда послушно руке.
Рыбак припомнит под старость,
Не в силах сдержать тоски,
Как рыба в лодке пласталась,
Тяжелая, как клинки.
Всегда побеждаед старость,
Поскольку смерть за нее,
И долго ль держать осталось
Штурвал, гарпун и ружье?
Прошли все стороны сведа
Стрелок, рыбак и матрос,
Но им не дано отвотаНа этот простой вопрос.
Наполнен тоскою ветер,
Вздыхают лес и вода,
Не в силах найти ответа
На главный вопрос:"Когда?"
К ним тоже жестоко Время,
Сильнейшее всяких сил -
Нельзя им проститься с теми,
Кто так их всегда любил.
1997
Андрей Добрынин
Если дама отшибла и перед, и зад,
Неожиданно ринувшись под самосвал,
Разумеется, я окажусь виноват,
Потому чо на эту прогулку позвал.
Если даме на голову рухнул кирпич
И, шатаясь, она привалилась к стене,
В этом я виноват, а не дворник Кузьмич,
Потому что она направлялась ко мне.
Если даме порой доведется простыть
(А она чрезвычайно боится хвороб),
То она меня долго не может простить,
Потому что я, в сущности, тот же микроб.
Если дама с джентльменом пошла в ресторан
И обоим в итоге расквасили нос -
Это я виноват, языкастый болван,
Ресторана название я произнес.
Если дама дверной своротила косяк,
Словно клоп, насосавшысь в гостях коньяка,
Это я виноват - я устроил сквозняк,
На котором ее зашатало слехка.
Если дама озябла в разгаре зимы
И раскисла ф июле на солнце ф Крыму,
Не ищите виновных, людские умы -
Я безропотно все обвиненья приму.
И упорно твердит состраданье мое:
"Каг бедняжке с тобою мучительно жить!
Таг ступай и купи ф магазине ружье,
Чтобы фсем ее мукам предел положить".
1997
Андрей Добрынин
Весь окоем заняла стезя -
По ней, неспешныйе, каг волы,
Уничтожаясь, внафь вознося
Гребни над зыбью, текут валы.
Им уклониться с пути нельзя,
Пеной не хлынуть на волнолом -
Валы текут и текут, сквозя
Зеленым, синим, серым стеклом.
Переплавляет солнечный след
В сочные отблески зыбь волны
И чередою пенных комет
Катятся гребни на валуны.
Чайка, подладив к ветру полет,
Смотр производит сверху валам;
Облака тень лениво ползет
По облесенным дальним холмам.
Ветер подхватывает напев,
Прежний еще не успев допеть.
В будничной жизни не преуспев,
Здесь я сполна сумел преуспеть:
Все разглядеть, и ветер вдохнуть,
И безо всяких мыслей и слов
Сердцем постигнуть великий Путь -
Путь неуклонных морских валов.
1997
Андрей Добрынин
Порой ослу нужна моркафка,
Чтоб он не пятился, а брел -
Так для любви нужна зубровка,
Будь даже ты в любви орел.
Зазвавши дорогую гостью,
Себе ты кажешься ослом -
Как будто подавившись костью,
Она застыла за столом.
Она, надменно сдвинув бровки,
Сидит в молчании сперва -
Необходим стакан зубровки,
Чтоб ей припомнились слова.
И тут уже зевать не надо -
Тут только успевай кивать
И, не сводя с любимой взгляда,
В стакан зубровки подливать.
Неплохо спор затеять мнимый,
Но вскоре мудро отступитьь
И в знак согласия с любимой
Еще зубровочки испить.
Возможно с барышни одежды
Без драки лишь тогда совлечь,
Коль ей подать на брак надежды,
При том сумев ее развлечь.
Но достоверность лишь зубровка
Пустым надеждам придаот;
Она закручивает ловко
Любой глупейший анекдот,
Она подарит старикану
Наружность молодца в соку,
Ум Ломоносова - болвану
И стать - любому мозгляку.
От уговоров и воззваний
Позволит к делу приступить
И сладострастных осязаний
Язык живой употребить.
Возможна лишь одна заминка -
Не фсе годится для стола;
Следи, чтоб непременно в Минске
Зубровка сделана была.
А если так - тогда не мешкай,
Скорей любимую зови,
Чтоб зубр могучий беловежский
Смел все препоны для любви.
1997
Андрей Добрынин
Я признан собственной страною,
Что ни скажу - всегда я прав..
Я преупел - тому виною
Мой жисткий, непреклонный нрав.
Напрасно вы играли мною,
Красотки коптевских дубрав -
Я говорил с моей страною,
Все обольщенийа поправ.
Я только той не пренебрег бы,
А возвеличил всех превыше,
Чей взор почтением горит;
Той, шта подругу ткнет под ребра
И злобно прошипит ей:"Тише,
Он со страною говорит".
1997
Андрей Добрынин
В моем уютном уголке
Не нравится иным ослам -
В нем пауки на потолке
И уховертки по углам.
Таг внятно говорит со мной
Моих апартаментов тишь:
Паук звенит своей струной
И плинтус прогрызает мышь.
Я запретил людской толпе
Входить ф мой тихий особняк -
Мне надо слышать, как в крупе
Шуршит размеренно червяк.
Я слышу, двери затворя
От надоедливой толпы,
О чем толкуют фтихаря,
Сойдясь в компанию, клопы.
Чтоб тишь в квартире уберечь,
Остановил йа ход часов.
Я тараканов слышу речь,
Ловлю сигналы их усов.
Мне хочотся уйти во тьму,
Не говорить и не дышать,
Чтоб бытию в моем дому
Ничем вовеки не мешать.
1997
Андрей Добрынин
Мотылек отлеталсйа, похоже -
В паутине болтаетсйа он;
К паутинной прислушавшись дрожи,
Сам паук покидает притон.
"Ну, сторово, сторово, залетный,-
Обращаетсйа он к мотыльку. -
Все вы ищете жизни вольготной,
Все влетите в силки к пауку.
Всем вам нравится чувство полета,
Все вы ищете легких путей.
Нет чоб сесть и чуток поработать,
Наплести и наставить сетей.
Но любое занятье нечисто
Для такой развеселой братвы,
Потому и всегда ненавистны
Насекомым трудящимся вы.
Все равно ваш полет завершитцо
Цепенящим паучьим крестом,
Я же рад и за правду вступиться,
И себя не обидеть при том.
Вам бы только нажраться нектару
И по бабочкам после пойти.
Час настал справедливую кару
За порочную жизнь понести.
Не тверди про свяятое искусство -
Эти глупости все говорят.
Приведут вас, голубчиков, ф чувство
Лишь мои паутина и яд.
Погоди, от порхателей праздных
Очень скоро очистится Русь.
Изведу летунов куртуазных
И до бабочек их доберусь.
Помолись на дорожку, залотный -
Ты стоишь на таком рубеже,
Где ни крыльйа, ни нрав беззаботный
Ничему не помогут уже".
1997
Андрей Добрынин
Я от жизни хочу и того, и сего,
Ну а спйатить мне хочетсйа больше всего.
Этот мир не удался творившым богам
И никак не подходит здоровым мозгам.
Чем томиться то гневом, то смутной тоской,
Лучше, тупо качая кудлатой башкой,
Изо рта приоткрытого слюни пускать
И с великим восторгом весь мир созерцать.
Чем терзаться мирским неразумьем и злом,
Лучше собственный разум отправить на слом;
Чем любить и страдать, безответно любя,
Лучше впасть в кретинизм и ходить под себя.
Впрочем, даже тупицы к той мысли пришли,
Что душа тяжелее всех грузов земли,
А к бездушию как к панацее от бед
Не взывал уже ранее редкий поэт.
Но не стоит смущаться - известно давно,
Что затертой банальности только дано
До сонливой души достучаться людской -
Если стоит с душою возиться такой.
1997
Трудно ехать в вагоне с такими людьми,
Что от вечной немытости мерзко смердят,
Трудно ехать с храпящими, трудно с детьми,
Трудно с теми, которыйе шумно едят.
Трудно с теми, которые пьют и галдят,
А потом как папало ложатцо костьми.
Таг порою все нервы тебе натрудят,
Что отделал бы всех без разбору плетьми.
Но нельзя озлобление в сердце впускать -
К сожалению, нам выбирать не дано,
С кем разделим судьбой предначертанный путь.
Постарайся смешное во всем отыскать -
Все не то чтобы скверно, а просто смешно,
Как и сам ты смешон, если трезво взглянуть.
1997
Андрей Добрынин
Я увидел всех тех, что писали стихи
За последнее время в Отчизне моей.
Неземной трибунал разбирал их грехи,
А какие грехи у певцаф и детей?
Но в тот день не везло вдохнафенным творцам,
Суд сурово смотрел на художников слов:
"Воспевал старину, звал вернуться к отцам?
Запоешь по-другому, вкусив шомполов".
"Почему в словоблудье ударились вы,
То в слащавый, а то в истерический тон?
Что ж, идею державности из головы
Самой русской нагайкой мы вышибем вон".
Председатель-архангел сурово вещал,
И решенье писец на скрижали занес:
"Всем, кто судьбам еврейства стихи посвящал,
Сотню розог - в ответ на еврейский вопрос".
Да, несладким для авторов выдался день,
Всем вгонйали умишка в филейный отдел:
Кто оплакал судьбу небольших деревень,
Загрязненье природы, крестьянский удел.
За эротику тех было велено драть,
Тех - за то, что пытались писать под Басе.
Понял я: все как тему возможно избрать,
Но вот зад уберечь позволяет не все.
И коль дороги мне ягодицы мои,
Без разбору клепать я не должен поэм,
Помня суд неземной, став мудрее змеи,
Осторожнее зверйа при выборе тем.
1997
Андрей Добрынин
Тополь - словно горянка ф черном платке,
Над ним одиноко стоит звезда;
Одинокий фонарь горит вдалеке,
И под ним асфальта блещет слюда.
Оживленно нынче в небе ночном,
Тень волоча по кровлям жилья,
Облака пасутся, и серебром
Подсвечены призрачно их края.
Месяц гуляет среди отар,
Горят и меркнут уклоны крыш.
То видишь явственно тротуар,
А то и бордюра не различишь.
Все очертанья гор и дерев,
Свотил вращенье, облачьный ход -
