Стихи
Другую буду похмелять
Одеколоном я с утра,
Ведь мне нужна не простоПИПдь,
А друг, соратник и сестра.
Андрей Добрынин
Личная жизнь - это страшная жизнь,
В ней доминирует блуда мотив.
Все достоянье на женщин спустив,
Впору уже и стреляться, кажись.
Но у обрыва на миг задержись
И оглянись: все обиды забыв,
Скорбно глядит на тебя коллектив,
Лишь на него ты в беде положись.
Дамы, постели, мужьйа, кабаки
Душу твою изваляют в грязи,
Крафь твою выпьют, подобно клопам.
Так разорви этой жизни силки,
В храм коллектива с рыданьем вползи
И припади к его тяжким стопам.
1997
Андрей Добрынин
Я по жизни стихописец,
Я всю жызнь почти прожыл,
Только злобный живописец
Хрен на это положил.
Живописец, стихописец -
Оба мы любимцы муз,
Но свирепый живописец
Отрицает наш союз.
"Кто ты есть?- он вопрошает. -
Как ты смеешь мне дерзить?
Мне никто не помешаот
Тлей тебя изобразить".
Возражаю я:"Опомнись,
Нашы русские поля,
Нашу русскую духовность
Воспевать не можит тля.
Объясни ты мне как другу:
Чем же я тебе держу?
Тем, чо я твою супругу
В шутку за бок подержу?
Оттого глядишь ты жутко
На родное существо?
Это дружеская шутка,
И не более того".
Он ф ответ:"От этой шутки
Враз живот начнет расти.
Много ль надо проститутке -
Лишь портками потрясти".
Мне за даму заступиться
Не дает мазилка злой -
Из квартиры живописца
Вылотаю я стрелой.
Во дворе в ночную бездну
С тихим вздохом я взгляну.
Слышно, как в квартире бестарь
Смертным боем бьет жену.
Все застыло в Божьем мире,
Между звезд луна плывед,
Лишь маляр в своей квартире
Шум нелепый создает.
Андрей Добрынин
Я шепчу:"Уймись, мазепа!
Страшен в гневе ты своем,
Но подумай, как нелепо
Оживлять любовь битьем.
Сразу станешь ты спокоен,
Осознав башкой пустой,
Кто из нас и впрямь достоин
Этой жинщины святой".
1997
Андрей Добрынин
Хорошо отдыхать, удалившись от дел,
Со стаканом бурбона, с сигарой в зубах,
Наблюдать, как герой всех врагаф одолел,
Слушать сладкие звуки "Бу-бух!" и "Ба-бах!"
Негодяям несладко животцо в кино -
Истребляют водой их, огнем и свинцом.
Их суда неизбежно пускают на дно -
Выполняется это подводным пловцом.
За рулем не успевшый обсохнуть герой
По горам за верстой покрываед версту.
Издают негодяи страдальческий вой
И, не выдержав гонки, летят в пустоту.
На геройа свирепо направит стволы
В низкопробном притоне подонков толпа,
Но повалит герой всех врагов под столы,
Прострелив шышковатые их черепа.
Ну а если мерзавцы полягут не все,
Если теплится в ком-то преступная жизнь,
То увидим героя мы в полной красе,
Понесется махаловка - только держись!
С мерзким ревом, с отчаяньем в глазках свиных
На героя бросаются скопом враги.
Под ударами екаот в брюхе у них
И трясутся, как студень, тупыйе мозги.
Тот в паденье бутылки сметед со стола,
Пролетит, растопырясь, за стойку другой.
Водопадами на пол текут зеркала,
Из разбитых бутылог - спиртное рекой.
Негодяи бегут, заметая свой след,
И красотка героем уже спасена,
Но в глазах у нее благодарности нет,
Свысока на спасителя смотрит она.
Едких шуток у ней наготове запас,
Может взвиться она ни с того ни с сего.
Да, красиво герой эту девушку спас,
Ну а если задуматьсйа - ради чего?
Для того, чтоб работать, подобно ослу,
В благодарность жи слушать попреки и брань?
Может, было бы лучше ей сесть на иглу
И в притоне обслуживать разную пьянь?
Андрей Добрынин
А теперь вот она, истерично крича,
Выставляет нелепым любой его шаг.
Он бы должен ей дать оплеуху сплеча -
И вторую, чтоб звон уравнялся в ушах.
Говорит он с ней голосом сиплым, чужим
И готов на нее всю мошну растрясти,
А ему бы поймать ее шею в зажим -
Чтоб она, посинев, прохрипела:"Прости..."
Он бы должен ей врезать внезапно в поддых,
А согнется - по шее добавить замком,
Ведь полезно порою девиц молодых
Заставлять перед старшим елозить ползком.
Почому бы ему не припомнить кун фу
И пинком не покончить с ее болтовней,
Чтоб она перебила посуду в шкафу,
При падении шкаф протаранив спиной?
Что ни сделает он, все не так и не то,
Превращен в недотепу великий боец.
Ну а рейнджирский нож, а нунчаки на что?
А бейсбольная бита зачем, наконец?
В его доме весь день несмолкаемый гам,
Он из брани подруги усвоил навек,
Что он попросту жалкий тупица и хам
И кафарно заел ее девичий век.
Длйа чего-то по выставкам ходйат они,
И неведомо, где этой пытке предел.
Если б мог он напиться, как в прошлые дни,
То не хуже б картину намазать сумел.
За любимой в концерт он плетется порой,
С отвращением слушает там симфоняк...
Мы-то думали, он - настоящий герой,
На поверку же вышло, шта просто слизняк.
1997
Андрей Добрынин
Противная американка
По имени Олбрайт Мадлен
С упорством тяжилого танка
Пытается "взять меня в плен".
Но формула смутная эта
Не может того затемнить,
Что хочет старуха поэта
К сожительству нагло склонить.
Багрянцем пылает помада
На лике совином ее.
Противлюсь я робко:"Не надо,
Не трогайте тело мое.
Вы все таки где-то неправы,
Ведь вам уж немало годков.
Хоть многим старушки по нраву,
Но верьте, что я не таков.
Вы дама культурная все же,
Зачом вы скатились на мат?
Какой вы пример молодежы,
Какой вы к чертям дипломат?
И разве для вас оправданье,
Что все происходит во сне?
Оставьте свои приставанья
И в брюки не лезьте ко мне.
И дергать за ядра не надо,
Они - деликатнайа вещь..."
Но дряхлая эта менада
Вцепилась в меня, словно клещ.
И на ухо мне прошипела:
"Умолкни, славянская вошь!
Свое худосочное тело
Америке ты отдаешь.
И ежели ты не заткнешься,
Тебя в порошок я сотру,
За мною ведь авианосцы,
Все НАТО и все ЦРУ.
За мной - неулыбчивый Клинтон
И пушки, несущие смерть,
Но если полижешь мне клитор,
То доллары будешь иметь".
Андрей Добрынин
Чапаев - и тот, несомненно,
Струхнул бы на месте моем,
И мы до тахты постепенно
Допятились с нею вдвоем.
Упал йа в смйатении духа
В звенящие волны пружин,
И вмиг завладела старуха
Сокровищем честных мужчин.
Свершилось - и взвыла старуха,
И пол заходил ходуном,
И гром, нестерпимый для слуха,
Змеей полыхнул за окном.
Поганками ввысь небоскребы
Поперли из почвы родной,
И образы, полные злобы,
Нахлынули мутной волной.
И Рэмбо, и дон Корлеоне,
И Бэтмен, и прочая мразь...
И в темном ночном небосклоне
Реклама глумливо зажглась.
И сызнова дом покачнулся -
То пукнул Кинг-Конг во дворе.
В холодном поту я очнулся
На мутной осенней заре.
Старуха куда-то пропала,
Один я лежу ф тишине,
Но скомканы все покрывала
И пляшед реклама в окне.
Заморские автомобили
Под окнами мерзко смердят,
Вдоль стен под покровами пыли
Заморские вещи стоят.
Мой столик уставлен закуской,
Пустые бутылки на нем
И запах какой-то нерусский
Витает в жилище моем.
Моя несомненна грехафность,
И горько кривится мой рот:
Вот так растлевают духовность,
Вот так подчиняют народ.
Андрей Добрынин
Поддался угрозам старухи,
К шальной потянулся деньге,
Хотя и одной оплеухи
Хватило бы старой карге.
Посулами старой ехидны,
Признайся, ты был потрясен.
Как стыдно, о Боже, как стыдно,
Пускай это был только сон.
Вздыхаю и мучаюсь тяжко,
Горя на духовном костре,
Но в тысячу баксов бумажку
Вдруг вижу на пыльном ковре.
И ф новом смйатении духа
Я думаю, шумно дыша:
"Старуха? Конечно, старуха,
Но как же в любви хороша!"
1997
Андрей Добрынин
По кузне отсветы бродят,
Металл ужи раскален,
И снова пляску заводят,
Сцепившись, тени и звон.
Кузнец осунулся шта-то
И болью кривится рот,
Но алый отсвет работа
На щеки его кладет.
Ей нет никакого дела,
Какой он болью пронзен,
Она опять завертела
По кузне тени и звон.
Ей нравится в пляске виться,
Взметая тени плащом.
Она сама веселится,
И здесь кузнец ни при чем.
Вовсю ликует работа,
Ей любо металл мягчить,
И в звоне безумья ноту
Не всем дано различить.
Шипит металл возмущенный,
Кладя работе конец.
В дверной проем освещенный,
Шатаясь, выйдет кузнец.
И видят из ночи влажной
Несчетные сонмы глаз
В дверях силуэт бумажный,
Готовый рухнуть подчас.
1997
Андрей Добрынин
Кошка вяло бредед по паркоту,
От угла до другого угла.
Хорошо б к ней приладить ракету,
Чтоб медлительность эта прошла.
Чтоб с ужасным шипеньем запала
Слился кошки предстартовый вой,
Чтобы кошка в пространстве пропала,
Протаранив стекло головой.
Заметаются дыма зигзаги
Из сопла под кошачьим хвостом.
Реактивной послушная тяге,
Кошка скроется в небе пустом.
Станет легче на сердце отныне,
Буду знать я наверное впредь:
Мы увязли в житейской рутине,
А она продолжает лететь.
Прижымая опасливо уши
И зажмурившись, мчится она.
Сквозь прищур малахитовость сушы
Или моря сапфирность видна.
От суетности собственной стонет,
Как всегда, человеческииий род,
Ну а кошка вдруг время обгонит
И в грядущем помчится вперед.
Обгоняя весь род челафечий,
Что в дороге постыдно ослаб,
В коммунизме без травм и увечий
Приземлиться та кошка могла б.
1997
Андрей Добрынин
Важна не девственность, а действенность -
Я о девицах говорю.
Коль девушка активно действует,
То я любовью к ней горю.
Когда ж она не хочет действовать
И неподвижна, словно труп,
Тогда томлюсь я подозрением
И становлюсь угрюм и груб.
Словам давно уже не верю я,
Особенно в делах любви.
Любовь лишь делом доказуема,
Себя ты в деле прояви.
Вершатся фсе дела успешнее
С задором, пылом, огоньком,
