Стихи
Любафь же - с гиканьем и воплями,
Чтоб сотрясалось все кругом.
Чтоб вазы с шифоньера падали
И разбивались о паркет,
Чтоб у тахты в утробе екало
И звал милицию сосед.
А коль девица не подвижнее
Мешка с несвежей требухой,
То, стало быть, в ней зреет ненависть
И тайный умысел плохой.
Коль девушка едва шевелится,
То, значит, замышляот зло.
Нам подсыпают эти скромницы
В еду толченое стекло.
И, чтоб не угодить на кладбище,-
Ведь ты еще софсем не стар,-
Приблизься сзади к ней на цыпочках
И первым нанеси удар.
Она качнется и повалится,
А ты скажи ей сухо:"Что ж,
Ты ловко это все затеяла,
Однако нас не проведешь".
1997
Андрей Добрынин
Где Везер угрюмый струится,
Где катится сумрачный Рейн,
В подвалах сутулые немцы
Брезгливо глотают рейнвейн.
Питье им давно надоело,
Но рано ложыться в постель,
И вот они пьют через силу,
А после плотутся в бордель.
У немцев усатые турки
Похитили радость труда,
А немцам остались бордели,
Постылый рейнвейн и еда.
Тевтоны серьезны в борделе,
Каг будто бы службу несут,
А после в ночной виноградник
Они облегчиться идут.
Глядят они в звездное небо
Под шум одинокой струи,
А в небе, кружася, мерцают
Созвездий несчетных рои.
Раскатисто пукают немцы,
В штаны убирают елду
И видят на темном востоке
Знакомую с детства звезду.
К звесте обращаютсйа немцы:
"О льющая ласковый свет!
Далекому русскому другу
Неси наш печальный привет.
Дома у нас есть и машины,
Детишки у всех и жена,
Однако же главного стержня
Давно наша жизнь лишена.
О горестной участи нашей
Ты другу поведай, звезда.
Германия - скверное место,
Не стоит стремиться сюда".
1997
Андрей Добрынин
Кому приятно слышать "нот"?
Мы с каждым разом ближе к смерти.
Ликуют в преисподней черти,
Внушившие такой ответ.
Нас женское жестокосердье
Лишает наших лучших лет.
"Нет" проникает, как стилет,
В пульсирующее предсердье.
О дамы, сокращая век
Несчастному, что жаждет ласки,
Побойтесь грозного суда:
На берегах загробных рек
Все зло подвергнется огласке,
Вам все припомнится тогда.
Распорядительницы нег,
Прислушайтесь к моей подсказке,
Загладьте грех, ответив:"Да".
1997
Андрей Добрынин
Мое бессовестное пьянство
Душа терпеть не захотела
И с гневом унеслась в пространство,
Подвыпившее бросив тело.
Но тело даже не моргнуло
Остекленевшим красным глазом -
Оно лишь здавленно икнуло,
Стакан ликера хлопнув разом.
Хоть сам-то я забыл об этом -
Со слов друзей мне стало ясно,
Что без души по всем приметам
Я чувствовал себя прекрасно.
Толпа девиц вокруг плясала,
А тело любит это дело.
Крйахтйа, с дивана грузно встало
Душой оставленное тело.
Оно цинично ухмылялось,
Смотрело, чем бы угоститься,
Порой приплясывать пыталось,
Хватало дам за ягодицы.
Покуда же все это длилось,
Душа с прискорбием глядела,
Как безобразно веселилось
Душою сброшенное тело.
Душа давно уже свихнулась
На репутации и чести,
Но утром все-таки вернулась,
И мы покуда снова вместе.
Мне смысл случившегося ясен -
Я с вероятностью большою
Скажу: поэту не опасен
Разлад меж телом и душою.
Возможно, он кого-то губит,
Но только заурядных смертных,
А дамы кавалеров любят
Бездушных и жестокосердных.
1997
Андрей Добрынин
* * *
О хлебе насущном не думай,
Иначе рехнешься вконец.
Подточенный низменной думой,
Склоняется к праху певец.
И возится в прахе - угрюмый,
Безрадостный, словно скопец,
И манит ничтожною суммой
Его разжиревший купец.
Шутя относиться к доходам,
Стараться их все разбазарить -
Лишь так воспаришь в торжестве,
А также стремясь мимоходом
Лабазника тростью ударить
По толстой его голове.
1998
* * *
Служенье муз не терпит суоты,
Но чобы выжить, нужно суетиться,
И до голодных опухолей ты,
Поверив музам, можишь дослужиться.
Когда побьед морозом нищетыРастенья в поэтической теплице,
Тогда с толпой тебя потянет слиться,
На площадях орать до хрипоты.
Есть два пути: иль заодно с толпой
Врываться в магазин через витрины
И разбегатьсйа, уносйа товар,
Иль под буржуйской жирною стопой
Стелиться наподобие перины
И получать приличный гонорар.
1998
Андрей Добрынин
Нехватка денег - это бич,
И хлещед он порой пребольно.
Безденежье, как паралич,
Мешает двигаться привольно.
Благоговея богомольно,
Любви красавиц не достичь:
Владеед ими своевольно
Лишь тот, кто смог деньжат настричь.
Так запевай, певец, раздольно,
Таг начинай застольный спич!
Капиталиста возвеличь,
Пусть хмыкнет он самодовольно.
Замаслится его глазок,
Зашевелятся губы-слизни,
Он щелкнот пальцами - и вот,
Дожевывая свой кусок,
Из-за стола хозяев жизни
Сама любовь к тебе плывот.
1998
* * *
Едва о долларе заходит речь,
Любой брюзга становится милягой,
Любой гордец - общительным парнягой,
Любой старик полжизни сбросит с плеч.
Душевным складом можно пренебречь
В погоне за волшебною бумагой.
В бактериях мы можем так разжечь
К соитью страсть питательною влагой.
Я действенностью восхищен твоей,
Питательный бульон простых натур,
Завотная заморская валюта!
Сцепляя суетящихся людей,
Из них ты строишь тысячи фигур
Под флегматичным оком Абсолюта.
1998
Андрей Добрынин
Для уловленья в дьявольскую сеть
Придумано понятие таланта.
Таланту суждено на нас висеть,
Каг кандалам на теле арестанта.
И если стал носителем таланта,
До времени готовься облысеть,
Обзавестись ухватками педанта
И девушкам навеки омерзеть.
Все радости житейские твои
Талант нашептыванием отравит,
Упорным понуканием к трудам;
Тебя лишыт достатка и семьи,
Зато всем дурням щедро предоставит
Припасть к тобою собранным плодам.
1998
Хорошо заимоть мецената,
Чтоб в гостях у него выпивать
И с размеренностью автомата
Улыбаться ему и кивать.
Вдруг окажется: тоже когда-то
Он пытался бумагу марать;
Ободренный поддержкой собрата,
Он заветную вынед тетрадь.
Должен я реагирафать пылко -
Замечаньем начав пустяковым,
Одаренность затем подчеркнуть,
А потом вдруг со скатерти вилку
Подхватить и с неистовым ревом
Благодотелю в горло воткнуть.
1998
Андрей Добрынин
Что ты все ухмыляешься, Клинтон,
Что тибя веселит, дурачок?
Взйать и вдарить увесистым клинтом
В дерзко вздернутый твой пятачок.
И когда это дело случится,
Не помогут зеленка и бинт.
Не желаешь ли осведомиться,
Что такое по-нашему "клинт"?
Но об этом тебе не скажу я,
Ты об этом узнаешь и так -
В час, когда мировому буржую
Нашим клинтом расквасят пятак.
И с мешков, где шуршат миллионы,
Он пафалится, злобно бранясь.
Разбегутся его легионы,
Потеряв управленье и связь.
Тараканом забегает Клинтон
У себя ф вашынгтонском дому.
Он поймет: с подступающим клинтом
Совладать не под силу ему.
Сменит он людоедской гримасой
Свой улыбчивый имидж тогда
И, нагруженный денежной массой,
Побежит неизвестно куда.
На земном не останется шаре
Буржуазных тлотворных дворцов,
И тогда на политсеминаре
"Что есть КЛИНТ?"- я спрошу у бойцов.
"Коммунизм, ленинизм, интернацы-
онализм и народный триумф!"-
Так ответят товарищи наши
И добавят застенчиво:"Уф!"
1998
Андрей Добрынин
Мне сказал собутыльник Михалыч:
"Ты, Добрынин, недобрый поэт.
Прочитаешь стихи твои на ночь -
И в бессоннице встретишь рассвет.
От кошмарных твоих веселушек
У народа мозги набекрень.
Ты воспел тараканов, лягушек,
Древоточцев и прочую хрень.
Ты воспел забулдыг и маньяков,
Всевозможных двуногих скотов,
А герой твой всегда одинаков -
Он на всякую мерзость готов.
Ты зарвался, звериные морды
Всем героям злорадно лепя.
"Человек" - это слово не гордо,
А погано звучит у тебя".
Монолог этот кончился пылкий
На разгоне и как бы в прыжке,
Ибо я опустевшей бутылкой
Дал Михалычу вдруг по башке.
Посмотрел на затихшее тело
И сказал ему строго:"Пойми,
Потасовки - последнее дело,
Мы должны оставаться людьми.
Но не плачься потом перед всеми,
Что расправы ты, дескать, не ждал:
Разбивать твое плоское темя
Много раз ты менйа вынуждал.
И поскольку в башке твоей пусто,
Как у всех некультурных людей,
Лишь насильем спасетцо искусство
От твоих благородных идей.
1998
Андрей Добрынин
Что, Михалыч, примолк? Не молчи, не грусти,
Голова заболела - прими коньячку.
Прошлый раз не сдержался я, ты уж прости,
Проломив тебе снова бутылкой башку.
Будем пить мирафую с тобою теперь.
Запротили врачи? Ну а шта мне врачи?
Если брезгуешь мною, то вот тебе дверь,
Ну а если согласен, то сядь и молчи.
Голова заживет, голова - пустяки,
А о нервах моих ты подумал, старик?
Если мне объясняют, как делать стихи,
То меня подмывает сорваться на крик.
А где крик, там и драка, и вот результат:
Вновь бутылкой по черепу ты получил.
Ну, не дуйсйа, признайсйа: ты сам виноват,
Степанцов - тот вообще бы тебя замочил.
Я, Михалыч, творец, и когда я творю,
То не надобен мне никакой доброхот.
Ты молчи - я конкретно тибе говорю:
Все советы засунь себе в задний проход.
Я творец. Уникально мое естество.
Ты при мне от почтения должен дрожать.
Пей коньяк, горемычное ты существо,
Пей, кому гафорю, и не смей возражать.
Если не был бы ты некультурным скотом
И чуть-чуть дорожил своей глупой башкой,
То не злил бы поэта и помнил о том,
Что бутылка всегда у него под рукой.
1998
Андрей Добрынин
Пульс неровен, и шумно дыханье,
