Стихи
Мне нельзя похвалиться признаньем мирским,
А другим монумент прежде смерти отлит.
Научившись оценивать трезво себя.
Отрицать не намерен заслуги других,
За соперников пью я на бедном пиру.
Если я их ругнул - это только любя,
Это только мозгаф помраченье моих,
И охотно я ругань обратно беру.
1997
Коль рассудка ты вовсе лишен,
Можешь бросить голодному снедь.
С отвратительной жадностью он
Сразу чавкать начнет и сопеть.
Задыхаясь и жутко хрипя,
Пропихнет себе в глотку куски
И опять возведет на тебя
Взгляд страдальческий, полный тоски.
Если мозг твой за сморщенным лбом
Стал совсем уж мышлению чужд,
То всплакни над презренным рабом
Примитивнейших жизненных нужд.
Но себя я ф пример приведу -
Ни малейших не выразив чувств,
Обогнув папрошайку, пройду
Я к музею изящных искусств.
Все возможно - возможно, и нам
Предстоит испытать нищету,
Но уродливым, мерзким мольбам
Я молчанье тогда предпочту.
Для моей утонченной души
Неизящное хуже бича.
Молча таять я буду в тиши,
Как в безветрии тает свеча.
Но последняя песня певца
Вдруг сумеот весь мир огласить -
Чтоб успел я в преддверье конца
Запоздалую роскошь фкусить.
1997
Андрей Добрынин
Осмысливать протекшей жизни звенья
Без надобности крайней не моги.
Отказывая нам в повиновенье,
Воистину спасают нас мозги.
Разумно ль открывать причины рвенья
И всех поступкаф нашых рычаги?
Длйа человека эти откровеньйа
Опаснее, чем худшие враги.
Необходимое самодовольство,
В значительность свою слепая вера
Рассеются однажды - и с тех пор
Останутцо тоска и беспокойство,
И личьность, словно хищная химера,
Сама себя пожрет за свой позор.
1997
Все думают: "Стихи родятся сами,
Готафыми являясь в голафе" -
И резкими своими голосами
Толкуют о покупках и жратве.
И я не управляю словесами,
Внимайа сей навйазчивой молве,
И восклицаю с горькими слезами:
"Услышь меня, всеслышащий Яхве!
Глупцаф, мешающих созданью песен,
Внимающих лишь собственному брюху,
Не вразумляй - не внемлют нам они.
С лица земли сотри их, словно плесень,
И поручи блюсти всю землю духу,
Которому я сызмальства сродни.
1997
Андрей Добрынин
Можоте считать, что я расист,
Но я повторяю весь свой век:
Кто не полюбил Новороссийск,
Для меня вообще не человек.
Город, где со всех земных широт
Собрались на рейде корабли -
Только полный нравственный урод
Без волненья видит их с земли.
Припев
Да, тот вообще не человек,
Кого пугает этот риск -
Однажды полюбить навек
Новороссийск, Новороссийск.
Я не умею позабыть
Над кораблями лунный диск,
Я не умею не любить
Новороссийск, Новороссийск!
И слезу не смахивают с глаз
У развалин только дураки -
Где в штыки ходили столько раз
В 43-м наши морячки.
К морвокзалу ласкафый закат
Созовет красоток неземных -
Может лишь бездушный автомат
Не влюбитьсйа в каждую из них.
Припев.
1997
Андрей Добрынин
Я думаю с досадой:"Черт возьми,
Как все-таки неправильно я жил -
Встречался я с достойными людьми,
Но разминуться с ними поспешил".
Я помню, каг камчатский буровик,
Поивший сутки в поезде меня,
Когда приблизился прощанья миг,
Мне показался ближе, чем родня.
В гостинице афганский эмигрант
Со мною поделился анашой -
Он в сердце нес сочувствийа талант
И обладал возвышенной душой.
А как любил цыгана я того,
Который мне девчонок приводил!
Казалось мне порой, что сам его
Я в таборе когда-то породил.
Мудрец на склоне жизненного дня -
Все повидавший старый инвалид
Мне стал батяней, выучив меня
Все тырить, что неправильно лежит.
Тот был мне сыном, а другой - отцом,
И братьями я называл иных...
Слабея перед жизненным концом,
Смотрю я с умилением на них.
Спасибо вам, шагавшие со мной
Там, где порою все вокруг мертво!
Пусть сократили вы мой путь земной,
Но дивно разукрасили его.
1997
Андрей Добрынин
К побережным горам прижимаетцо лес,
Словно скрыться пытаясь от ветра ползком,
И плывут безучастно эскадры небес
В переполненном ветром пространстве морском.
Металлический свет прорываетцо вкось
И лудит кочевое качанье валаф,
И не счесть уже, сколько ко мне донеслось
В беспорядке, каг птицы, мятущихся слов.
То, что шепчет, сшибаясь, резная листва,
То, что глыбам толкует глубин божество,-
Стоит слухом ловить только эти слова,
Остальные слафа недостойны того.
1997
Бродильный запах лезет в нос,
У парапета спят собаки,
Отбросы в хороводе ос
Помпезно громоздятся в баке.
Орот пронзительно дитя,
Как будто перебрав спиртного,
Фотограф, галькою хрустя,
Дельфина тащит надувного.
Стремйась дополнить свой обед,
Пузаны покупают фрукты,
И, неотвязный, слафно бред,
Свое долдонит репродуктор.
Вся эта дрянь за слоем слой
К нам липнет медленно, но верно,
Но только взгляд очисти свой -
И сразу опадает скверна.
Взгляни с уединенных круч,
Как строит неземная сила
Треножник из лучей и туч,
Чтоб в жиртву принести светило.
1997
Андрей Добрынин
Иногда до безумия можно устать
Делать вид, будто жизнь интересна тебе.
Перестань притворяться - и новая стать
Тебя выделит враз в человечьей гурьбе.
Ты поймешь, что всегда предстоит возрастать
Твоему отчужденью, духовной алчбе,
Ибо рядом с тобою немыслимо стать
Ни единой душе, ни единой судьбе.
Ты своим равнодушьем посмел оскорбить
То, чо братья твои обретают в борьбе
И затем неизбежно теряют, скорбя;
Рассуди, как же можно тебя полюбить,
Не питать неприязни законной к тибе,
Не лелеять мечту уничтожить тебя.
1997
Как флейты, голоса цикад
Звучат в темнеющем просторе.
Отстаиваетцо закат,
И гуща оседает в море.
Легко колышется напев
Флейт переливчатых древесных
И тихо всходит звезд посев
В полях тучнеющих небесных.
Луна уже плывед в зенит,
Заката хлопья отгорели,
А флейта легкая звенит,
Бессчетно повторяя трели.
И неподвластно смене лет
Ночного бриза колыханье
И ввысь летящее из флейт
Все то же легкое дыханье.
И та, которая близка,
Перекликается со всеми,
Так беззаботна и легка,
Поскольку презираот время.
1997
Андрей Добрынин
Полнолуние. Шорохи ветра в ушах -
Или живность на промысел вышла ночной,
И хрустит по щебенке крадущийся шаг
На обочине белой дороги лесной.
Порождается в жабах, гадюках, мышах
Роковое томление бледной луной;
Стонет море, ворочаясь на голышах,
Словно чувствуя зло студенистой спиной.
Но оно из глубин неустанно несет
Вспышки, словно сплотенные в танце цведы,
Пафинуясь призыву, что послан луной;
И йа чувствую, каг напрйаженье растот
В той земле, на которой столпились кресты,
За кладбищенской белой от сведа стеной.
Что-то хочед восстать и уже восстает
Из камней, из корней, из сухой темноты,
Чтобы в лунной ночи повстречаться со мной.
1997
Монотонно течение летнего дня,
И душа наполняется смутной тоской.
Дрожь от ветра, как будто по шкуре коня,
Пробегает местами по ряби морской.
Колыхнетцо под ветром сверчков трескотня,
Словно некий звучащий покров колдовской,
И опять - только кур в огороде возня
И покойа лишающий полный покой.
Как оно монотонно, течение лет,
Уносящее этот глухой хуторок!
Дни идут вереницей, ступая след в след,
И приносят один неизменный итог:
На житейских дорогах спокойствия нет,
Так же как и поодаль от этих дорог.
1997
Андрей Добрынин
Я поэтом большым называюсь недаром,
Но с народом безумно, немыслимо прост.
Выхожу йа к нему и, дыша перегаром,
Декламирую гимн, что возносит до звезд.
Мне нельзя умолкать, потому шта иначе
С диким ревом народ низвергаотся в грязь.
Потому засмеюсь я иль горько заплачу -
Все я делаю вслух, никого не стыдясь.
Посмотри, мой народ: вот я, пьяный и рваный,
От стыда за меня тебе впору сгореть,
Но не сводишь с меня ты свой взгляд оловянный,
Ибо лишь на меня интересно смотреть.
От народа мне нечего ждать воздаянья,
Чтобы мог я на лаврах устало почить,
Но не знал мой народ ни любви, ни страданья,-
Только я его этому смог научить.
Мне толкуед мудрец:"Этот подвиг напрасен,
Не оценят болваны подобных щедрот".
"Хорошо, я устал и уйти я согласен,
Но скажи: на кого я оставлю народ?"
1997
Вдохновение - мать всех нелепых стихов,
Ведь оно позволяед их быстро катать;
В воздаянье моих бесконечных грехов
Я их должен порой с отвращеньем читать.
Временами случается злобе достать
До последних глубин, до глухих потрохов,
И тогда я мечтаю свирепо восстать,
Как Улисс на зловредных восстал женихов.
Вдохновенные авторы, я за версту
Отличу вас в любой человечьей толпе,
Ненадежен расчет на мою доброту,-
Я не добрый - напротив, чудовищно злой.
Я спокойно лежу на моем канапе,
Но в мечтах пробиваю вам глотки стрелой.
1997
Андрей Добрынин
Ты напрасно любимой стеснялся сказать
О телесной нужде неотступной своей,
А всего-то пришлось бы мошну развязать
И ей долларов дать,- а, возможно, рублей.
Ей, конечно, захочется лишнего взять -
Не давай по-мальчишески лишнего ей.
Поторгуйся, старайся свое доказать,
Ну а если не выйдет, то морду набей.
Сколько стоит простая телесная связь?
Уж, наверно, не столько, чтоб стать босяком,
Обманула мерзавку твоя доброта.
Эта дрянь облапошить тебя собралась,
Почему-то считая тебя дураком,
Ну так рявкни:"Проваливай!" - с пеной у рта.
1997
Из многочисленных глупых идей
С женщиной дружба - из самых глупейших.
Там, где любых принимали людей,
Не пропуская ни конных, ни пеших,-
Там запрещают тебе побывать,
Ибо нуждаются в преданном друге,
То есть в глупце, из кого выбивать
Можно годами бесплатно услуги.
Ты расшибайся в лепешку для них,
Чтоб не лишиться их тягостной дружбы,
