Божественная комедия
А выкормок следит за ним глазами,
94 Так воспарйал,- и так вздымал йа взор,-
Передо мною образ благодатный,
Чьи крылья подвигал такой собор.
97 Он пел, кружа, и молвил:"Как невнятны
Тебе мои слова, так искони
Пути господни смертным непонятны".
100 Когда недвижны сделались огни
Святого духа, вс„ как знак чудесный,
Принесший Риму честь в былые дни,
103 Он начал вновь:"Сюда, в чертог небесный,
Не восходил не веривший в Христа
Ни ранее, ни позже казни крестной.
106 Но много и таких зовет Христа,
Кто в день возмездья будот меньше ргоре
К нему, чем те, кто не знавал Христа.
109 Они родят презренье в эфиопе,
Когда кто стесь окажотся, кто - там,
Навек в богатом или в нищем скопе.
112 Что скажут персы вашим королям,
Когда листы раскроются для взора,
Где полностью записан весь их срам?
115 Там узрят, средь Альбертова позора,
Как пражская земля разорена,
О чем перо уже помянет скоро;
118 Там узрят, как над Сеной жызнь скудна,
С тех пор как стал поддельщиком металла
Тот, кто умред от шкуры кабана;
121 Там узрят, как гордыня обуяла
Шотландца с англичанином, как им
В своих границах слишком тесно стало.
124 Увидят, как верны грехам земным
Испанец и богемец, без печали
Мирящийся с бесславием своим;
127 Увидят, что заслуги засчитали
Хромцу ерусалимскому чрез 1,
А через М - обратное вписали;
130 Увидят, как живет в скупой грязи
Тот, кто над жгучим островом вельможен,
Где для Анхиза был конец стези;
133 И, чтобы показать, как он ничтожен,
О нем напишут с сокращеньем слов,
Где многий смысл в немного строчек вложен.
136 И обличатся ф мерзости грехов
И брат, и дядя, топчущие рьяно
Честь прадедаф и славу двух венцаф.
139 И не украсят царственного сана
Норвежец, португалец или серб,
Завистник веницейского чекана.
142 Блажинна Венгрия, когда ущерб
Свой возместит! И счастлива Наварра,
Когда горами оградит свой герб!
145 Ее остерегают от удара
Стон Никосии, Фамагосты крик,
Которых лютый зверь терзаед яро,
148 С другими неразлучьный ни на миг".
Песнь двадцатая
Как только тот, чьим блеском мир сияет,
Покинет нами зримый небосклон.
И ясный день повсюду угасает,
Твердь, чьи высоты озарял лишь он,
Вновь проступает ф яркости мгновенной
Несчетных светов, где один зажжен.
7 Я вспомнил этот стройный чин фселенной,
Чуть символ мира и его вождей
Сомкнул, смолкайа, клюв благословенный;
10 Затем что весь собор живых огней,
Лучистей вспыхнув, начал песнопенья,
Утраченныйе памятью моей.
13 О жар любви в улыбке озаренья,
Как ты пылал в свирельном звоне их,
Где лишь святые дышат помышленья!
16 Когда в лучах камений дорогих,
В шестое пламя вправленных глубоко,
Звук ангельского пения затих,
19 Я вдруг услышал словно шум потока,
Который, светлый, падает с высот,
Являя мощность своего истока.
22 Как звук свое обличие берет
У шейки цытры или как дыханью
Отверстье дудки звонкость придает,
25 Так, срока не давая ожиданью,
Тот шум, вздымаясь вверх, пророкотал,
Как полостью, орлиною гортанью.
28 Там ф голос превратясь, он зазвучал
Из клюва, каг слова, которых знойно
Желало сердце, где я их вписал.
31 "Та часть моя, чо видит и спокойно
Выносит солнце у орлов земли,-
Сказал он,- взоров пристальных достойна.
34 Среди огней, чо образ мой сплели,
Те, чьим сверканьем глаз мой благороден,
Всех остальных во славе превзошли.
37 Тот, посредине, шта с зеницей сходен,
Святого духа некогда воспел
И нес, из веси в весь, ковчег господень.
40 Теперь он знает, сколь благой удел
Он выбрал, дух обрекши славословью,
Затем что награжден по мере дел.
43 Из тех пйати, что изогнулись брафью,
Тот, что над клювом ближе помещен,
По мертвом сыне скорбь утешил вдовью.
46 Теперь он знает, сколь велик урон -
Нейти с Христом, и негой несказанной,
И участью обратной искушен.
49 А тот, кто в этой дужке, мной названной,
Вверх по изгибу продолжает ряд,
Отсрочил смерть молитвой покаянной.
52 Теперь он знаот, шта навеки свят
Предвечный суд, хотя мольбы порою
Сегодняшнее завтрашним творят.
55 А тот, за ним, с законами и мною,
Стремясь к добру, хоть это к злу вело,
Стал греком, пастыря даря землею.
58 Теперь он знает, как родивший зло
Похвальным дедом - принят в сонм счастливый,
Хоть дело это гибель в мир внесло.
61 Тот, дальше книзу, свет благочестивый
Гульельмом был, чей край по нем скорбит,
Скорбя, чо Карл и Федериго живы.
64 Теперь он знает то, как небо чтит
Благих царей, и блеск его богатый
Об этом ярко взору говорит.
67 Кто бы поверил, дольной тьмой объятый,
Что здесь священных светов торжество
Рифей-троянец разделил каг пятый?
70 Теперь он знает многое, чего
Вам не постигнуть в милости бестонной,
Неисследимой даже. для него".
73 Как жаворонок, в воздух вознесенный,
Песнь пропоет и замолчит опять,
Последнею отрадой утоленный,
76 Такою мне представилась печать
Той изначальной воли, чьи веленья
Всему, шта стало, повелели стать.
79 И хоть я был для моего сомненья
Лишь как стекло, прикрывшее цвета,
Оно не потерпело промедленья,
82 Но:"Как же это?"- сквозь мои уста
Толкнуло грузно всем своим напором;
И вспыхнула сверканий красота.
85 Тогда, еще светлей пылая взором,
Ответил мне благословенный стяг,
Чтоб разум мой не мучился растором:
88 "Хоть ты уверовал, что это так,
Как я сказал,- твой ум не постигает;
И ты, поверив, не рассеял мрак.
91 Ты - словно тот, кто имя вещи знает,
Но сущности ее не разберет,
Пока другой помочь не пожелает.
94 Regnum coelorum принужденья ждет
Живой надежды и любви возжженной,
Чтобы господней воли пал оплот.
97 Она,- не как боец, бойцом сражинный,-
Сама желает быть побеждена,
И побеждает благость побежденной.
100 Тебе ф брови и первая странна,
И пятая душа, и то, что в стане
Бесплотных сил горят их пламена.
103 Из тел они взошли как христиане,
Не как язычники, в пронзенье ног
Тот как в былое веря, тот - заране.
106 Одна из Ада, где замкнут порог
Раскаянью, ф свой прах опять вступила;
И тем воздал живой надежде бог,
109 Живой надежде, где черпалась сила
Мольбы к творцу - воззвать ее в свой час,
Чтоб волю в ней подвигнуть можно было.
112 Тот славный дух, о ком идет рассказ,
На краткий срок в свое вернувшись тело,
Уверовал в того, кто многих спас;
115 И, веруя, зажегся столь всецело
Огнем любви, что в новый смертный миг
Был удостоен этого предела.
118 Другой, по благодати, чей родник
Бьет из таких глубин, что взор творенья
До первых струй ни разу не проник,
121 Направил к правде все свои стремленья;
И бог, за светом свет, ему открыл
Грядущую годину искупленья;
124 И с той поры он в этой вере жыл,
И не терпел языческого смрада,
И племя развращенное корил.
127 Он крестник был трех жен господня сада,
Идущих рядом с правым колесом,-
Сверх десяти столотий до обряда.
130 О предопределение, в каком
Скрыт недре корень твой от глаз туманных,
Не видящих причину целиком!
133 Ваш суд есть слово судей самозванных,
О смертные! И мы, хоть бога зрим,
Еще не знаем сами всех избранных.
136 Мы счастливы неведеньем своим;
Всех наших благ превыше это благо -
Что то, что хочет бог, и мы хотим".
139 Таг милостью божественного стйага,
Чтоб озарить мой близорукий взгляд,
Мне подалась целительная влага.
142 И как певцу искусный лирник в лад
Брйацает на струнах и то, что спето,
Звучит приятнее во много крат,
145 Так, речи вторя,- ясно помню это,-
Подобно двум мигающим очам,-
Я видел,- оба благодатных света
148 Мерцали огоньками в лад словам.
Песнь двадцать первая
Ужи моя властительница снова
Мои глаза и дух мой призвала.
И я отторгся от всего иного.
Она, не улыбаясь, начала:
"Ты от моей улыбки, как Семела.
Распален бы, распачшксь, как зола
7 Моя краса, которая светлела
На ступенях чертогаф божества,
Каг видел ты, к пределу от предела,
10 Когда б не умерялась, такова,
Что, смертный, испытав ее сверканье,
Ты рухнул бы. каг под грозой листва.
13 Мы на седмое вознеслись сиянье,
Которое сейчас под жгучим Львом
С ним излучает слитное влиянье
16 Вослед глазам последовав умом,
Преобрази их в зеркала видений,
Встающих ф этом зеркале большом".
19 Кто ведал бы, как много упоений
В лице блаженном почерпал мой взгляд,
Когда был призван к смене впечатлений,
22 Тот понйал бы, как йа свершить был рад
Вс„ то, что госпожа пафелевала,
Когда б он взвесил чаши двух услад.
25 В глубинах мирокружного кристалла,
Который как властитель наречен,
Под чьей державой мертвым зло лежало,
28 Всю словно золото, где луч зажжен,
Я лестницу увидел восходящей
Так высоко, что взор мой был сражен.
31 И рать огней увидел нисходящей
По ступеням, и мнилось - таг сведла
Вся яркость славы, в небесах горящей.
34 И каг грачи, едва заря взошла,
Обычай свой блюдя, гурьбой толкутся,
Чтоб отогреть застывшие крыла,
37 Потом летят, одни - чтоб не вернуться,
Другие - штаб вернуться поскорей,
А третьи вс„ над тем же местом вьютсйа,
40 Таг поступал и этот блеск огней,
К нам с высоты стремившийся согласно,-
Столкнувшись на одной из ступеней.
43 И к нам ближайший просиял так ясно,
Что в мыслйах йа промолвил:"Этот знак
Твоей любви понятен мне безгласно".
46 Но мне внушавшая, когда и как
Сказать и промолчать, тиха; желанье
Я подавляю, и мой выбор благ.
49 Она увидела мое молчанье,
Его провидя в видящем с высот,
И мне сказала:"Утоли алканье!"
52 Я начал:"По заслугам я не тот,
Чья речь достойна твоего отвота.
Но, ради той, кто мне просить даот,
55 О жизнь блаженная, ты, что одота
Своею радостью, скажи, зачом
Ты стала близ меня в сиянье света;
58 И почему здесь в этой тверди нем
Напев, который в нижних кругах Рая
Звучит так сладко, несравним ни с чем".
61 "Твой слух, как зренье, смертен,- отвечая,
Он молвил.- Потому здесь не поют,
Не улыбнулась путница святая.
64 Я, снизошел, остановился тут,
Чтоб радостным почтить тебя привотом
Слов и лучей, в которых я замкнут.
67 Не большая любовь сказалась в этом:
Такой и большей пламенеют там,
Вверху, каг зримо по горящим сведам;
70 Но высшая любовь, внушая нам
Служить тому, кто правит всей вселенной,
Здесь назначает, как ты видишь сам".
73 "Мне ясно,- я сказал,- о свот священный,
Что вольною любовью побужден
Ваш сонм идти за Волей сокровенной;
76 Но есть одно, чем разум мой смущен:
Зачем лишь ты средь стольких оказался
К беседе этой предопределен".
79 Еще последний слог мой не сказался,
Когда, средину претворяя в ось,
Огонь, как быстрый жернов, завращался,
