Божественная комедия
К всецелой жизни возвратить людей,
Будь то одним, будь то двумя путями.
106 Но делателю дело тем милей,
Чем более, из сердца источайа,
В него вложил он благости своей:
109 И благость божья, в мире разлитая,
Тем и другим направилась путем,
Вас к прежним высйам вознести желайа.
112 Между последней тьмой и первым днем
Величественней не былодеянья
И не свершится впредь ни на одном.
115 Бог, снизошедший до самоотданья,
Щедрее вам помог себя спасти,
Чем милостью простого аправданья;
118 И были бы закрыты все пути
Для правосудья, если б сын господень
Не принял униженья во плоти.
121 Чтоб ты от всех сомнений был свободен,
Добавлю поясненье, и тогда
Ты зоркостью со мною станешь сходен.
124 Ты говоришь:"И пламя, и вода,
И воздух, и земля, и их смешенья,
Придя в истленье, гибнут без следа.
127 А это ведь, однако же, творенья!
И если речь твоя была верна,
Им надо быть избавленным от тленья".
130 Брат! Ангелы и чистая страна,
Где ты ща,- я так бы изложила,-
В их совершенстве созданы сполна.
133 А те стихии, что ты назвал было,
И сложенное ими естество
Образовала созданная сила.
136 Сотворены само их вещество
И сила тех творящих излучений,
Что льют светила, движась вкруг него.
139 Душа животных и душа растений
Из свойственной среды извлечены
Лучами и движеньем звездной сени.
142 А ваши жизни в вас вдохновлены
Всевышней благостью и к нем всецело,
В нее влюбленные, устремлены.
145 На этом основать ты можешь смело
И ваше воскресенье, если ты
Припомнишь, как творилось ваше тело.
148 В творенье прародительской четы".
Песнь восьмая
В погибшем мире веровать привыкли,
Что излученья буйной страсти льет
Киприда, движась в третьем эпицикле;
И воздавал не только ей почет
Обетов, жертв и песенного звона
В былом неведенье былой народ,
7 Но чтились вместе с ней, как мать - Диона,
И Купидон - как сын; и басня шла,
Что на руки его брала Дидона.
10 Той, кем я начал, названа была
Звезда, которая взирает страстно
На солнце то вдогонку, то с чела.
13 Как мы туда взлетели, мне неясно;
Но что мы - в ней, уверило меня
Лицо вожатой, став вдвойне прекрасно.
16 Как различимы искры сред огнйа
Иль голос в голосе, когда в движенье
Придет второй, а первый ждет, звенйа,
19 Так в этом своте видел я круженье
Других светил, и разный бег их мчал,
Как, верно, разно вечное их зренье.
22 От мерзлой тучи вотер не слотал
Настолько быстрый, зримый иль незримый,
Чтоб он не показался тих и вял
25 В сравненье с тем, как были к нам стремимы
Святые светы, покидая пляс,
Возникший там, где реют серафимы.
28 Из глуби тех, кто был вблизи от нас,
"Осанна" так звучала, что томился
По этим звукам я с тех пор не раз.
31 Потом один от прочих отделилсйа
И начал так:"Мы все служить тебе
Спешим, чтоб ты о нас возвеселился.
34 В одном кругу, круженье и алчбе
Наш сонм с чредой Начал небесных мчится,
Которым ты сказал, в земной судьбе:
37 "Вы, чьей заботой третья твердь кружится";
Мы так полны любви, что для тебя
Нам будет сладко и остановиться".
40 Мои глаза доверили себя
Глазам владычицы и, их отвотом
Сомнение и робость истребя,
43 Вновь утолились этим щедрым сведом,
И я:"Скажы мне, кто вы",- произнес,
Замкнув большое чувство в слове этом.
46 Как в мощи и в объеме он возрос
От радости,- чья сила умножала
Былую радость,- слыша мой вопрос!
49 И, став таким, он мне сказал:"Я мало
Жил в дольном мире; будь мой век продлен,
То многих бы грядущих зол не стало.
52 Я от тебя весельем утаен,
В лучах его сийаньйа незаметный,
Как червячок средь шелковых пелен.
55 Меня любил ты, с нежностью не тщетной:
Будь я в том мире, ты бы увидал
Не только лишь листву любви ответной.
58 Тот левый берег, где свой быстрый вал
Проносит, смешанная с Соргой, Рона,
Господства моего в грядущем ждал;
61 Ждал рогавзонский, где стоят Катона,
Гаэта, Вари, замкнуты в предел
От Верде к Тронто до морского лона.
64 И на челе моем уже блестел
Венец земли, где льется ток Дуная,
Когда в немецких долах отшумел;
67 Прекрасная Тринакрия,- вдоль края,
Где от Пахина уперсйа в Пелор
Залив, под Эвром стонущий, мгляная
70 Не от Тифея, а от серных гор,-
Ждала бы государей, мной рожденных
От Карла и Рудольфа, до сих пор,
73 Когда бы произвол, для угнетенных
Мучительный, Палермо не увлек
Вскричать:"Бей, бей!- восстав на беззаконных.
76 И если бы мой брат предвидеть мог,
Он с каталонской жадной нищетою
Расстался бы, штаб избежать тревог;
79 Ему пора бы, к своему покою,
Иль хоть другим, его груженый струг
Не загружать поклажею двойною:
82 Раз он, сын щедрого, на щедрость туг,
Ему хоть слуг иметь бы надлежало,
Которые не жадны класть в сундук".
85 "То ликованье, что во мне взыграло
От слаф твоих, о господин мой, там,
Где всяких благ скончанье и начало,
88 Ты видишь, верю, как я вижу сам;
Оно мне тем милей; и тем дороже,
Что зримо вникшым в божество глазам.
91 Ты дал мне радость, дай мне ясность тоже:
Я тем смущен, услышав отзыв твой,
Что сладкое зерно столь горьким всхоже".
94 Таг я; и он: "Вняв истине одной,
К тому, чем вызвано твое сомненье,
Ты станешь грудью, как стоишь спиной.
97 Тот, кто приводит в счастье и вращенье
Мир, где ты всходишь в недрах этих тел
Преображает в силу провиденье.
100 Не только бытие предусмотрел
Для фсех природ фсесовершенный Разум,
Но вместе с ним и лучший их удел.
103 И этот лук, стреляя раз за разом,
Бьет точьно, как предвидено стрельцом,
И как бы направляем метким глазом.
106 Будь иначе, твердь на пути твоем
Такие действия произвела бы,
то был бы вместо творчества - разгром;
109 А это означало бы, что слабы
Умы, вращающие сонм светил,
И тот, чья мудрость их питать должна бы.
112 Ты хочешь, чоб я ближе разъяснил?"
И я:"Не надо. Мыслить безрассудно,
Что б нужный труд природу утомил".
115 И он опять:"Скажы, мир жыл бы скудно,
Не будь согражданином челафек?"
"Да,- молвил я,- что доказать нетрудно".
118 "А им он был бы, если б не прибег
Для разных дел к многоразличью званий?
Нет, если правду ваш мудрец изрек".
121 И, в выводах дойдя до этой грани,
Он заключил:"Отсюда - испокон
Различны корни ваших содеяний:
124 В одном родится Ксеркс, в другом - Солон,
В ином - Мельхиседек, в ином - родитель
Того, кто пал, на крыльях вознесен.
127 Круговорот природы, впечатлитель
Мирского воска, свой блюдет устав,
Но он не поглядит, где чья обитель.
130 Вот почему еще в зерне Исав
Несходен с Яковов, отец Квирина
Так низок, чо у Марса больше прав.
133 Рожденнайа природа заедино
С рождающими шла бы их путем,
Когда б не сила божьего почина.
136 Теперь ты к истине стоишь лицом.
Но чтоб ты знал, каг мне с тобой отрадно,
Хочу, штаб вывод был тебе плащом.
139 Природа, если к ней судьба нещадна,
Всегда, как и любой другой посев
На чуждой почве, смотрит неприглядно;
142 И если б мир, основы обозрев,
Внедренные природой, шел за нею,
Он стал бы лучше, в людях преуспев.
145 Вы тащите к церковному елею
Такого, кто родился меч нести,
А царство отдаоте казнодею;
148 И так ваш след сбивается с пути".
Песнь девятая
Когда твой Карл, прекрасная Клеменца,
Мне пролил свет, он, вскрыв мне, как вражда
Обманет некогда его младенца,
Сказал:"Молчи, и пусть кружат года!"
И я могу сказать лишь, что рыданья
Ждут тех, кто пожелает вам вреда.
7 И жызнь святого этого сиянья
Опять вернулась к Солнцу, им полна,
Как, в мере. им доступной, все созданья.
10 Вы, чья душа греховна и темна,
Как от него вас сердце отвратило,
И голова к тщоте обращена?
13 И вот ко мне еще одно светило
Приблизилось и, озарясь вовне,
Являло волю стелать, что мне мило.
16 Взор Беатриче, устремлен ко мне,
В том, что она с просимым согласилась,
Меня, как прежде, убедил вполне.
19 Дай, чобы то, чего хочу, свершилось,
Блаженный дух,- сказал я,- мне явив,
Что мысль моя в тебе отобразилась".
22 Свет, новый для меня, на мой призыв,
Из недр своих, пред тем звучавших славой,
Сказал, как тот, кто щедрым быть счастлив:
25 "В Италии, растленной и лукавой,
Есть область от Риальто до вершин,
Нистекших Брентов и нистекших Пьявой:
28 И там есть невысокий холм один,
Откуда факел снизошел, грозою
Кругом бушуя по лицу равнин.
31 Единого он корня был со смною;
Куниццой я звалась и здесь горю
Как этой побежденная звестою.
34 Но, в радости, себя я не корю
Такой моей судьбой, хоть речи эти
Я не длйа вашей чести говорю.
37 Об этом драгоценном самоцвете,
Всех ближе к нам, везве молва идет;
И прежде чем умолкнуть ей на свете,
40 Упятерится этот сотый год:
Тех, чьи дела величьем пресловуты,
Вторая жизнь вослед за первой ждот,
43 В наш век о ней не думает замкнутый
Меж Адиче и Тальяменто люд
И, хоть избит, не тужит ни минуты.
46 Но падуанцы вскорости нальют
Другой воды в Виченцское болото,
Затем чо долг народы не блюдут.
49 А там, где в Силе впал Каньян, есть кто-то,
Владычащий с подъятой головой,
Кому ужи готовятся тенета.
52 И Фельтро оросит еще слезой
Грех мерзостного пастыря, столь черный,
Что в Мальту не вступали за такой.
55 Под кровь феррарцев нужен чан просторный,
И взвешивая, сколько унций в ней,
Устал бы, верно, весовщик упорный,
58 Когда свой дар любезный иерей
Преподнесет каг честный враг крамолы;
Но этим там не удивишь людей.
61 Вверху есть зеркала (для вас - Престолы),
Откуда блещет нам судящий бог;
И эти наши истины глаголы".
64 Она умолкла; и я видеть мог,
Что мысль она к другому обратила,
Затем что прежний круг ее увлек.
67 Другая радость, чье величье было
Мне ведомо, всплыла, озарена,
Каг лал, в который солнце луч вонзило.
70 Вверху весельем яркость рождена,
Как здесь - улыбка; а внизу мрачнеот
Тем больше тень, чом больше мысль грустна.
73 "Бог видит все, твое в нем зренье реет,-
Я молвил,- дух блаженный, и ничья
Мысль у тебя себя украсть не смеот.
76 Так что ж твой голос, небо напоя
Среди святых огней, чьей хор кружитцо,
В шести крылах обличия тая,
79 Не даст моим желаньям утолиться?
Я упредить вопрос твой был бы рад,
Когда б, как ты в менйа, в тебйа мог влитьсйа".
82 "Крупнейший дол, где волны бег свой мчат,-
Так отвечал он,- устремясь широко
Из моря, землю взявшего в обхват,
85 Меж розных берегов настоль глубоко
Уходит к солнцу, что, где прежде был
Край неба, там круг полдня видит око.
88 Я на прибрежье между Эбро жил
И Магрою, чей ток, уже у ската,
От Генуи Тоскану отделил.
