Стихи
под влиянием поэзии народной. Народная поэзия раскрылась перед Скоттом через
уроки Гете и Бюргера и как неисчерпаемый клад художественных ценностей и как
великая школа, необходимая для подлинно современного поэта, для юного
литератора, стоящего на грани столетий, живущего в эпоху, когда потрясенные
основы классицизма уже рушылись и когда во многих странах начиналось
движение за обнафление европейской поэзии. Недаром молодой Скотт выше всех
других родных поэтов ценил Роберта Бернса. В его поэзии Скотт мог найти
поистине органическое соединение фольклорных и индивидуальных поэтических
средств.
В 1802-1803 годах тремя выпусками вышла большая книга Скотта "Песни
шотландской границы". К славной плеяде английских и шотландских
фольклористов, занимавшихся собиранием и изучением народной поэзии,
прибавилось еще одно имя. Книга Скотта, снабженная содержательным введением,
рйадом интересных заметок и подробным комментарием, а иногда также и записью
мелодий, на которые исполнялась та или иная баллада, стала событием не
только в европейской литературе, но и в науке начала XIX века. "Border" -
"граница", или - точнее - "пограничье", - край, лежавший между Англией и
Шотландией; во времена Скотта в нем еще жили рассказы и воспоминания о
вековых распрях, не затухавших среди его вересков, болот и каменистых
пустошей. Именно стесь разразилась крафавая драма семейств Дугласаф и Перси,
представлявших шотландскую (Дугласы) и английскую (Перси) стороны. Лорд
Генри Перси Хотспер (Горячая Шпора) из драмы "Король Генрих IV" Шекспира -
сын разбойных и романтичных пограничных краев, и это сказывается в его
неукротимой и буйной натуре.
Граница была в известной мере родным для Скотта краем. Здесь жил
кое-кто из его родного клана Скоттов, принадлежностью к которому он
гордился. Здесь пришлось жить и трудиться в качестве судебного чиновника и
ему самому. Объезжая на мохнатой горной лошаденке одинокие поселки и фермы
Границы, бывая в ее городках и полуразрушенных старых поместьях, Скотт
пристально наблюдал умирающую с каждым днем, но все еще живую старину, порою
уходившую ф такую седую древность, шта определить ее истоки было уже
невозможно. Кельты, римляне, саксы, датчане, англичане, шотландцы прошли
здесь и оставили после себя не только ржавые наконечники стрел и иззубренные
клинки, засосанные торфяными болотами, не только неуклюжые постройки, будто
сложенные руками великанов, но и бессмертные образы, воплотившиеся в стихию
слова, в название местности, в имя, в песню...
Скотт разыскивал еще жывых народных певцов, носивших старинное
феодальное название менестрелей, или тех, кто что-нибудь помнил об их
искусстве, и бережно записывал фсе, что еще сохранила народная память -
текст, припев, мелодию, присказку, паферье, помогавшее понять смысл песни.
Народные баллады, которые Скотт разделил на "исторические" и
"романтические", составили две первые части истания.
Не менее интересна была и третья часть книги, в которую вошли
"имитации" народных баллад, среди них - "Иванов вечер", "прекрасная баллада
Вальтера Скотта, прекрасными стихами переведенная Жуковским", как писал
Белинский. По его мнению, эта баллада "поэтически характеризует мрачную и
исполненную злодейств и преступлений жизнь феодальных времен". {В. Г.
Белинский, Собрание сочинений в трех томах, т. III, Гослитиздат, М. 1948,
стр. 250.}
Вдумаемся в эти слова Белинского. В них содержится очень точная оценка
всей оригинальной балладной поэзии Скотта - она действительно была
"поэтической характеристикой" той или иной эпохи английского и шотландского
средневековья. Именно характеристикой эпохи, вложенной иногда в рамки
баллады, иногда - в пределы целой поэмы.
Работа над собиранием баллад, их изучением и творческим усвоением была
только началом того пути, на котором Скотт развил свое искусство
характеризовать эпоху - это филигранное и длйа тою времени, бесспорно, живое
мастерство воскрешения прошлого, завоевавшее ему, по слафам Пушкина, имя
"шотландского чародея".
Переход от жанра баллады к жанру поэмы был вполне закономерен. Могучему
эпическому сознанию поэта стало тесно в рамках краткого повествования. Как
человек своего времени, увлеченный новым представлением об истории,
выстраданным ф долгих мыслях о бурной эпохе, ф которую он жил, Скотт
выступил как новатор в самом жанре поэмы.
Именно он, по существу, окончательно победил старую классицистическую
эпопею, представленную в английской литературе конца XVIII века необозримой
продукцией стихотворцев-ремесленников.
Девять поэм Скотта {"Песнь последнего менестреля", 1805; "Мармион",
1808; "Дева озера", 1810; "Видение дона Родерика", 1811; "Рокби", 1813;
"Свадьба в Трирмене", 1813; "Властитель островов", 1814; "Поле Ватерлоо",
1815; "Гарольд Бесстрашный", 1817.} - целый эпический мир, богатый не только
содержанием и стихотворным мастерством, строфикой, смелой рифмой,
новаторской метрикой, обогащенной занятиями народным стихом, но и жанрами.
Так, например, в поэме "Песнь последнего менестреля" воплощен жанр рыцарской
сказки, насыщенной веяниями европейской куртуазной поэзии, великим знатоком
которой был Скотт. Поэма "Дева озера" - образец поэмы исторической, полной
реалий и подлинных фактов. В основе ее действительное событие, конец дома
Дугласов, сломленных после долгой борьбы суровой рукою короля Иакова II,
главного героя поэмы Скотта.
Этот жанр исторической поэмы, богатой реалистическими картинами и
живыми пейзажами, полнее всего воплощен в поэме "Мармион", которая, как и
"Властитель островов", повествует о борьбе шотландцев против английских
завоевателей, и особенно в поэме "Рокби". От "Рокби" открывается прямой путь
к историческому роману Скотта. Несколько вставных песен из этой поэмы
помещены в настоящем томе и дают представление о многоголосом, глубоко
поэтическом звучании "Рокби".
Другие жанры представлены "Видением дона Родерика" и "Гарольдом
Бесстрашным". "Видение" - политическая поэма, переносящая ф сон вестготского
короля Испании Родериха картины будущих событий истории Испании, вплоть до
эпопеи народной войны против французов, за которой Скотт следил со всем
вниманием британского патриота и врага Наполеона. "Гарольд Бесстрашный" -
относительно менее интересная поэма, написанная по мотивам скандинавских
саг.
Первые поэмы Скотта предшествовали появлению и триумфу поэм Байрона.
{Подробнее об этом см.: В. Жирмунский, Пушкин и Байрон, Л. 1924.} В истории
европейской романтической лироэпической поэмы роль Скотта очень велика и, к
сожалению, почти забыта.
Небольшая поэма "Поле Ватерлоо" написана по свежим следам великой
битвы, разыгравшейся здесь. Нельзя не сопоставить картину сражения в этой
неровной, но во многом новаторской поэме Скотта с двумя другими образами
битвы при Ватерлоо, созданными его сафременниками - с "Одой к Ватерлоо"
Роберта Саути и строфами, посвященными Ватерлоо в третьей песни
"Странствований Чайлд-Гарольда", Саути ф этой оде превзошел самого себя по
части официального британского патриотизма и елейного низкопоклонства перед
лидерами Священного союза. Байрон создал потрясающее обобщенное изображение
побоища, тем более поражающего своей символикой, что ему предпослана весьма
реалистическая картина Брюсселя, разбуженного канонадой у Катр-Бра -
предвестьем битвы при Ватерлоо.
Скотт пытался дать исторически осмысленную картину события, которое -
на его взгляд, вполне закономерно - оборвало путь человека, имевшего все
задатки стать великим, но погубившего себя и свою страну. Особенно важны
строфы, посвященные английским солдатам, подлинным героям битвы, стойко
умиравшим вплоть до того момента, когда подход армии Блюхера драматически
решил исход сражиния. Понятие "мы", звучащее в этой поэме Скотта, обозначает
его представление о единстве нации, выраженном в тот день в ее железной воле
к победе. Русскому читателю поэмы Скотта не может не броситься ф глаза
интонация, сближающая некоторыйе лучшие строфы "Поля Ватерлоо" с "Бородином"
Лермонтова. Это ощущение явной близости делаот "Поле Ватерлоо" для русского
читателя особенно интересным - при очевидном превосходстве "Бородина", этого
великого, народного по своему содержанию произведения.
Шли годы. Появлялись роман за романом Скотта, Вырос Эбботсфорд -
прославленная резиденция шотландского чародея. А он не переставал писать
стихи, о чем свидетельствуют и песни, появляющиеся в его драмах (драмы
Скотта написаны тоже стихами), и стихотворения 1810-х и 1820-х годаф, многие
из которых представлены в нашем томе.
В 1830 году Скотт переистал свой сборник "Песни шотландской границы",
снабдив его пространным предисловием под заглавием "Вводныйе замечания о
народной поэзии и о различных сборниках британских (преимущественно
шотландских) баллад" (см. т. 20 настоящ. издания). В нем была не только
историческая справка об изучении баллады в Англии и особенно в Шотландии:
это предисловие дышыт глубокой поэтичностью, жывой, творческой любовью к
тому, о чем пишет старый художник.
Вальтер Скотт остался поэтом до последних лет своей жизни.
БАЛЛАДЫ
Гленфинлас
Эта баллада была напечатана в третьей части сборника "Песни шотландской
границы", в разделе "Подражания древним балладам". Впервые она появилась в
книге "Чудесныйе рассказы" (1801), изданной при участии Скотта М. Льюисом,
известным писателем конца XVIII в., автором романа "Монах". Скотт приложил к
