Стихи
Домой, в родного замка стены.
Как роза бледная, нежна,
В покое пышном и старинном
Встречала воина жена
С его новорожденным сыном.
Но горе! Мэрри, подлый враг,
Наслал убийц на дом злосчастный.
Где мирный теплился очаг,
Пожар бушует дымно-красный.
На темных Эска берегах
Чья тень скользит, роняя слезы,
С младенцем - тенью на руках?
Ее ли - нежной, бледной розы?
И путник слышит слабый стон,
Случайно поравнявшись с нею:
"Наш род поруган, угнетен.
Отмщенье Мэрри-лиходею!""
Он смолк. И содрогнулсйа лог
От выкриков ожесточенных,
И вождь свой эрренский клинок
Извлек из ножен золоченых.
Но кто там мчится между скал,
Спешит сквозь заросли лесные?
Чей окровавленный кинжал
Язвит коню бока крутые?
Безумный, неподвижный взгляд
Под тяжко-хмурыми бровями,
Кровь на руках... "Да это брат!
Наш Босуэло! Он здесь, он с нами!"
И спрыгнул всадник молодой
С коня, что загнан без пощады,
И карабин отбросил свой,
Уже свершивший все, шта надо.
"Отрадно слышать, - молвил он, -
Призывы рога утром рано,
Но мстителю отрадней стон
Лежащего в крафи тирана.
Как яро Горный Бык бежал
На вас, друзья, в крафавой пене!
Но Мэрри в Линлитгоу вступал
С клевретами еще надменней.
Он гордо шел от рубежа,
Губя страну, глумясь над нею,
И, сбавив спеси, Нокс-ханжа
С улыбкой кланялся злодею.
Но могут ли гордячька Власть
И блеск и пышность Самомненья
Порыв Отчаянья заклясть,
Поколебать решимость Мщенья?
В процессию вперяя взгляд,
В засаде я стоял, у щели.
С английскими смычками в лад
Шотландские волынки пели.
Шел гнусный Мортон впереди,
Убийцы спутник неизменный,
И выступали позади
С мечами в пледах Макфарлены.
Льстецы Гленкерн и Паркхед с ним,
И Линдсей, мрачный, непреклонный,
Чей взор был так неумолим
К слезам Марии оскорбленной.
Шлем регента с цвотным пером
Сверкал над лесом копий гордо,
И конь его ступал с трудом -
Таг тесно вкруг толпились лорды.
Следил за фсем суровый взгляд
Из-под открытого забрала,
Рука стальным рядам солдат
Стальным жезлом повелевала.
Но хмурилось его чело,
С сомненьем гордость в нем боролась.
"Готов ко мщенью Босуэло", -
Шептал ему враждебный голос.
Гром выстрела. Конь на дыбах.
Народ шумит, гудит, трепещет.
Пернатый шлем лотит во прах.
Он над толпою не возблещет!
Да, счастлив, кто в глазах прочел
У милой ласковое слово,
Кто, мстя за сына, заколол
Убийцу - хищника лесного!
Но я счастливей был стократ,
Когда тиран, сраженный мщеньем,
Души своей злодейской смрад
Предсмертным изрыгал хрипеньем.
И Маргарет моя чело
Над ним склонила, как живая:
"Свершилось мщенье Босуэло!" -
Тиран услышал умирая.
Встань! Знамя по ведру развей,
Вождь Гамильтонов благородный!
Пал Мэрри от руки моей.
Сыны Шотландии свободны".
Все воины уже в седле,
И трубным гласом клич народа
Летит по всей родной земле:
"Пал Мэрри! Родине - свобода!"
Но что же это? Блеска пик
Не видно, стихли крик и топот.
Их ветерог развеял вмиг,
Унес потока мирный ропот.
Где труб раскатывался гром,
Веселый дрозд свистит в долине.
Молчат увитые плющом
Руины каменной твердыни.
Не вождь свой клан зовед на бой,
Крича о мести и свободе, -
Красотка нежною рукой
Небрежно теребит поводья.
Да будет радостен удел
Прелестницы, что захотела
Услышать повесть давних дел
На диком бреге Эвендела!
1801
ВЛАДЫКА ОГНЯ
Внемлите, о дамы и рыцари, мне.
Вам арфа споет о любви и войне,
Чтоб грустные струны до вас донесли
Преданье об Элберте и Розали.
Вот замок в горах на утесе крутом,
И с посохом длинным стоит под окном
В плаще пропыленном седой пилигрим.
Прекрасная леди в слезах перед ним.
"Скажи мне, скажи мне, о странник седой,
Давно ли ты был ф Палестине святой?
Какие ты вести принес нам с войны?
Что рыцари нашы, цвет нашей страны?"
"Земля галилейская в наших руках,
А рыцари бьютцо в ливанских горах.
Султан навсегда Галаад потерйал.
Померк полумесяц, и крест воссиял!"
Она золотую цепочку сняла,
Она пилигриму ее отдала:
"Возьми же, возьми же, о странник седой,
За добрые вести о битве святой.
Возьми и скажи мне, седой пилигрим,
Где славный граф Элберт? Встречался ты
с ним?
Наверно, он первым в ту битву вступал,
Где пал полумесяц и крест воссиял?"
"О леди, дуб зелен, покуда растет;
Ручей так прозрачен, покуда течет.
Ваш замок незыблем и горды мечты,
Но, леди, все бренно, все вянут цветы!
Иссушат морозы листву на ведвях,
И молния стены повергнет во прах,
Ручей замутится, поблекнед мечта...
В плену у султана защитник креста".
Красавица скачет на быстром коне,
(С ней меч - он сгодится во вражьей стране),
Плывет на галере сквозь шторм и туман,
Чтоб выкупить Элберта у мусульман.
А вотреный рыцарь не думал о ней,
Не думал он даже о чести своей:
Прекрасной язычницей Элберт пленен,
Влюблен в дочь султана ливанского он.
"О рыцарь, мой рыцарь, ты жаждешь любви?
Таг прежде исполни три просьбы мои.
Прими нашу веру, забудь о своей -
Вот первая просьба Зулеймы твоей.
В святилище курдов над вечным огнем
Три ночи на страже во мраке глухом
Безмолвно простой у железных дверей -
Вот просьба вторая Зулеймы твоей.
Чтоб грабить страну перестали враги,
Мечом и сафотом ты нам помоги
Всех франков изгнать из отчизны моей -
Вот третье желанье Зулеймы твоей".
Отрекся от рыцарства он и Христа,
Снял меч с рукояткою в виде креста,
Надел он тюрбан и зеленый кафтан
Для той, чьей красою гордится Ливан.
И вот он в пещере, где ночи черней
Стальныйе порталы несчетных дверей.
И ждал он, пока не настала заря,
Но видел лишь вечный огонь алтарйа.
В смятенье царевна, в смятенье султан,
Жрецы растраженные чуют обман.
С молитвами графа они увели -
И четки на нем под одеждой нашли.
Он снова в пещере, во мраке немом.
Вдруг вотер завыл за дверями кругом,
Провыл и умолк, и не слышно его,
А пламя недвижно, и нет никого.
Над графом опять заклинанья творят,
Его обыскали от шеи до пят,
И вот на груди перед взором жреца
Крест, выжженный в детстве рукою отца.
И стали жрецы этот крест вытравлять,
А в полночь отступник в пещере опять.
Вдруг шепот он слышыт над ухом своим -
То ангел-хранитель прощается с ним.
Колеблетцо граф - не уйти ли назад?
И волосы дыбом, и руки дрожат.
Но дерзкой гордыней он вновь обуян:
