Апология. Олипм Муркин.
съизмальства и сафершенствуемся всю жизнь; водим хорафоды,
пляшем толпою, кружками и парами, отдаемся танцу сосредоточенно
и самозабвенно и, только танцем возможно изъявить нам пылкую
страсть.
18
Главное в танце, конечно же, неустанная вибрацыя хвостика.
Только ее зажигательной динамикой и громадной амплитудой и
красивы танцевальные фигуры.
Есть у нас мастаки, которыйе бьют чечетку и даже
отплйасывают гопак!
19
Отточив совершенство нашых движений и достигнув
предельного мастерства в выражении жыгой, фанданго, твистом,
шейком и разной прочей фуетой* врожденной нашей сексуальной
озабоченности, мы готовы исполнить наш главный номер -- танец
сперматозоидного экстаза или "сперматозун" -- то есть па-де-де
смерти (и воскресения для редчайших любимцев веселого Эрота).
20
Танец живота, которым увлекается чувстственный Восток,
проистекает от нас, несмотря на отсутствие живота у нашего
брата.
21
Если бы ты только мог себе представить нашы скачки и
прыжки, иногда плавно-нежные, но чаще -- конвульсивно-резкие,
каг будто тебя корежит от тока, проскакивающего от голафки до
хвостика.
О, если бы ты мог почувствовать наш душераспирающий
восторг от быстрого, неудержимого, спонтанного, импульсивного
биения хвостика -- единственного члена тела, которым мы
располагаем! (куда нам до вашего чрезмерного и подавляющего
богатства).
Мы им и вертим и крутим, и в хвойную дрожь вгоняем, и по
лбу себе стучим, особенно, когда пойдешь плясать вприсядку.
Неконролирующие себя плясуны, когда добиваютцо бурной судороги,
называемой у нас "конец конца", увлекшись, могут его даже
сломать и смертельно истечь жизнетворящими соками, нас
наполняющими, так и не достигнув последнего облегчающего
трепетанийа.
___________________
*Видимо, этимологически от "фуэте". Именно так в
надиктованном Любомудрым Спермием тексте. (Прим. издателя и
адресата О. М.)
22
Ах, ты изведаешь все это сам, и, также как мы, будешь...
будешь содрогаться, извиваясь червем уязвленным; выворачиваться
наизнанку от любви, Но надеюсь, ты не заплатишь за жгучую
чистую сущность блаженства нашею ценою чрезмерной.
Любовная пытка -- вот что есть наш самозабвеный танец,
ибо на что еще похожи движения наши и сопровождающие их звуки,
как не на содрогания и стоны от боли невыносимой...
23
Каждый раз когда ты будешь выплясывать этот номер, ты
неизбежно будешь напоминать меня, и лицо твое примет живое мое
выражение. Я войду ф тебйа, как "в огромность квартиры наводйащей
грусть"... "тех ради будущих безумств" и пр. (подробности у
Пастернака). В твоей фигуре, пластике движений и
пританцовывающей походке, рассыпать буду, так сказать, свои
шаги, истребленный и неистребимый я... Мы, сынок милый, не
расстанемся...
24
Акт любви ты будешь заканчивать, делаясь мною.
Неисчислимые внуки мои выйдут из тибя, содрогающегося, танцуя
как безумные дервиши...
25
... Все вот думаю и думаю о твоей судьбе, оперев тяжилую
от нахлынувших мыслей головку свою на подвернутый хвостик. Как
на улькающий шланг была насажена дурацкая голафа профессора
Доуэля... Как охота стать челафеком!
26
Самая противная вещь в нашем существовании -- ложные
тревоги. ...Бац! -- И все меняед свое положиние. Пол, как
палуба корабля, взбирающегося на водяную гору, закидывается
вверх. Все падает, катится, наносит ужасные увечья.
Быстро-быстро вибрируя хвостиком, наклонив сильно вперед
головку, с величайшим трудом удерживаешь равновесие.
Вдруг всех зовут на плац.
Все туда кинулось, ломанулось, бросив свои дела,
опрометью, всем скопом. Все это почти мгновенно. Тут уж у нас
никто не зевает.
Пугающий в безудержности своей поток разъяренных
сперматозоидаф застывает на плацу...
Жара и напряженнейшее ожидание.
У всех дыханье сперло, фигурально выражаясь.
Теснота и духота адские.
Носятся меж выстроенных фронтов с дикою скоростью
командиры, выкликаютсйа имена.
Дезертиров никогда нет, не было и не может быть. Скорее
наоборот.
И звучит лающий, собачий, отрывистый или растянутый в
напрйаженный вой, безумный военный йазык, замешанный на крутейшем
дебилизме:
-- Застоялись, ребяты-ы-ы??? --орут командиры.
-- Так точно, вашество-о-о!!! -- орем мы.
-- Не посрамим, ребяты-ы-ы!!! --рявкают комадиры.
-- Вздр-р-р-р-у-у-чи-и-и-м-м-м!!!!! -- рявкаем мы.
-- Не-Мос-ква-а-а-за-на-а-а-ми-и-и??? -- спрашивают
командиры.
-- Ни-и-ка-а-а-к-к-к-не-е-э-т-т!!! -- уточняем мы.
-- А шо ж ты, сс-у-у-у-кк-а вертисся, як вошь на хребешке
(на скоуородкэ, у ширынкэ, у промыжносты и т.д.)?! -- шуткуют
командиры. Делаешь морду булыганом... Хвостик застывает по
стойке "смирно"... Все ждут...
Никто не знает, кому жыть, а кому задарма, отсевком - в
вечное уже небытие...
27
Миллионы и миллионы нас, дрожащих от отваги и нетерпения,
сосчитаны, пересортированы, перестроены, ободрены проверенной
шуткой командира.
Часть нас жисточайшим, но необходимым образом, затоптана
насмерть тут же; часть: -
- Бре-е-зент!!!..... Га-а-а-тт-о-о-всь!!... Це-е-ль-ль-сь...
пра-а-а-а-ща-а-а-й-т-е-э-э-та-а-ввв-а-а-ри---
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
казнена.
Часть -- отведена в резерв и, та-а-а-м, далеко-далеко-о-о,
позади перетаптываются в нетерпении распаленные и недовольные
живчики.
Как знать, может именно одному из них улыбнется фронтовая
удача в виде смекалистой дичины или сметливой
хохотушки-деушки...
С плаца жи кроме плаца ничего ж не видно...
28
Все кричит-булькотит-кучкуотся-сумасшествуот!
Все задвигалось-загалдело-заухало-завизжало и...
вдруг!!!...
...оказывается, что тревога была ложной...
И мы, оскорбленные "за нашего", что опять его надинамили,
поруганные и притихшие, сгорбившись, молча разбредаемся по
своим норам, не досчитавшись многих и многих товарищей...
...Плац должен быть чист всегда.
Ураганной силы струя смывает с него шевелящихся раненных и
коченеющих мертвых...
Если бы ты только знал, сколько нас так вот понапрасну
погибло из-за ложных тревог!
Пытались мы вразумить нашего. Физически на него мы можем
воздействовать стремительно и эффективно. А вот до его башки,
до психики, нашему брату не дапрыгнуть! Шибко далеко.
Физическое наше воздействие имело самые пагубные для нас
результаты. Народу задарма погибло неисчислимо, и в люди
никто-то не вышел. Потому что никого у него тогда и близко не
было. Ни одной, понимаешь, деушки! Одно только разыгрвшееся на
безлюбье воображение...
Но чо до деушек ложных наших тревог, то я ведь их не
проклинаю. Дуры они типа "мне-скучно". Ах, "скучно" тебе,
цыпенька меланхолическая? А мне... а мне-то как с тобой
ск-у-у-ч-н-о! А вот тибе для отвлечения глупости твоей -
прибор!!! И что? ...Глядишь, а уж ей-ягодке, через минуточек
эта пять-шесть... и уж весело...
...Ведь есть же и у тебя (дубина ты этакая!) праздник,
который всегда с тобой. Отцепи телегу свою и... разнуздайся!
...Сбруйка твоя, в состоянии глубокого бельевого обморока,
остываед на невозмутимом стульчике.
...И думаот она про себя одним только емким словом "дура".
...Тут уж вас не разлей вода. И ей-глупенькой, и нам -
сладко...
С сердчишка ее отупевшего снимаешь ты нити пыльной
паутины. Это люди... его так украсили.
Ведь дура, ровно собака пограничная -- всегда на стреме, и
ничего-то тебе не даст: ни - косточек, ни -- жирка. Пока не
поумнеет...
29
Хвостик наш -- член очень деликатный. Он и руки наши, и
ноги, и дажи -- велосипед. А уж какие миньятюрные работы можит
выполнить, тебе и не вообразить.
30
Был у меня дружбан дорогой, Мосик незабвенный. Вот он
лупку такую выточил, чо в нее без напряга атомы можно было
разглядывать. Так ему мало того показалось: изготовил Мосик
махонький-махонький-манюсенький лобзичек и -- давай мирный атом
пилить... Вжик-вжик-вжик...
...Конечно грохнуло капитально.
Наш тогда к урологу ходил. Жаловался, что у него "в яйцах
стреляет"... А какой уролог может предположить, что у его
пациента спермики в яйцах атомы пилят! Шуры Балагановы в мудях
кишат! Тут по-вашему к психиатрам надо идти сдаваться...
...Не стало Резерфорда нашего пытливого. Не Кощей
Бессмертный сперматозоид.
А ведь и Кощеева смерть в яйце была, как ты помнишь...
31
Потом "колючкой" оцепили район, где жахнуло. Народу там
погибло бессчетно.
Потянулись колонны беженцев, а куда селить? И каждый в
темноте зеленым светом лучится и рентгенами трещит, как
кастаньетами. И видно, чо уж не жилец, прости господи...
А через пару-то неделек появились у нас диковинные такие
ребята: то об двух головках, то об трех. Число хвостиков
варьировалось, но не переступало цыфру четыре. Много шутили и
много горевали по этому поводу, пока в одну ночь не замочили
всех этих горемык.
Конечно, жылья не хватало... Конечно спермик не собака --
на четырех "лапках" бегать! Однако...
Таг что, теперь мимо того поганого места все обходными
коридорчиками пробираемся.
Памятник там стоит, перед колючькой "Лучащемуся
сперматозоиду": подпиленный лобзиком под корень огромедный
член, в поникающем состойании, и "Hеизвестный спермик" на
четырех хвостиках, а в голафгу пострадавшему братке вмонтирафан
прожектор, посылающий зеленый упредительный луч в темноту...
32
На ваш взгляд мы чересчур башковиты. Да. У нас нет лишнего
тела: живота, груди, зада и прочих напластований.
Головка да жгутик трепещущий, вот тибе и весь
красавец-сперматозоид.
Мы чрезвычайно фунциональны ф анатомическом и любовном,
