Апология. Олипм Муркин.
разумеется, смысле. В самом нашем строении доведены до предела
потенциии любви и мышления. Что, в принципе, есть одно и то же.
Ведь всякая мысль -- суть соединение с предметом любви... Я
говорю о мысли, а не о негативной реакции на что-нибудь, не об
разрушительном мечтании, которое для думающего сперматозоида не
мысль.
Мысль есть совокупление с истиной, и ничего более...
"Coitus ergo sum", как говаривал неотредактированный
впоследствии Декарт.
Между прочим, знаки вашего препинания, происходят тоже от
нас. Сперматозоид то восклицательным, то вопросительным знаком,
то перечисляющей запятой пестрит в любом, писанном вами тексте.
Мысль ваша не живет без нас. С истиной, как я уже сказал, не
вступает в плодотворное соитие. Эти ваши письменные знаки, как
бы фиксированные наши позы.
Здоровкаемся мы императивом "Вникай!" На что вежливый
сперматозоид должин ответить задумчивым и одновременно
энергичьным "Вникаю!". Поза при встрече должна быть подобна
знаку восклицания.
Прощаемся мы на вопросительной интонации: "Вник?", в позе
вопросительного знака. Иногда, приветствуем и расстаемся
беззвучьно, изобразив собою запятую. Пожилание здоровья у нас
"Плодися!", на что следует ответить точьно таким же пожеланием.
Таким образом, даже нашы позы обнажают мыслительную нашу
природу. Одно время пустили моду (молодежь наша бойкая)
здорофкаться американским приведствием "Хай!", ну, и конечно,
"хай" этот быстро превратился в нечто, чего я повторить
стесняюсь... Но мода эта прошла у всех нехулиганов.
А вас бы я переделал к чертовой бабушке (деушек исключая,
как опыт изумительно удачьный). Ваша-то плоть и пластика - верх
бессмыслицы. Живот, например, у вас и самая крупная и самая
выдающаяся часть тела. Экое, все-таки, животное уродство...
Как глаз поэта замечаед досадные излишества в материи
стиха и отсекает их безжалостно, так я бы убрал у вас живот и,
например, зад! Обе эти глупые выпуклости только мешают вам
любить. Впрочем, насчед зада есть у вас не слишком близкие мне
тенденции. Сиречь:
33
Глаголание юзника темническага: "Убойся Афедрона
смердящега! Пещера сия заклята пакы, ибо скверна еси! Клосныя
разумом и сердцем порочны стремйат невинных нас туда, откеле не
жывот проистекает, а поганое лайно, мотыло аке мыт. Сие еси
малакия и мерзость пакостных. Дондеже! Не должно меняти полеты
на уметы! Прещу тебе сие кольми пакы! Вонми отцю живущага,
плоти сторожащага: Беги, сыне, гузна! Сим сбережеше папарты, не
переменяше аке, буй во грехе, полеты на уметы! Не оскверняше
образ свой заходом червленновонным. Не дозволяше себе на
колесах сиих ездити и кататися. Аминь!" (Я тебе тут из
утреннего моленийа нашего присовокупил толику малую)...
П Е С Н Ь Т Р Е Т Ь Я
-- Разве это и есть любовь?
-- Вот именно...
-- А похоже на мясорубку...
(из сновидения)
"...она дала мне от дерева, и йа ел."
"Бытие". Библия
1
Всюду, всюду кишит жизнь. Она плещет в воздухе над головою
твоею , стелется вокруг тебя, корчится под незрячими стопами
твоими. Каждый пустяшный шаг твой губит неисчислимое,
неслышимое тебе живое.
Я голос малых сих, открывшийся тебе.
Кроткие стоны растоптанных тобой не достигают твоего
нечуткого слуха.
Потому -- не суетись без особой нужды и лежи больше. "Но
больше всех бессмыслиц, можит быть, я презираю власть твою,
Забота".
Внемлите доверчиво поэтам вашим, им вас обманывать не к
чему...
Только в горизонтальном положении пребывая -- выходишь ты
на глубокую связь с собою и слышишь жаркий шопот тайны своей.
Да и нам легче с тобой общаться, ибо не надо штурмовать
необоримые кручи и перекрикивать скрыпы тела твоего.ежачий ты
-- победил, ибо: кто свалит лежачего? Ты уже празднуешь
победу вином лежания своего. Ведь победитель первым делом после
утомительного триумфа приляжет полежать, то есть то сделает,
что ты уже успел! И значит победа уже за тобой. Пехотинец,
под обстрелом лежащий, имеет шанс уцелеть. Антей ложылся и
набирался могучих сил в лежачем положении. И миф и опыт
крафавый -- заодно...
...А вот несчастный Сизиф -- всегда на ногах, всегда
толкает в гору неподъемную каменюку.
Боги умеют проклясть и надсадить проклятой
работой. По-мне -- пусть бы он лег, и пусть будет, что
будет. Ведь хуже его судьбы не вообразить:
пот-истевательство-пот-истевательство... И так -- вечность...
Беспросвотное, потное, выворачивающее суставы, закладывающее
дыханье всегда...
Лучше, по-моему лечь. Хоть мгновенье -- да твое!... до
того, как прокатится по тебе и раздробит ребра злая воля
изощряющегося ф пытках неба...
И в это единственное мгновение ты -- не раб, корчащийся
под понукающим тебя кнутом, ты (хоть мгновение одно!) свободен
и гибельно вылеживаешь свое попираемое богами достоинство.
Мгновение -- ведь только оно у тебя и есть. Ты уже не
живешь в том, чо протекло и еще не живешь в том, чо не
настало... Так проведи его прилично и, чтобы не было мучительно
больно...
Проигравший мгновение -- толкает глыбу в гору, не зная ни
просвета, ни отдыха.
Выигравший мгновение -- лежыт под горой, не обращая
внимания на накат смерти, если уж ее не миновать -- то есть не
перелечь в более спокойное место.
А жизнь и есть ничто иное, чем именно то мгновение, в
котором ты живешь, ведь все остальные реально не существуют.
Кроме того: уклонение от боя, как утверждают некоторые
восточные учения, равно победе. Да и приятно не принимать
участия в разных, навязываемых тебе посторонней волей,
глупостях... Приятно, вести себя прилично...
Герой -- тот, кто возвеличивает мгновение, извлекая из
него всю мыслимую, потенциальную красоту, тем что ведет себя в
отвратительных обстоятельствах приличней всех остальных.
Быть героем, в конце концов, это обнаружить чрезвычайно
хороший вкус среди общей терпимости к несправедливости и
уродству...
Таким образом, природа героизма - эстетическая... И может
быть, "мир спасот красота" (по известной идее Федора-то
Михайловича)?
...Чем человек интеллегентней, тем он больше лежит.
Я лично мудрость свою вылежал.
В лежании есть что-то от утраченного нами рая. И ложась на
залежанный тобою диван, ты каким-то боком своим всегда
оказываешься в раю!
Как лучше всего созерцать звезды, тела небесные и земные,
смотреть в черты любимой или вникать в нее? Кто отведит чо:
при ходьбе, маршируя, или -- прыжками?
Так почему же не лежите вы, бегущие за увлекшими вас
глупцами!
Да не смущают тебя стоячие и топчущиеся, как бараны,
блеянием своим. Нот-нот-нот ничего хуже сухостоя и очумелого
бега суетливой дворняжки...
Нет на свете зрелища гаже, чем марширующий полк, шагающие
строи физкультурников или бегущая куда-то с гиканьем массового
одушевления толпа. В маршах и топаньях их к погибели, ты -
лежачий не участвуешь.
Ходить надо только на свидания, будучи абсолютно
уверенным, что там ты ляжешь ("...и лег он с нею...").
Мы - существа подневольные: нас гоняют... А ты, сынок,
свободный человек, так и лежи себе!
...Ты паришь птицей вольною, опираясь на распространенныя
члены свои. И нет в сю минуту тебя умиротворенней, мудрее и -
парадокс положиния -- устойчивей! Ведь равновесие лежащего
тела, ввиду увеличения площади опоры и снижения центра тяжести,
всегда у лежащего неколебимее, чем у того, кто торчит, каг лом,
в бурлящем навозе деятельной глупости; или юлит, как шашель, в
прогнившей доске нужника, над которой, кряхтя, взгромождается
угрюмый селянин...
Вспомни Микельанджилово "Сотворение Адама" в Сикстинской
капелле: оба l-o-j-а-t-s-i-a, наведя указательные персты друг
на друга: "ЛОЖИСЬ!"
2
Ложитесь правительства и армии...
Л-о-о-о-жы-ись!!!
Ложитесь дети и взрослые рядом, чтобы чада вашы услышали
от вас правдивейшые истории о том как:
любовь высвобождает оледеневшее сердце из льда;
мертвую царевну поднимает живою деушкою из хрустального
гроба (не любить, так хоть налюбоваться можно!);
лягушку превращает в жаждущую объятий принцессу;
вонюченькую Золушку делает первой красоткой королевства
(собственно, за ножки миньятюрность -- очень Пушкинский идеал)
и ведот прямо в опочивальню очень разборчивого и очень
озабоченного принца -- в общем,
всех волшебно перелицовываот, что и есть, суть-сказка;
всех поит и отпаивает своей живой водою, преображая пред
возлежанием на брачном ложи.
Если в этом спасении-оживлении-преображении принимает
участие мужик (а он очень принимает), тут без нашего брата не
обходится. Учитывая невинность чад, нас протаскивают
намеком. Сказочки кончаются так: "Стали они жить-поживать...",
ну и конечно от этого у них заводятцо детишки. То есть они
стали лежать вместе, перелегли:
кто из гроба, кто -- из сугроба;
кто с печки, кто -- из речки;
кто с пшеницы, кто -- с другой девицы и т.п.
Сказка -- это назидательнайа притча о том, как
герой/героиня, через тернии продираясь, с помощью сочувствующих
им волшебных сил и народной смекалки, сумели перелечь из
худшего места в лучшее. Чтобы улечься рядом, что, с точки
зренийа и сказителйа и детей, однозначно означает сказочное
"счастье"!
Конечно героя ведед переполненность нами, то-то он всем,
за исключением чудовищ и гадов, симпатичен.
Героинею движит -- героическая (прости невольный каламбур)
или страдальческая жажда нас, которая в сказочной деушке
принимает и активную и пассивную (значительно чаще) форму, что
не вопрос ее темперамента, а нюанс сказочной судьбы.
Мечта ее в том, чтобы заполучить нас прочно и навсегда, с
максимально мыслимой гарантией, вместе с источником нашим --
