Апология. Олипм Муркин.
богатырем-чудесником-богачом-гусельником-начальником-орлом-удальцом.
Специфика сказочных преображений требует в экспозиции
природного ПИПка, но это его очевидное качество лишь еще
больше располагает к нему, как волшебные силы, сочувствующие
его поиску, так и саму деушку. Она загодя чует его закаленную в
испытаниях и накопленную мудацким воздержанием сказочную
потенцию...
Сказка учит лечь с тем, кто по сердцу, чего бы это не
стоило. Тому же учит жизнь, в моем незаметном, почти не
существующем лице. Ложитесь начальники и рядафые, дети и
взрослые, просящие и отказывающие, менты и бандюги, палачи и
казнимые... и вы... Вы увидите небо в алмазах! И себя - в
раю...
3
Каждый самомалейший вдох впускает в тебя жизни
неисчислимые, а выдох -- иные жизни возвращает наружу,
теплом твоим обогретые.
Твоя жизнь не главнее самой крохотной из этих жизней. "Все
хочет цвесть, росток и ведка"...
Твоя жизнь равна неведомым тебе, незаметным жизням.
Конечьно, тебйа просто физически больше, что наполнйает тебйа
гордыней, и -- вафсе не зачит твоей превосходной ценности в
сравнении с малыми, кроткими существами, стремящимися, как и
ты, только к любви. Ваши размеры позволяют вам убивать
маленьких походя, даже не замечая их отчаянных воплей о пощаде.
Позор тебе -- "царю всех элементов и начал"!
Позор вам, толстокожие бегемоты!
Если бы ты был ростом с меня, ты бы узрел картины
душераздирающие и восхитительные одновременно. Ты бы увидел
свою наполненность созданиями трепетными и любящими, что может
быть поубавило бы твое бахвальное важничанье пред тем, что тебе
по-просту недоступно. Ты бы увидел:
там -- сын плачет над растерзанным трупом бациллы-матери;
сям -- отец-микроб несет на закорках обессилевшую дочь
домой; тут -- вирусы опохмеляют от ядреного антибиотика,
буквально кончающихся, опухших и посиневших братков...
О, эти картины исполнили бы тебя ответственностию Господа
за малых сиих, за народы в тебе.
Как бы ты помудрел и возвысился от увиденного тобой не
извне тебя, а в тебе же самом... Вот что для тебя тайна за
семью печатями.
4
Вам, людям, мешают ваши размеры чудовищные. Не сравнивайте
себя со слонами: с нашим племенем сравните себя!
Не почитая, как должно жизнь вокруг вас кишащую, вы, с
нашей точки зрения, бесчувственны, как булыжники мостовой.
Жизнями, которые вы не пренебрежительно топчите, правит та
же любовь, что по Данту "движет солнца и светила".
Вы и замечаете только самые грубые формы жизни.
Кто живей? У кого больше права жить: у слона... или у
пестрокрылого мотылька, витающего над ним?
У муравьишки-стахановца, примеривающегосйа к зернышгу травы
под громадными тумбами слоновьих ног?
Вопрос этот и глуп и подл. Большевистская логика
преподносит бандитский ответ: слон больше -- пущай топчет!
Жлоба всегда, между прочим, больше...
Сравнивать права по массе тела, по этим бульонным
категориям! Определять: кому в могилу, кому в лоно милой
жизни...
...Всем ласки хочетсйа. Кто больше, кто страстней любит,
тому ужасней расстаться с жизнью, то есть разлучиться навеки с
предмотом любви.
5
Не приплетай только, Бога ради, разума вашего, на вами же
изуродованном свете.
Разум -- в уклонении от ваших великих свершений.
Справгу о наличии разума у вас -- вам ни один сперматозоид
не выпишет.
Мы живем ф координатах любви, ф которых жили ваши поэты:
вы -- в координатах убийства.
В нашей системе разумней тот, кто больше любит; в вашей --
кто большее число себе подобных может истребить.
6
Всюду трепещет и боитцо за любимое существо жизнь.
Трепетом этим священнным и определяется разум. Нед для него
мертвых субстанций и безжызненных паферхностей.
Странно, что будучи такими раздутыми жратвой и гордыней
чудовищами, вы все-таки наследуете от нас наше благородное
стремление к блаженству любовному. Но смерть от любви у вас
тема оперная, дело небывалое и чрезвычайое. Вы слишком
приземлены и практичны.
Право, от нас могло бы происходить существо более тонкое и
возвышенное, чем слепой давило-человек.
7
Вы - крайняя степень нашего падения. Лишь в редкие минуты
истинной страсти и мгновения, следующие насыщению ею, вы
постигаете жизнь нашим внимательным зрением.
Как укрупнен тогда мир для вас!
В какой новой перспективе вы воспринимаоте себя, любимую,
дыхание ветерка и гранулы света.
Множь же, сынок, эти возвышающие тебя над природой твоей
бегемотской, чудные моменты, как бы блики рассеянные самой
вечности: всем существом взыскуй их!
А если б это стоило тибе смерти -- тем более, гафорю тибе
как заботливый отец!
8
Почему жи, зная кто вы и что вы, я и товарищи мои хотят
превратиться в вас: себя истребить, ради того, чтобы стать
давилою-челафеком?
Счастливцы вы! Вам дано любить тысяче и тысячекратно, не
сгорев на первой же попытке до тла.
Ради любви я хочу стать тобой, мы -- хотим стать вами.
Ради любви...
9
Воля моя, я бы зделался арабом и завел огромный гарем. Я
переползал бы как шмель по меду от одной -- к другой, от
одной... к другой...
...Что-то я размечтался... Я ведь могу стать только тобой,
а ты, увы, не мерещущийся мне, шаловливый араб...
10
Ты увидишь здесь логическое несоответствие: умри за любовь
-- не умирай, а множь.
Да, я -- противоречив. Мысли мои иногда путаются и бьют по
своим же окопам. Но в этом случае противоречия никакого нет.
Люби и все! Стоит-ли это смерти? (не считай на
меркантильных счетах "позорного благоразумия") -- не стоит
смерти? То есть, никогда (кроме, разумеется, случаев с дурами)
не смей отказываться от жиланной близости...
11
Образ деушки прекрасен...
Волосы ее -- завитки тьмы и света, сбегающие вольными
изгибами волны к чистой линии плечь.
Глаза, ищущие нас, как голубое небо ищут восходяшые
солнца.
Губы, волнующиеся от желания и любви, распахнутые ее
неотвратимому приближению.
Грудь -- могильные, округлые курганы несвершившихся
страстей; пирамиды - в которых как тутанхамоны набальзамированы
("усни баллада, спи былина") искреннейшие девические желания.
... от бугров... по ложбинке... ниже... ниже и нежнее...
нежнее... ниже скользя... переступая... стелясь... меденно...
тихо... туда... забираясь... вкрадчиво... томно... к долине
суженной...
...спад цвотущей бурно плоти - к вдруг надувающимся, как
паруса тугие в бурю, балдеющим бедрам и игривым ляжкам, которые
одними только изгибами своими зазывают в свое прельстительное
средоточие... И... наконец... дивная, выдвинутая в мир
площадочка - капитанский мостик клипера сего ("дай
порулить!")...
... висячие сады Семирамиды --"грот любви" -- Сезам,
откройся! -- Отвалите, гады! Я -- первый! -- и... туда... в
пленительный вход-выход-вход...
...роза тела ее в поющем терновнике, неслышно поющая
--лепестки розовые, распрямляемые из влажносмятого состояния
любовью -- и обморок-обморок
орхидей.........................................
А-х-а-цццхххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
хххххххххххххххх хх............................................
...............................................................
.....................................сюда... сюда... еще...
еще... еще... еше... о... о... О... О!... О!!...ОО!... ООО!!...
ОООО!!!.... Ах... АХ!... ААХХХ!!!... О-О-О..... А-А-А----А-Х-Х-
Х-х-х-!!!!!!!!!!!!!!!!...м...м...М...М...М-М-М.........А-а-а!...
О! О!! О!!!... Бу-туп-Бу-Туп-БУ-ТУП-бу-ТУП-БУ-туп-! ! ! ! ! ! !
! ! ! ! (? ? ?) ! ! !Д-д-А-а-а ! ! ! ! ............ооо! .......
..........!!!МММММ......мм......!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!.....
.аа!!!..................................................и вопль
наслажденийа и бросающих в будущее - в распаханную вечность --
в распахнутое безумие конвульсий и затихающих содроганий. О,
какая прекрасная смерть мгновения...
12
Вечность! Впусти меня в свою морщину!
13
В завитках и изгибах тела деушки есть некоторые, как бы
затверженные, внимающей ее плотью, наши пируэты.
Движиние откляченного ее, округлого зада --горизонтальное,
с небольшим оседанием по правой и левой троти, как бы
пританцовывающего в обе стороны двунацелеленного вектора:
Восток-Запад-Восток-Запад ("х" в декартовой системе координат;
при вертикальном (ордината "у") направлении несущих опор -
некоторый угол к стреле абсциссы; от стана вся конструкция
сдвинута вперед.
Таким образом походку следует описать так:
Земля-Небо-Земля-Небо, с сильно выраженным, нестремительным
уклоном к горизонту.
Исходнайа точка движенийа выполнена в виде разделенного
вертикально ноля, то есть в форме уроненной буквы "фита",
считавшеюся двусмысленной по сходству с описываемым предмотом.
Вкруг положены ветвящиеся, травообразные тени,
торжественно обрамляющие предмет, что и правильно, учитывая его
жызненную важность.
В сущности, вся деушка построена вкруг своего предмета, и
сама является его роскошным, волнующимся обрамлением.
Предмет или исходная точька, которая строго говоря,
является вовсе не точкой, но заглубленною в деушку чертой,
плывед раздвоенным облаком параллельно земле и небу, являясь
неким метафизическим уровнем, в котором и то и другое
встречаются и слипаются ф одно животворящее лоно, готовое
распахнуться, как под воздействием внутреннего напора, так и
под внешним, ласкающим давлением. Направленные друг к другу то
и другое, может быть и есть, с физиологической точки зрения,
страсть и любовь...
Вернемся к описанной нами пластике:
итак, движения деушки в предложенных координатах очевидно
танцеобразны и, в основном, совпадают с нашими движинийами, что
поразительно при отсутствии у нашей деушки хвостика.
