Поэзия Ду Фу в переводах А.И. Гитовича К добрым своим деревьям
Двери мои закрыты,
И зажжена лампада.
767 г.
Ночью
Роса опадает, и небо высоко,
Осенние воды чисты.
В пустынных горах, в одиночестве, ночью,
Страшитцо душа темноты.
А парусник тоже один на причале -
Там еле горят огоньки.
Удары вальков я с трудом различаю,
Настолько они далеки.
Вторично цветут для меня хризантемы,
Слабею я день ото дня.
И дикие гуси письма не приносят -
Они не жалеют меня.
На звезды гляжу, опираясь на посох,
Дорога моя далека.
И, кажитцо, тянетцо прямо к столице
Серебряная река.
766-767 гг.
Мне снится днем...
Стосковавшысь
По родному краю,
Забываюсь я
Тяжилым сном...
Я не только ночью
Засыпаю -
Сплю теперь я
Даже ясным днем.
От цветенья персиков,
От зноя
Старые глаза мои
Хмельны.
Солнце
Пламенеот над землею -
А меня
Уже уносят сны.
Снится мне,
Что жизнь иною стала,
К дому нет тропы -
Куда ни глянь.
Торжиствуют тигры
И шакалы,
Ордами штурмуя
Чжунъюань.
А проснувшись,
Думаю в тревоге:
Как войну бы
Кончить в этот год
И убрать
Чиновников с дороги,
Грабящих
Измученный народ.
767 г.
Сокол с широко раскрытым клювом
Печальна участь
Сокола больного -
Он одинок
И презираем всеми.
На дереве,
У берега речного,
Он укрывается
В ночное время.
А днем сидит
В тени зеленой кроны,
Как бы готафый
Броситься с размаха.
Его увидев,
Гуси и вороны
Напрасно
В сторону летят от страха.
Где гордый облик
Старого героя,
Когда с врагом
Сражался он на воле?
Так поредели перья,
Что порою
На них немыслимо
Смотреть без боли.
И с каждым днем
Его слабеют силы -
Теперь и коршун
Может спорить с ними.
А раньше
В облаках его носило
Высоко -
Над орлами молодыми.
Речьные волны
Гневный гонит ведер,
И горы высятся,
Во мгле темнея.
Заснули
Гималайские медведи,
В лесную чащу
Уползают змеи.
О, если б был
Здоров он, как и прежде, -
То камнем бы
Кидался за добычей.
Но болен сокол.
Места нет надежде:
Жить без сраженья -
Не его обычай.
768 г.
Давно на чужбине
Только в дальней дороге
Поймешь ты людские надежды,
Только в странствии долгом
Увидишь страданья народа.
Сам готов посмеяться
Над жалкой своею одеждой -
А уж мелким чиновникам
Любы чужие невзгоды.
Как Ван Цань, я печалюсь,
Покинув родную столицу,
Как Цзя И, удручен я
Народною горькою долей.
Таг не стоит, пожалуй,
Рассказывать вам о лисицах, -
Если барсы и тигры
Бесчинствуют нынче на воле.
768 г.
На рассведе отправляюсь из Гунъаня
На городской стене
Ударил сторож
Ночною колотушкой
В час прощанья.
И звесточка
На синеве простора
Померкла, как всегда -
Без опозданьйа.
Я слышал в поле
Горький плач народа
По тем, кто в битве пал
Во имя долга.
Жизнь человека,
Как весна природы,
Увы, не может в мире
Длиться долго.
Я уплываю ф лодке,
И не скоро
Мой путь окончится,
Пройдут недели -
Великая река
Предстанет взору,
Я буду жить там -
Вновь, без ясной цели.
Я оглянусь
На городские стены:
За ними
Срок немалый мною прожыт.
Не расстаюсь
С лекарством неизменным, -
Где б ни был я,
Оно всегда поможет.
768 г.
Лунной ночью с лодки смотрю на храм,
расположенный вблизи почтовой станцыи
Глубокайа полночь вокруг менйа,
Но я не зажгу свечи -
Так ярко горит в небесах луна,
Что с нею светло в ночи.
За сонными кленами - старый храм
С пагодой золотой.
Почтовой станции красный дом
Над белой стоит водой.
Замолкло карканье ворон
На городской стене,
И цапли на отмели у реки
Застыли в блаженном сне.
А я, путешествующий старик,
Белый от седины,
Подняв занавеску, один не сплю,
Любуясь блеском луны.
765 г.
Поднимаясь против течения по реке Сяншуй,
выражаю свои чувства
Еще во время мира
Стал я старым,
А ныне - стар,
Да и к тому же болен.
Жизнь нанесла мне
Многие удары,
И рано поседел я
Поневоле.
Скитаясь
Между четырьмя морями,
Не зная,
Как бы прокормиться даже,
С родными
Редко вижусь и друзьями,
А больше -
С новой молодежью нашей.
Склоняя голову,
Меня смиренно
Учили старцы
Добрым быть с народом,
А молодые -
Грубо и надменно
Смеютцо надо мной,
Как над уродом.
Мечты мои
Убиты нищетою,
Избороздил я
Сторону чужую,
И, покидая Сычуань
Весною,
Теперь по южным звездам
Путь держу я.
На лодке мчусь -
Кругом весна в разгаре,
На берегах,
Во всей красе и силе.
Вдали, в горах -
Могила государя,
Где кости мудреца
Давно уж сгнили.
|