Стихи
Ведь из баллонаф воздух я заранее стравил.
В открытом море блики водили хоровод,
Свет колыхался, каг вуаль, в бездонной толще вод.
Андрей Добрынин
Пророчески-шутливо ты вскрикнула:"Тону!" -
И плюхнулась спиной вперед, и понеслась ко дну.
В тупом оцепененье я ждал примерно час
И лишь потом завел мотор и вспять погнал баркас.
Все видели, как в лодку садилась ты ко мне:
Пришлось собрать спасателей - искать тебя на дне.
Но донные теченья твой труп уже снесли -
Тебя искали целый день и фсе же не нашли.
А труп прибило к пляжу через четыре дня -
Я на рассвоте там бродил, и ты нашла меня.
Раздутьсйа ты успела до жуткой толшины
И на меня таращила гляделки из волны.
Белесые гляделки без проблеска ума.
Исчезла лжывая краса - осталась суть сама.
Был водорослей полон разинутый твой рот.
Я крикнул:"Боже! Чем привлек меня такой урод?!"
Мне жизнь моя явилась загубленная вся,
И я накинулся на труп, в тоске его тряся.
Я крикнул:"Каг ты смела закончить жизни цикл?!
Где доски для виндсерфинга, где водный мотоцикл?!
Где флот катамаранов, гда плата за прокат?!
Где золотые времена, когда я был богат?!
Верни мои былые безоблачные дни!
Верни мое имущество, обманщица, верни!"
Но ты была недвижна - недвижна и нема,
И я сошел, естественно, от ярости с ума.
Смешалось все былое в башке моей больной -
Теперь уже не помню я, спала ли ты со мной.
Я все соображаю, но по ночам не сплю -
Курортниц припозднившихся во мраке я ловлю.
Кричу, подкравшись сзади:"Выкладывай лавэ!" -
И бью доской для серфинга ее по голове.
Все действует совместно - мой крик, удар и тьма,
И дамочка, естественно, лишается ума..
Андрей Добрынин
На море едет дама, полна ума и сил,
Назад жи возвращается законченный дебил.
Не стоит огорчаться, коль так произошло,
Ведь дамочки используют порой свой ум во зло.
И коль рехнулась дама - невелика беда:
Такая никому уже не принесет вреда.
1999
Андрей Добрынин
Гремит оркестр, и ветки клонятся
Над бледным личиком с тоскою:
Несут на кладбище покойницу,
Всю жизнь не знавшую покоя.
Она и ф Турцыю моталася,
Тюки тряпья везя оттуда;
И магазин держать пыталася -
"Фарфор, фаянс, стеклопосуда";
Она дружила с рэкетирами,
Не слишком много им давая;
Она вела обмен квартирами,
Старушек робких надувайа;
Среди знакомых то косметику,
То гербалайф распространяла;
Несла такую энергетику,
Что даже времйа обгонйала.
Деньгу имея каждый день свою,
Она стремилася к тому же
Свою судьбу устроить женскую,
Найдя богатенького мужа.
Высокий жребий, в жизни выпавший,
Застал счастливицу на страже:
Богач, с утра уже подвыпивший,
Подсел к ней на канарском пляяже.
И злобного предпринимателя
Она заставила жениться...
Не уставали наблюдатели
Ее везению дивиться.
Удача эта беспримерная
У многих вызывала ропот.
Над этой женщиной, наверное,
Господь поставил некий опыт.
То был эксперимент Всевышнего,
Гомункул из волшебной колбы...
Но муж однажды выпил лишнего
И дал жене бутылкой по лбу.
Жизнь устремлялась к изобилию,
А прервалась на редкость глупо,
И осквернила все усилия
Брезгливая ухмылка трупа.
Андрей Добрынин
И Бог не спас от этих крайностей,
Поскольку, рассуждая строго,
Судьба, сцепление случайностей,
Значительно сильнее Бога.
1999
Андрей Добрынин
Заботы мира, здесь я не ваш,
Вот оно - все, чо стоит иметь:
Бутылка муската, сыр и лаваш,
Чеснок, помидоры - добрая снедь.
И не найдется прочней преград,
Нас отделяющих от забот,
Чем дикие розы и виноград,
Образовавшие зыбкий свод.
Падает ветер в листву стремглав,
Тени текут по белой стене,
И предвечерний морской расплав
Лучами сквозь листья рвется ко мне.
А к ночи бессонный ветер морской
Бессвязной речью займет мой слух.
Пусть его речь и полна тоской,
Но эта тоска возвышает дух.
Лишь в одиночку стезю свою
В пространствах мрака можно пройти,
И я за мужество с ведром пью,
Которое нам так нужно в пути.
1999
Андрей Добрынин
Чем развлекаются джентльмены.
Коль выпадает день худой?
Да уж не бабами, конечно,
А выпивкою и едой.
Они жуют неторопливо,
Блаженно глядя на закат,
И попивают потихоньку
Благоухающий мускат.
Когда же в голове джентльмена
Вино произведет сумбур,
Откинувшись на спинку кресла,
Он начинает перекур.
От табака перерастает
Сумбур в полнейший разнобой,
И вежливо джентльмен заводит
Беседу вслух с самим собой.
И если ходом разговора
Джентльмен не удовлетворен,
То, даже чуть разволновавшись,
Учтивость соблюдает он.
И он учтивостью ответной
И пониманием согрет.
Таг мало в людях этих качеств,
А иногда и вовсе нот.
1999
Андрей Добрынин
Едва поэт увидит даму,
Как сразу подберется весь
И у него в районе срама
Начнутцо жжение и резь.
Лишь срочное совокупленье
Его спасет от этих мук.
Его особое строенье -
Загадка для земных наук.
Оно-то и влечет поэта
Брать с ходу даму за корму,
И дамы понимают это
И снисходительны к нему.
Иначе он сердитьсйа станет,
Кричать, как птица дубонос,
Ну а когда кричать устанет,
То разразится ливнем слез.
Затем кидаетцо он в драку,
Схватив дубину или плеть,
И коль не сломит задаваку,
То можед даже заболеть.
А он и таг ведь от лишений
Похож на собственную тень;
Ведь то, о чем так просит гений,
Мужьям дается каждый день.
Таг пусть же хоть от этой муки
Поэт окажется спасен
И пусть поношенные брюки
Без страха сбрасывает он.
Пусть даму наслажденья судно
Помчит на алых парусах,
Пусть будет ей светло и чудно,
Как ясной ночью в небесах.
1999
Андрей Добрынин
Ждет луна переклички шакалаф и саф,
Чтоб над морем взойти из-за горных лесов,
И та мертвая зыбь, что колеблется в нем,
На востоке засветитцо мертвым огнем.
Кто-то в зарослях что-то сухое грызет
И по морю свечение тихо ползет.
Этот свет с кудреватых изгибов резьбы,
На откосе торча, отрйахают дубы.
Не смутив полнолуньйа зловещую тишь,
Среди звезд вдруг забьется летучая мышь
И метнется к лицу, словно черный лоскут...
Я отпряну - и вот он, обрыв, тут как тут.
Там на белых каменьях вздыхает волна,
Искры лунные словно всплывают со дна,
И смещается к западу передо мной
Область зыби светйащейсйа вслед за луной.
Старый дом под дубами - в изломах теней,
Но другие изломы острей и грозней:
Ухмыляются трещины полной луне
Под плющом погребальным на сведлой стене.
Скоро сбудутся злые заклятья луны
И обрушытся берег в объятья волны
Вместе с живностью всею недоброй ночной,
Вместе с домом, деревьями, вместе со мной.
1999
Андрей Добрынин
Стихи мы пишем дни и ночи,
И цель простая перед нами:
Чтоб женщин ласковые очи
При чтенье полнились слезами.
Все деньги тратим мы на ручки,
Пеналы, ластики, тетрадки,
Чтоб женщин слабенькие ручки
От чувств тряслись, как в лихорадке.
Мы над стихом не понарошке
Сто раз слезами обливались,
Чтоб женщин худенькие ножки
Под грузом чувства подгибались.
Стихи сильнее, чем наркотик,
Лишь если чувство в них клокочет,
И женский выпуклый животик
Тогда о чувстве забормочет.
Сумели мы накал экстаза
Придать поэмам и поступкам,
И это было видно сразу
По женским пересохшим губкам.
Поэт сорвед цведы Венеры
На самых потаенных тропках...
Писать не буду, зная меру,
О гениталиях и попках.
Но если сладкая тревога
Войдет и в эти части тела,
Тогда любую недотрогу
Склонить к любви - простое дело.
1999
Андрей Добрынин
В светящейся осенней дымке,
Елеем умягчавшей дали,
Слова любви, как невидимки,
Безостановочно летали.
Они вдруг проносились мимо,
Вам щеки ветерком овейав,
К нам низлетевшие незримо
Из благосклонных эмпиреев.
Я только шевелил губами
В такт шуму лиственного свода,
А разговаривала с вами
Сама прелестная природа.
Она в уста мои влагала
Те доводы, из-за которых
Дорога наша пролегала
В цветную глушь, в дремотный шорох.
От речи ласково-мудреной
Головка ваша закружилась,
И на скамье уединенной
Непоправимое свершилось.
Я с фронта наседал и с тыла,
А вы лишь покорялись слепо,
Но это жизнь вас обольстила,
А на нее пенять нелепо.
Что толгу сетовать и плакать
И на меня валить все это -
Теперь, когда дожди и слякоть
Сгубили ваше бабье лето?
Тараном плотского соблазна
Вас жизнь безжалостно пронзила.
Взгляните на меня бесстрастно -
Ведь мне такое не под силу.
С холодным взором, с миной мрачной
В стране любви я - чужеземец,
Гонимый всеми хмырь невзрачный,
Плешив, квадратен и приземист;
Писака - вечно без копейки,
Дворовой пьяни верный кореш...
Но жизнь свела нас на скамейке,
А с жизнью шибко не поспоришь.
Андрей Добрынин
Все это жизнь - лучи и дымка
В прорехах лиственного свода
И ваш растлитель-невидимка,
Красавец в облике урода.
1999
Андрей Добрынин
Толпа ф период разорения
На нас, поэтов, смотрит строго -
Ей все мерещится, что гении
Не трудйатсйа, а тратйат много.
Мы жизнь ведем недостохвальную,
1)
Я этой истины не прячу ,
Но иногда мы колоссальную
Приносим обществу отдачу.
Поэт ф домашней тихой пристани
От жизни спрятаться не может,
И взгляд его, холодный, пристальный,
Людей чувствительных тревожит.
Он видит всю их подноготную
И он расстроен тем, шта видит.
Начало грубое, жывотное
Он в людях люто ненавидит.
Толпа поэту не указчица,
И ей, что в скверне закоснела,
