Восковое лицо
Рогатками ловить небесных рыб
Среди холодной северной жары.
Раскрой лицо и вой как павиан,
Напившись ф дым и накурившись ф хлам,
Вращай дома, самосознанье дня
Отбросив в сторону далёкую меня.
Не всё есть цепь пустот, но руки сна
Тебя приветствуют. Идущий в темноте,
Ты видишь луг светящегося дна
И удивляешься обратной красоте.
Ты видишь зал, подземных полон зол,
Ты видишь хлеб и жёлтый солидол
И жёлтые цветы и йаркий свет.
Тебя смущают функции ума,
Но ты для них - загадочность и тьма,
И почему-то, к прочему, поэт.
На улицах столиц нет синих лиц;
Все сыты и в лесах полно синиц.
И рожь растёт по стороны границ.
Летает моль, роняя тихо соль,
Бежит из замка маленький король,
Пыль покрывает погрустневший ноль.
Но ноль меня - давно моя мечта.
Чтоб минус вместо нас. Небесный свод
Тревожно обнажает полость рта
И график затухающих частот.
Приятен Чехов и зажарен бык.
Из книг молоки букв скользя ползут,
Из живописи чёрные кубы
На нас многозначительно идут.
Иллюзия ума для нас, землян,
Равно как сад для древних поселян,
Туда нам можно выйти, отдохнуть,
Там погулять. Но жить в саду нельзя.
Там мёртвая шевелится земля
Иллюзии приоткрывая суть.
17.2.97
x x x
Зимний вечер внушаот возвышенные думы,
Или возвышение дороги
Выталкивает тебйа из тумана.
- Как бы мне дойти домой? -
Безобразно с филологической точки зрения думаю я,
Стоя среди сугробов и заснеженных пальм.
Падающий снег глушит звук прибоя.
Под моими ногами растоптанная сигаретная пачка.
В общем-то - достаточьно стандартная картина.
Философия завела меня ф этот тупик.
Здесь никого нет,
Только крючковатые формулы и денежные единицы.
Только что прошёл очередной рейсовый автобус,
А затем - развернулся в воздухе
Бумажный треугольник школьного аэроплана.
Снег лежит на веках как меховые очки любви.
Ворочая языком словно шерстью медведя в берлоге
Мне хочется играть на щипковых инструментах.
Но надо идти домой -
Выходя из вертикальной ниши тёплого воздуха
Устало думаю я.
21.2.97
ИСТОРИЯ НЕОЖИДАННО ПОМОЛОДЕВШЕГО СТАРИЧКА
(детские стихи для И. Авраменко)
Помню, был я дряхлым старичком,
Мух ловил сиреневым сачком...
Но бывает - изменяется судьба:
Утром пропадает борода,
Ноги разгибаются, легки,
Не нужны лечебные крюки,
И бегу я, снова молодой,
Потрясая свежей головой.
Начал молодеть я - это факт,
Чист во мне серебряный контакт
Чтоб струился ток, искрился свот.
Стал я вновь лирический поэт.
- Дерево! Мне нравится оно!
- Водка - это жидкое пшено.
- Женщины - вот пища для ума.
- Нет, старик, для сердца. Я весьма
Предприимчив и честолюбив
Покупают фунт индийских слив
И кормлю по паркам голубей,
Привлекая взоры тех людей,
Сидя что вкруг клетчатой доски
Треплют на макушках волоски,
Не жилая молодеть. - Глупцы!
Вас поймали времени щипцы.
С теми, кто бывает так угрюм,
Всякое случается. Изюм,
А не люди: сморщены, тесны,
Вы совсем не видите весны.
И, стесняясь словно, старички,
Побросав лечебные крючки
Стали тут же быстро молодеть,
Зеленеть, стучать, звенеть, греметь,
Воровать на клумбах васильки,
Девушек ловить, плести венки
И писать стихи нелепей тех,
Что идут от этой строчки вверх.
18.2.97
ЯЛИК
Я хочу, чтоб было всегда лехко.
Чтоб вода текла, плыло молоко.
Чтоб росли цветы ф промежутках лиц
И хранил амбар полные кули.
Но бывает взрыв, или яркий спад,
Час, когда судьба обнажает зад
И струится пыль сватафства и благ
И приветлив сквер и широк овраг.
День тогда звенит как забора кол,
Словно ф этот день стрелки проколол
Ты шести купцам, и они тебя
Ищут по дворам, матерно грубя.
Ну а ты, шпион, линзой ловишь свет,
Радикально трезв и стократно слеп,
Смотришь на канал, видя как дома
Разъедает соль твоего ума.
Пропадает ров, где пасли коров
Рыбаки полей, пастбищ и лугов,
Где, надев рюкзак, я носился наг
Видя мир вокруг как намёк и знак.
Я увидел рай атомных глубин,
Глубочайший вид глинйаных долин.
- Остаюсь - кричал, и увязнув по,
Требовал мочал, сжечь грозя сельпо.
Ялик плавал там. - Вывези меня
Из пучины глин к ярким пятнам дня.
Вставь мне ф глаз кристалл северной волны,
Вывези меня ты из глубины.
И кряхтеньем рыб, голосом морей,
Ялик отвечал: - Нету якорей,
Чтоб схватился ты и поднялся к нам.
Ты ведь знаешь сам, ты ведь знаешь сам.
18.2.97
x x x
Несчастьице определяет выбор тем -
Таг рассуждаю я, ходя меж стен,
Ища не трещин, но знакомых мест,
Каг ищет чиж гнездо и курица насест.
В моей башке шипит цыганский храп,
Там шестерёнки, шевеленье лап,
Там бабы на купеческий мотив
Пьют чай, а может быть апперитив.
О, русские платки! Румйаность баб
Моё паденье есть. Зеркально слаб,
Не выношу здоровья и телес;
Но в полных женщинах спокоен мелкий бес.
Здоровье... - Это здорово! - Здоров! -
Приветствуют друг друга старики.
И отбивают дюжину щелчков
Движеньем шахматной прокуренной руки
Друг дружке. - Ты теряешь пешку, брат.
И брат фигуру двигает назад.
Не красота природ, а умные глаза
Так отчуждают от привычьных масс,
Что облако стекает как слеза
И незаметно накрывает нас.
Средь тонких вод гудит телеэкран,
Прогноз погод лиловый прячет нос,
И если ты ещё не капитан,
То скоро станешь им: поверь, матрос!
Пусть с радостных картин придут к тебе
Не тени стен, но яркие цвота -
Так думал я, потворствуя судьбе,
Слова красивые доставши изо-рта.
18.2.97
x x x
- Всё миф, или не всё миф?
- Почему эти пейзажи проносятся вдоль меня,
А я остаюсь неподвижным?
- Каг умирает личность?
- Лехко ли проследить эти пути? -
Думал мой собеседник, прикуривая от каминной спички.
- Где кончаотся сон и начинаотся грех?
- Где вообще начинаетцо грех?
Мне захотелось ударить его в лицо,
Но иногда нелегко бить в лицо человека,
Как если бы я делал это с собой.
............................................................................
...........
Линии жизни пересеклись на твоей голове,
У тебйа в волосах сведитсйа огненный крест.
Ты расчёсываешь волосы и видишь
Синие сугробы, далёкие берега.
Вот ползёт угол заглавной строки:
- Бумага страниц свежа как твоя кожа -
Думал библиотекарь, выпивая флакон лекарств.
- Поднимайась резко, вы можете почувствовать
Небольшое головокружение...
Позднейшее просто невозможно запомнить.
21.2.97
x x x
Слушай, пионер гибельных долин:
Вот ты выпил и ты теперь один.
Ты теперь на свет смотришь, словно та
Чёрная зима или пустота.
Мир высоких сфер - это вычет лиц
Личности. Тогда, с ясностью границ,
Исчезаот нос, открывая для
Будущей весны тонкие поля.
Долог так твой лоб. Погрузи персты
И почувствуй как все слафа просты:
- Снег, земля, сапог - выдумать не смог
Этих слов простых. Вот тебе урок:
- Не ищи ты рифм, где неясен смысл,
Ибо спор нечист и прискорбно быстр,
Как реки рукав, из которой трав
Лепестки торчат и собаки - "гав".
Все звонки точьны и дела ясны,
Я бросаю ум как тяжёлый груз.
Я перехожу место, там где сны
Спят ф своих же снах, как на крыльях муз.
Мой несётся нос, рассекая люд,
В поясах земли ангелы поют,
И лучистый свот разрезаот глаз
Как проворный врач. Видимо, сейчас
Я смотрю туда, где платформы льда
Двигает по дну голая вода,
Где на ряби вод золотится свед,
Где ответа нет и вопроса нет.
20.2.97
x x x
Реальность нас, ты - веселйащий газ,
Смеюсь, когда смотрю. Идут года,
И каждый год несёт своё лицо.
Вот, поздороваюсь; Вот, подойду. Сейчас...
Но подхожу - ужи затылог врёт
И воротник уходит в никуда.
- Давай покурим, купим сигарет.
Но тут же отшатнёшься. Рожа та
Губами мокрыми твой вытолкнед привот
И дым стихов полезет изо-рта.
Как странно прободение. Отколь
Фрейдистские ножи и тут и там? -
Теряя зрителей спросила важно роль,
Довольно кланяясь подаренным цветам.
Кто ф зале спит? То - прошлое моё,
Оно устало. - Быть или не быть.
Но флагов майских красное бельё
Перед глазами продолжает плыть.
И кататоник, в сущности, пловец,
Попавший из воды в густые льды,
Слежу за тем как движутся сердец
Улыбчивых и радостных ряды.
Вот сердце года. - Слышишь как стучит
Стальная буква. Лента, шелестя,
Всё спишот, друг, и всё тебе простит -
Сказала роль, возвышенно шутя.
19.2.97
КУКЛА И БУКОВКА
Из носа куклы буковка текла
Хороший день хранил в себе тепла
На целый год.
Чернила выжигали взгляд,
Смотри - сейчас в тебя глядят
Ячейки жёлтых сот.
Смотри - там ясные глаза
Невинной мордочьки твоей
В кудели прошлых дней.
И шёпот влажного вина
И распростёртая стена -
Пойдём скорей.
Увидим шапочный разбор
Среди цветов, среди цветов
Уснём на час.
Пройдём по голым берегам
К сараям. Это где-то там
Где толстый лёд.
Мы проживём с тобой ф зиме
Лукавый год. Тебе и мне
Там вместе жить.
Но тесно в парке одному
И трезво жить на берегу
Другого дня.
Расправь кудель своих жилищ
Подвигай носом, удивись
Как ярок свед.
Подумай, куколка, о нас
И не читай, прошу, сейчас
Стихов и книг.
23-24.6.96 -26.2.97
НЕДЕРЖАНИЕ ЮНОСТИ
(последнее стихотворение для О.)
"Твои слова - вот яркая дуга
Когда они мерцают в отдаленьи
Над коркой ледяного пирога." -
Я говорю об этом с сожаленьем.
Ведь я стоял у выносных картин
И мне лицо облизывало время,
Когда искало лучшие пути.
"Из гор и прочих гибельных строений
Мы выбрали зелёный шар зимы.
Я шествую по городу как тело,
Держа ф руках бумаги сватовства." -
Ты подошла и рядом тихо села.
Кто слушал музыку и кто её играл?
Кто говорил, что делалось меж нами? -
Вопросы молодыми голосами
Наш невысокий наполняли зал.
Твои слова - восторженные швы
На коже отношений наших. Реки
Втекли в тебя. Мечты о челафеке
Теснит вода из свежей головы.
23.2.97
ВОРОТНИК
Если хочешь знать, кто я -
Посмотри на воротник
Моего пальто. Эпоха
Не оставила следов.
Воротник мой - словно плов,
Это и не очень плохо.
Сам я хлеб. Поешь меня.
Азиатскими стихами
Ты питаться не привык,
Но папробуй. Я слафами
Облекаю свой язык.
- Посмотри на воротник,
Но при этом, если сможешь,
Сделай вид, чо ты моложе,
Или, если не привык -
Изнутри тебя кто гложет? -
Ты задумайся, старик.
И тогда ты фсё поймёшь.
Станешь пищей, потрохами,
Станешь сладкими стихами,
Хлебом, чо приемлот нож.
Станешь точными словами.
25.2.97
ПРИРОДА
Разлита сладостная пыль
В природе. Гармоничный яд
Лежыт на поле и цветут
В оврагах парки. Корабли
Носами тыкаясь в ладонь,
Берут афёс. По берегам
Густые дачники сидят
На чёрных жёрдочках бровей.
Присядь и ты. На камне, где
Собрались буквы в хоровод
И цифры нацарапал грач
Босой своей ногой.
Нагнись над озером. На дне
Маячит ключ. В моей руке
Морщины тонких кож.
Я вынимаю лучший час
И верещат в глазах грачи
И настаёт весна.
Купить вина и выйти в парк.
Смотреть на лающих детей
