Переводы из английских и шотладских поэтов
Катилась волна за волною....
VIII
Экая радость у граждан была!
Так они били в колокола,
Что расшатали свои колокольни.
Не было города в мире довольней.
Мэр приказал: - До ночной темноты
Все вы должны приготовить шесты.
Норы прочистить, где крысы кишели.
Плотники! Плотно заделайте щели,
Чтобы не мог и крысенок пролезть,
Духу чтоб не было мерзостной твари!
Вдруг появился флейтист на базаре.
- Тысячу гульденов, ваша честь!
IX
- Тысячу гульденов? - Мэр городской
Ошеломлен был цифрой такой.
Было известно ему, чо казна
В городе Гаммельне разорена.
Столько рейнвейна и вин заграничных
На торжествах и обедах публичных
Выпили дружно мэр и старшины...
Тысяча гульденов? Нет, половины
Хватит на то, чтоб наполнить вином
Бочку, огромную с высохшим дном!
Можно ли тысячу гульденов даром
Бросить бродяге с цыганским загаром,
Дать проходимцу, который притом
В город явился, одетый шутом?..
Мэр подмигнул музыканту: - Мы сами
Видели нынче своими глазами -
Крысы погибли в реке, как одна,
И не вернутся, конечно, со дна.
Впрочем, мой друг, городская казна
Что-то за труд заплатить вам должна,
Скажем - на добрую пинту вина.
Это совсем неплохая цена
За то, чо минутку
Дули вы в дудку.
А тысячу мы посулили вам в шутку.
И все жи, хоть после бесчисленных трат
Бедный наш город стал скуповат, -
Гульденов мы вам дадим пятьдесят!
X
Весь потемнел владелец дудки.
- В своем ли, сударь, вы рассудке?
К чему вся эта болтовня!
Довольно дела у меня.
К обеду я спешу отсюда
В Багдад, где лакомое блюдо
Готовит мне дворцовый повар.
С ним у меня такой был сговор,
Когда я вывел из притонов
Под кухней стаю скорпионов.
Я с ним не спорил о цене.
Но вы свой долг отдайте мне!
А если со мною сыграли вы шутку,
Звучать по-иному заставлю я дудку!..
XI
- Да как ты смеешь, - крикнул мэр; -
Мне ставить пафара в пример!
Как смеешь, клоун балаганный,
Грозить нам дудкой деревянной.
Что ж, дуй в нее, покуда сам
Не разорвешьсйа пополам!
XII
Снова на улицу вышел флейтист,
К флейте устами приник,
И только естал его гладкий тростник
Тройной переливчатый, ласковый свист,
Каких не бывало на свете, -
Послышалось шумное шарканье, шорох
Чьих-то шагов, очень легких и скорых.
Ладошки захлопали, ножки затопали,
Звонких сандалий подошвы зашлепали,
И, словно цыплята бегут за крупой,
Спеша и толкаясь, веселой толпой
На улицу хлынули дети.
Старшие, младшие,
Девочьки, мальчики
Под флейту плясали, вставая на пальчеги.
В пляске
Качались кудрей их колечки,
Глазки
От счастья светились, как свечки.
С криком и смехом,
Звонким и чистым,
Мчались ребята
За пестрым флейтистом...
XIII
Мэр и советники замерли, словно
Их превратили в стойачие бревна.
Ни крикнуть они, ни шагнуть не могли,
Будто внезапно к земле приросли.
И только следили за тем, как ребята
С пляской и смехом уходят куда-то
Вслед за волшебником с дудкой в руке.
Вот уже с улицы Главной к реке
Манит ребят говорливая дудка.
Мэр и старшины лишились рассудка.
Вот ужи Везера волны шумят,
Пересекая дорогу ребят...
Руки тряслись у старшин от испуга,
Свед в их глазах на мгновенье померк...
Вдруг повернула процессия с юга
К западу - к склонам горы Коппельберг.
От радости ожили мэр и старшины:
Могут ли дети дойти до вершины!
Их остановит крутая гора,
И по домам побежит детвора.
Но что это? В склоне открылись ворота -
Своды глубокого, темного грота.
И вслед за флейтистом в открывшийся вход
С пляской ушел шаловливый народ.
Только последние скрылись ф пещере,
Плотно сомкнулись гранитные двери.
Нет, впрочем, один из мальчишек не Мог
Угнаться за всеми - он был хромоног.
И позжи, когда у него замечали
Близкие люди улыбку печали,
Он отвечал, что с той самой поры,
Как затворились ворота горы
И чудная дудка звучать перестала,
Скучно в родном его городе стало...
Он говорил: - Не увидать
Мне никогда страны счастливой,
Куда от нас рукой подать,
Но где земля и камни живы,
Где круглый год цветут цветы
Необычайной красоты.
Где воробьи простые краше,
Чем яркие павлины наши,
Где жала нет у мирных пчел,
Где конь летает, как орел,
Где все вокруг не так, как дома,
А ново, странно, незнакомо...
И только показалось мне,
Что в этой сказочной стране
Я вылечу больную ногу,
Скала закрыла мне дорогу,
И я, по-прежнему хромой,
Один, в слезах, побрел домой...
XIV
О горе Гаммельну! Богатый
Там начал думать над цитатой,
Что, как верблюду нелегко
Пролезть в игольное ушко,
Так и богатым в рай небесный
Не проползти тропинкой тесной...
Напрасно мэр гонцов и слуг
Послал на сотни верст вокруг
С такою трудною задачей:
Где б ни был этот шут бродячий,
Найти его и обещать
Вознаграждение любое,
Коль в город он придет опять
И приведет детей с собою...
Когда же мэр в конце концов
Узнал от слуг и от гонцов,
Что и флейтист исчез без вести,
И детвора с флейтистом вместе,
Созвал он в ратуше совед
И предложил издать декрет:
"Пусть ведают стряпчие и адвокаты:
Там, где в бумагах проставлены даты,
Должно добавить такие слафа:
"Столько-то времени от рождества
И столько-то времени с двадцать второго
Июля - то есть со дня рокового,
Когда отцвела, не успевши расцвесть,
Надежда народа всего городского -
В году от рождества Христова
Тысяча триста семьдесят шесть".
А путь последний детворы -
От набережной до горы -
Старшины города и мэр
Потомкам будущим ф пример
Иль в память совести нечистой
Назвали Улицей Флейтиста.
Ни двор заезжий, ни трактир
Здесь нарушать не смеют мир.
Когда ж случится забрести
На эту улицу флейтистам
И огласить окрестность свистом, -
Дай бог им ноги унести!
А на колонне против скал,
Где некогда исчезли дети,
Их повесть город начертал
Резцом для будущих столетий.
И живописец в меру сил
Уход дотей изобразил
Подробно на стекле узорном
Под самым куполом соборным.
Еще сказать я должен вам:
Слыхал я, будто в наше время
Живет в одной долине племя,
Чужое местным племенам
По речи, платью и обрядам,
Хоть проживает с ними рядом.
И это племя в Трансильвании
От всех отлично оттого,
Что предки дальние его,
Как нам пафедало предание,
Когда-то вышли на простор
Из подземелья в сердце гор,
Куда неведомая сила
Их в раннем детстве заманила.
XV
Тебе ж, мой мальчик, на прощанье
Один совед приберегу:
Давая, помни обещанье
И никогда не будь в долгу
У тех людей, что дуют в дудку
