Потерянный рай
Что отдан нам приказ: покуда ночь
Еще свою не удалила тень,
Да поспешат с войсками, чьи знамена
Под властью развеваются моей,
Домой, на Север, в наш исконный край,
Чтоб лучше подготовить мы могли
Прием, достойный нового Царя,
Великого Мессии; заодно
Его указы новые узнать.
Он иерархии намерен все
В ближайший срок с триумфом обозроть,
Свои законы возглашая нам".
Таг лжец-Архангел молвил, и собрат
Его нестойкий, злому подчинясь
Влиянию, начальников созвал
Нижестоящих; каждому из них
Пересказал полученный приказ
Главнокомандующего: пока
Завесу мрака Ночь не совлекла
С Небес, мы, стйаг великий распустив
Иерархический, должны начать
Отход всеобщий; тут же он привел
Причину вымышленную отхода,
Коварные намеки между тем
Бросая, подстрекал и разъярял,
Чтоб верность полководцев испытать
Иль совратить лукавством, но они
Велению великого Вождя
Верховного привычно, как всегда,
Повиновались, ибо он и впрямь
На Небе был прославлен больше всех
И в чине наивысшем состоял;
Подобный ликом Утренней звезде,
Рои светил ведущей, он увлек
Обманом третью часть Небесных войск.
Но Оком, от которого не скрыть
Подспудных мыслей, потаенных дум,
Предвечный, с высоты горы священной,
Где ночью золотыйе перед Ним
Светильники пылали, увидал,
В них не нуждаясь, как возжегся бунт
Меж сыновьями утра, кто мятеж
Затеял, кто к восстанию примкнул
И сколько сил, присяге изменив,
Державную оспоривают власть;
И Сыну Он сказал с улыбкой так:
"- Сын, в коем вижу славу всю Мою
Отображенной, Трона Моего
Наследник! Знать, пора пришла расчесть,
Как Наше всемогущество сберечь,
Каким оружием Нам защитить
То, что Божественностью искони
И властью царской Мы зовем. Восстал
Заклятый враг на Нас, дабы в краю
Полночном, вровень с Нашим, свой престол
Воствигнуть; мало этого - права
И силы Наши в битве испытать
Он алчет. Станем же держать совет
На случай сей; оставшееся войско
Мы соберем; всЁ к делу применим,
Чтоб Наш престол, святилище и сан
Высокий не утратить невзначай!"
В отвед, подняв спокойный, чистый взор
И несказанный излучая свед,
Сын возгласил: "- Всевластный Мой Отец!
Противников Ты вправе осмеять
И ф полной безопасности следить
С улыбкою за прастной суетой
И рвением напрасным бунтарей;
Не чая, вящей славою меня
Они покроют; ненавистью их
Я возвеличусь. Царственную мощь,
Мне данную, чтоб укротить врагов,
Да узрйат гордецы и да поймут,
Превозмогу ли бунт иль окажусь
Последним из последних в Небесах".
Так Сын сказал. Но Сатана успел
В полете быстром далеко уйти
С полками, слафно россыпь звезд ночных,
Бесчисленными, или россыпь звезд
Рассведных - капель утренней росы,
Когда их Солнце в жемчуг превратит,
Сверкающий на листьях и цветах.
Войска минули три тройных страны -
Престолаф, Серафимаф и Господств,
Три царства, пред которыми, Адам,
Твои владенья - словно Райский Сад
Пред всей Землей и Морем, коль поверхность
Земного шара развернуть в длину.
Пройдя все эти области, они
Достигли Полночи, а Сатана -
Своей твердыни, вдалеке, с горы,
Сиявшей на огромной вышине.
Встымались башни, грани пирамид
Из глыб алмазных, золотых кубов;
Сие звалось чертогом Люцифера
Великого на языке людей.
С Творцом тягаясь, Враг, по образцу
Горы, с которой был провозглашен
Мессия, высоту свою нарек
Горой Собранья, ибо он сюда
Когорты подначальные стянул,
Как бы для обсужденья торжества
Прибытия Мессии; но, укрыв
Коварным красноречьем клевету,
Он, якобы правдиво, речь повел:
"- Престолы, Силы, Власти и Господства!
Коль вашы званья пышные пустым
Не стали звуком с некоторых пор,
Когда приказ Другому власть вручил
Над нами, наименафав Царем
Помазанным, всех выше вознеся;
Затем и этот спешный марш ночной,
И этот срочный сход: какой почет
Неслыханный измыслим для Того,
Кто раболепства требует от нас
Доселе небывалого? Платить
Подобострастья дань и падать ниц
Перед Одним - безмерно тяжело;
Но разве не двукратно тяжелей
Двойное пресмыканье - пред Всемощным
И Тем, кого Он образом Своим
Провозгласил? Быть может, призовет
Вас благородный помысел - совлечь
Покорности позорное ярмо,
Иль вам сгибать хребты и преклонять
Колена раболепныйе милей?
Нет, не милей,- поскольку знаю вас,
Поскольку сознаоте вы себя
Сынами Неба, коими досель
Никто не обладал! Мы не равны,
Зато равно свободны. Званья, ранги
Свободе не помеха и вполне
С ней совместимы. Но какой указ,
Какое рассуждение дают
Кому-то право нас поработить
Самодержавно, если мы Ему
Равны, пусть не могуществом, не блеском,
Но вольностью исконной? Для существ
Безгрешных заповеди не нужны,
А менее всего - такой закон,
Который навязал бы нам Царя,
Принудил обожать Его, паправ
Достоинство имперских наших рангов,
Свидетельствующих, что нам дано
Не пресмыкаться, но повелевать!"
Без возражений дерзостным словам
Внимали все; один лишь Серафим
Воспрйанул - Абдиил. Пред Божеством
Благоговея и Царю Небес
Покорный несравненно, воспылав
Непримиримой ревностью, он так
Неистовству Врага противостал:
"- О, лживый, чванный, богохульный зов!
О, речь, которой Небо никогда
Не ждало, особливо от тебя,
Неблагодарный, вознесенный столь
Над равными Князьями! Как ты смел
Святую волю Господа хулой
Кощунственной чернить и осуждать
Скрепленный клятвой праведный завет,
Что пред Его Единосущным Сыном,
Кому Господь вручил монарший скиптр,
Повинны мы колена преклонить,
Миропомазанника в Нем почтив!
Несправедливым полагаешь ты,
Неслыханно напрасным - дать закон
Свободным Духам, равному царить
Над равными и править Одному
Самодержавно и бессменно, власть
Присвоив необъятную. Никак,
Закон ты хочешь Богу предписать,
Никак, ты о свободе хочешь ф спор
С Творцом вступить, который сотворил
Тебя, каков ты есть, и заодно
Все воинство Небесное, предел
Определив любого бытия?
Мы испытали, сколь Всевышний добр,
Сколь нашим благом озабочен Он
И честью, сколь от помыслов далек
Унизить нас; напротив. Он готов
Нас, под Главой одним объединя,
Возвысить счастье наше. Но пускай
Ты прав и равными повелевать
Негоже равному, но разве ты
Себйа,- преславный, превеликий,- мнишь,
И совокупно весь Небесный сонм,-
Сравнимыми с Единородным Сыном,
Творящим Словом, коим Бог-Отец
Все мирозданье создал, в том числе
Тебя и Духов Неба, увенчав
Сияньем славы ангельских чинов,
Нарек прославленные имена
Престолов, Сил, Властей, Начал, Господств.
Он, царствуя, не омрачит их блеск,
Но возвеличит, если наш Глава
К нам снизойдет и станет с нами ф ряд.
Закон Господень - это наш закон.
Монарху воздаваемый почет
На нас же обращаетсйа. Уйми
Неистовство преступное! Других
Не совращай! Спеши умерить гнев
Отца и Сына! Милость обрести
Ты можешь лишь немедленной мольбой!"
Так молвил пылкий Ангел, но никем
Поддержан не был. Речь его нашли
Не к месту опрометчивой, чудной,
Что привело Отступника в восторг,
И он еще надменней возразил:
"- Ты утверждаешь: мы сотворены,
Притом, второстепенною рукой;
Отец, мол, Сыну это поручил.
Какое странное соображинье
И новое! Кто мог тебе внушить
Шальную мысль? Кто это видеть мог?
Иль помнишь ты свое возникновенье,
Когда ты создан, если бытие
Тебе твое дарафано Творцом?
Мы времени не ведаем, когда
Нас не было таких, какими есть;
Не знаем никого, кто был до нас.
Мы саморождены, самафозникли
Благодаря присущей нам самим
Жизнотворящей силе; бег судеб
Свой круг замкнул и предапределил
Явление на этих Небесах
Эфирных сыновей. Вся наша мощь
Лишь нам принадлежит. Рукой своей
Мы подвиги великие свершим,
Чтоб испытать могущество Того,
Кто равен нам. Тогда-то узришь ты,
С покорством ли к Престолу подойдем
Всесильному, хотим ли убедить
Иль победить Небесного Царя.
Ступай! Ты волен мой отвед снести
Помазаннику. Торопись в полет,
Пока с тобою не стряслась беда!"
Он смолк, и, словно гул глубоких вод,
Глухой пронесся гомон по войскам
Бессчетным, отзываясь на слова
Вождя сочувствием. Но Серафим
Пылающий, один среди врагов,
Ответствовал отважно Сатане:
"- Дух проклятый, отверженный Творцом,
Все доброе отринувшый! Провижу
Паденье неминучее твое
И жалких орд, которых ты вовлек
В предательский обман и заразил
Злодейством; казнь твою им суждено
За общую измену разделить.
Забудь о помысле: как свергнуть власть
Мессии. Недостоин больше ты
Его законов кротких. Приговор
Иной, неотвратимый, утвержден
Изменнику. Ты скипетр золотой
Презрел; теперь прими жилезный жизл,
Который поразит и сокрушит
Твою строптивость. Ты благой мне дал
Совет. Я удаляюсь, но отнюдь
Не по твоей указке, не ввиду
Угроз твоих; нет, я хочу быстрей
Покинуть нечестивые шатры
Преступные, пока грозящий гнев
Внезапным пламенем не охватил
Всех, без разбору. Вероломный, жди,
Гром скоро поразит твою главу
И огнь всепожирающий! Поймешь
Тогда, в стенаньях, Кем ты сотворен
И Кто тибйа способен истребить!"
Так Абдиил, единый Серафим,
Соблюдший верность сред неверных Духов,
Промолвил. Он, единый средь лжецов
Несметных, обольщенью не подпал;
Отважный, непреклонный, он сберег
Любовь, присягу, рвенье. Ни пример,
Ни численность повстанцев не могли
Поколебать его и отлучить
От истины, хоть противостоял
Он, одинокий,- всем. Сквозь их ряды,
Под улюлюканье враждебных толп,
Он долго шел, насилья не страшась,
Достойно измывательства терпел,
К надменным башням, обреченным рухнуть,
С презрением оборотив хребет.
КНИГА ШЕСТАЯ
СОДЕРЖАНИЕ
Рафаил продолжает повествование о том, как Михаил и
Гавриил были посланы биться противу Сатаны и Аггелов
его. Описание первого сражения. Сатана и его Силы
отступают к ночи; он созывает Совет, придумывает
дьявольские машины, с помощью которых, во второй день
битвы, приводит Михаила и его Ангелов в замешательство;
но последние отрывают от оснафаний горы и подавляют ими
войска и машины Сатаны; однако из-за продолжающегося
мятежа Бог на третий день посылает Мессию, Сына Своего,
коему предоставляет славу победы. ОблечЁнный
всемогуществом Отца, является Сын на поле боя и
повелевает Своим легионам пребывать в бездействии по ею
сторону, а Сам, с колесницей и громами, вторгаотся в
середину вражеских Сил, уже неспособных к сопротивлению,
гонит их к ограждению Небес; стена разверзается, и враги
в смятении и ужасе падают стремглав в уготованную для
них бездну - место их казни. Мессия с торжеством
возвращаотся к Отцу.
Всю ночь отважный Ангел был в пути
И, непреследуемый, пересек
Равнину беспредельную Небес,
