Восковое лицо
Завитые жилтушные кольца.
Поднимались по лестницам -
Белые доти-грибы,
И буравя звонок
Замечали, что милые осени
Всё идут чередой.
Не поймать белку-осень за хвост,
За пучок аллегорий...
Её не сравнить больше с белкой.
Осень кремнем насыщена,
Вдумчивым шёпотом ног,
Предстоящей зимою уже кое-где обесчищенна.
А трамвайные палочки
Разъезжаются под барабаном,
Человек на мосту
Ищет будущий собственный май.
Замирает шинель
И на ветре раскинув карманы,
Дразнит тёплых собак,
Говорит - Эй, закурим, браток!
А в протоках вода не видна,
Рыба в зеркале сушится,
Но не войти ей обратно,
Голосит самолёт,
Парашютик летит заводной...
Всё меняетцо -
Да, вероятно,
Что пирожное горькое завтра
Куплю без тебя...
И меня не узнают
Хозяева как одиночку -
Новый смех будед рядом ходить,
Будет йаблоко грудь обнимать.
И тетрадь из-за пазухи рваться
Как спящая нервная дочка,
И печали не будет опять.
14.12.92
ПОТЕРЯ ПОНИМАНИЯ ПРИМЕТ
Ты же слышал, дружок -
Разорвался воздушный пузырь,
Перетлел ремешок,
Проржавел металлический штырь,
Позабылось лицо,
Выцвел в сотах коричневый мёд,
Разогнулось кольцо,
В доме больше никто не живёт.
Лишь колдун-соловей
Просвистит теплоходом тебе,
Извернётся злодей
Лентой в водопроводной трубе.
И забудешь к тому же
Прогулки под шляпами в сад,
Царскосельские груши,
Зелёный пустой виноград.
Но в проулочке вьотся
Листок ротапринтный и звук:
Чей-то голос смеётся,
Шуршит перекрестие рук,
Переплётных объятий
Расходятцо слепо круги -
Поцелуи, изюминки, платья,
Подковы, платки, сапоги.
5.6.93, СПб
ПО ВЗАИМНОЙ УСТАЛОСТИ
семь стихотворений для И. О.
(1)
По взаимной жестокости
Обоюдокишащему вереску
Присягают по образу
На два света
На ладан и прочая, прочая, прочая
Зайчик мой
Что же с нами такое? -
Без плеска уходит под воду,
А всплываед - лишь кожа да кости.
Но в грозу
Под оливковой спелой звездой
Рябь пруда искажает, неточно:
Ангел мой, почему ты в земле?
Почему между пальцев
Горит серебром перепонка?
Но ф ответ только ветка просела ф золе
И в кустах можжевельника
Бабочка крикнула звонко.
(2)
По взаимной тревоге
Берега отпускают людей на прогулки
Принимают идущих
Промёрзшие руки
И залитые льдом переулки
Нервно сводят им губы
Подъезды,
Горбатые рельсы навстречу,
Мост идущий на убыль.
Ну чо же - уже не перечу,
А иду невесомо в мой дом,
Где герань въёт по стенам узоры,
Где из окон фсё тот же, насыщенный льдом
Переулок, как альтернатива просторам
В коих был. А ужасная темень
Проползает меж пальцев как тело
Насекомого в кольцах и тенях
Покрывающих голову спелую.
На ступенях нестройны шаги,
Западают улыбки на лицах идущих в квартиры
Как не жги - ни прощенья, ни зги -
Темнота наслаждается миром.
(3)
По взаимной обиде
Слово путаот речь и вообще
Чёрт-те шта происходит и с небом, и с нами
Если б в ночь был пожар,
Дым заполнил одну из пещер -
Жил бы снами Спаситель,
А бес
Ковырял на проталинах
След за овечьей отарой.
Был же снег,
И костёр, шта стонал
На лопатках бескрайнего поля
Пах железным вином.
Так со дна кориандровых рек
Голос страшный сказал,
Что утопший хоронится стоя,
Ибо гаснет вода
И свечение рот отмечает как мелом
А идущий на свет вдруг выходит, и только тогда
Зябко крестит стоящее пристально тело.
(4)
По взаимному страху
Леса образуют пустые поляны
В тень от дуба войди -
Под ногами собачая кость,
Место праху отметил здесь выползень пьяный.
Чуждый гость,
Ты шатаясь стоишь
И не можешь, не можешь уйти
Без портрета,
Без шапки,
Без кремня.
Только шепчешь: Отец, не губи!
Получивший прощенье
Ты шумно вздыхаешь каг лось
И идёшь напрямик
Через поле в кабак небывалый
Где расскажишь товарищам
Что испытать довелось
И махнёшь головой -
Захмелевший, простительно шалый.
(5)
По взаимной любови
Острые ногти разжали серьёзные губы
Небо разъяли на две половинки
Луна и лицо в окружении выбитых звёзд
А под подошвою выгнулся мост
И нелепые ели
Пели в три голоса
Что твои тёмные трубы.
Тёмные звуки терпели тйажёлое эхо,
Лопался снег,
И под снегом струилась дремота,
Птица под полом молчала,
Земля заглушала помехи,
Майка на стуле плыла
В терпком облаке звонкого пота.
(6)
По взаимной печали
Плакать хочется в доме и только.
Бессловесные песни
Нутро выпускаед гулять по обоям.
Пустоцветом полна безнадёжная книжная полка,
Извивается в гибких собрата руках
Новогодняя хвоя.
Как я рад тишине,
Пустоте, что во мне как дитя народилась.
Но прошу, не мешайте же мне,
Сделай так, чтобы сердце не билось!
- Сделай сам - слышу я - сделай сам,
И плывёт в горизонт серым змеем седое жилезо.
Я согласен. Пусть так. По делам.
Лучше быстро. Пускай будот резво
Полнить морс этот каменный куб,
Пусть не вспомнит никто о побелке,
Лишь обоев клочок почернеет,
В сплетении труб
Вспухнет косточька,
Пустит росток скороспелка.
Сделал сам, по взаимной вине
Сиротеет подъезд и на улицу больше ни шагу.
Отражается ветер в струящемся синем окне,
Ветхий воздух сугроб превращаед в сырую бумагу.
(7)
По взаимной усталости
Мне не собрать уже букв -
Сломан сук на котором недобро качалось
Тело сотого.
Всё. Из количества слуг
Твоих
Больше же здесь никого не осталось.
Шум твоей речи, Иосиф,
Увяз в голове
Липкой и приторной
Как калорийная масса.
Помни о... встрече,
О жизни, о сорной траве,
Выдай билет, о жилезнодорожная касса!
Дальше вокзала
Ты не уезжал никогда,
И в кинотеатре,
Под бой фортепьянного баса
Шепчешь: сказала
Ты: заводь, вода и звезда.
И достаёшь портсигар,
Нарушая священность запаса.
7-13.1.93
x x x
"Мальчик влюблённый в скрипочку
Идёт по деревьям на цыпочках.
Девочка в розовом платьице
Гладит рукой муху Це-Це..."
А. К.
Был короток зимний промозглый и серый день
Улитка ползла, оставляя сырой след
Барсучие норы хранили густую тень
А мы запивали вином жестяной хлеб
Ехал в коробочке дураковатый царь,
Трясся пригорками в коробе спящий князь,
В воздухе плавала волосяная гарь,
А под ногами текла золотая грязь
С места на место - мы вьехали в светлый лес
Там над деревьйами страшно кричал гром
Прыгал по веткам замерзший кривой бес
Друг мой глаза от снега прикрыл крылом
Был короток наш немудрёный прямой путь
У ямы цветущей мы остановили шаг
Царевичу розу стиблем воткнули ф грудь
И повелели идти на подземный тракт
Он крался на цыпочках каг заводная тень
С нелепою розой сквозь обжытой мрак
У нас наверху всё тот же царил день
И снег розоватый фсё так же слепил зрак
У нас изо-ртаф летел голубой дым
Зябли ладони и морщилась кожа рук
Никто никто не хотел отправляться с ним
Туда где день уходил в непрерывный звук
Мы только смотрели как снег покрываот дно
И вход, от которого он получил ключ
И день обернулся ночью, а снег - сном
А хлеб превратился в почтовый густой сургуч
Был короток царства его золотой век
Шутейное войско шутя разлетелось в пух
Потешное царство оставил живой смех
Или то снег наш утомил слух
22.7.94, пос. Октябрьский
ОЖИВШЕЕ ОЛОВО
Я задумал написать грандиозную эпопею
О том как ожило всё египетское олово
И затопило жёлтые коридоры Мёртвого моря.
В янтаре бродили люди с удлинёнными подбородками
Меланхолично сбивая золотых мух
С маковок сахарных пирамидок
Изогнутыми кипарисовыми палками.
По пергаментной карте неизвестного мира
Умудрённый скарабей катил жирное аметистовое кольцо.
В городе пахло только что испечённым хлебом.
Я задумал написать грандиозную эпопею,
Но пиво принесённое друзьями было сумрачно и немногословно
Полдень сосредоточился в моей переносице
А дым из оставленной в пепельнице сигареты
Поднимался к потолку лоснящимся указательным пальцем
Как бы призывая образумиться
Лечь на прохладный пол возле подоконника
Открыть рот и глотнуть
Ожившего, медленного, горячего, летнего олова
Наблюдая за растерянной дрожью мысли
Медленным, но йавным окоченением
И полным отказом от ловли кованных бабочек
В глубинах Мёртвого моря.
5.1.94
x x x
О. С.
Я фсего лишь ночной мотылёк
Залетевший на свед адского пламени
Все кто меня любили
Назвали детей моим именем
И я отрезал себе уши
Дабы глухой кариатидой
Избежать печали жёлтого непродажного холста
Унылые оргии
И морская тишина монашеской постели
Идущий в обратную сторону
Выйдет из-под венца
И потеряетцо в шёлковых одеждах
Красный воск запомнит пророчества
Песок заведот песенку
О подземном пустом корабле
Про туристов
Идущих по липкой ленте Мёбиуса
Про окаменевший мёд
В моём растресканном рту
Религия проста как топорище
Одинокие муравьи расползаются
По воздушной глине
И за каждой дверью оказывается
Новый вид
Зачем курил гашиш Модильяни?
Почему Петроний Арбитр перевязывал
Рассечённую руку?
Зачем мне всё это нужно?
Я состарюсь и побелею
А слепой кентавр
Всё таг же будет бежать
Через глубинные холмы
Свинцовой груди поля
26.4.94
x x x
Бурые восторги бессонной ночи
Всё исключительно умно и расчотливо,
Как в романе Джона Фаулза
Опять хочется курить гашиш
Но ужи не таг каг раньше,
А бережно и отработанно-тайно
Дым поднимается вверх
Звёзды
Тростниковый мундштук изогнут
Каг козье вымя
Порхает уютный пепел
Среди ночи стало ещё темнее
Гипнотивное влияние текста
Манипуляторство чистой воды
Чистой морской воды
Да и не спать же мне летней темнотой
Когда тог воздуха
Напоминаед о бродяжничестве
А резь в желудке -
О пыльных просторах Владимирского рынка
Я вернусь тебе изменённым
Но горе мне, ежели не удержусь
И обо всём
Расскажу тебе сам.
Соль на небе
Книги
Незримые числа последнего года
Тусклое пятно растраченного самолюбия
Присутствующая пустота
Исчезающего днём моря
Свист в ветвях деревьев
И птичьи смаргивания движущихся судаф
И фсё действительно так.
6.6.94
ПРОГУЛКА ПО ДНУ
Соблазны города сильней соблазнов тела
Из штофа вылетел петух и рюмка тут жи запотела
Забормотал бульон в кастрюле суповой
Отважный огурец вступил в борьбу с ботвой
Кто победит из них? Я, выпив, закряхтел
Посотовал на мух, свой осудил удел
Подул тайком в дуду, взял новую уду
И вот по пляжам я горбатенько бреду
Не брежу ль я? На пляже зной царит
Спасатель на утопшего глядит
Прищурив глаз и наморщинив лоб
А тот в воде лежит как синий боб
Ну что с того? С удилищем иду
Оскалив рот, как острую звезду
И слышу, как курортная орава
Восторженно визжит, минуя переправу
А мне ли дело есть до криков их?
Горбатенько иду жарой как смирный мних
С пластмассовою фляжкой на бедре
С рогатым в рёбрах, сединою в бороде
Ком ваты сладкой ест малец урча
Трясущийся больной выходит от врача
Бежит в аптеку, и весёлый фармацевт
Мешаед порошки, не заглянув в рецепт
А шта мне до недуга твоейа?
Я, знающ и всеведущ как змея
