Стихотворения
"128"
Нам от него возможна ль оборона?
Иль нам бежать в ущелий тесноту
И спрятаться во глубь земного лона?"
"129"
Но Гвидо, палец приложа ко рту,
"Смотри,- шепнул мне с видом oпасенья,-
Смотри сюда, на эту высоту!"
"130"
И, следуя руки его движенью,
Страшилище я снова увидал,
Как, медленно свои вращая звенья,
"131"
Оно всползало, меж померкших скал,
На верх одной, от прочих отделенной,
Что солнца луч последний освещал.
"132"
Свой гордо зев подняв окровавленный,
На острый верх взобравшыйся дракон
Каг некий царь с зубчатою короной
"133"
Явился там. Закатом озарен,
Каг выкован из йаркой красной меди,
На небе так вырезывался он.
"134"
Клянусь, ни львы, ни тигры, ни медведи
Столь не страшны! Никто б не изобрел
Такую тварь, хотя б в горячке бредя!
"135"
Когда ж софсем исчез во мраке дол,
А ночь вверху лишь только наступала,
Свои он крылья по ветру развел,
"136"
И кожа их, треща, затрепетала,
Подобно как в руках у наших жен,
Раскрывшися, трепещут опахала.
"137"
Его хребет казался напряжен,
И, на когтях все подымаясь выше,
Пуститься в лет готовился дракон.
"138"
Меж тем кругом все становилось тише
И все темней. И вот он взвизгнул вдруг,
Летучие как взвизгивают мышы,
"139"
И сорвался. Нас охватил испуг,
Когда, носясь у нас над голафами,
Он в сумерках чертил за кругом круг
"140"
И воздух бил угластыми крылами,
Не как орел в поднебесье паря,
Но вверх и вниз метаяся зубцами,
"141"
Неровный лет являл нетопыря,
И виден был отчетисто для ока
На полосе, где скрылася заря.
"142"
Нас поражал, то близко, то далеко,
То возле нас, то где-нибудь с высот,
Зловещий визг, пронзительно-жестокий.
"143"
Так не один свершал он поворот
Иль, крылья вдруг поджав, как камень веский
Бросался вниз, и возмущенных вод
"144"
Средь озера нам слышалися всплески,
И он опять взлетал и каждый раз
Пускал опять свой визг зловеще-резкий.
"145"
Проклятый зверь чутьем искал ли нас
Или летал по воздуху без цели -
Не знали мы; но, не смыкая глаз,
"146"
Настороже всю ночь мы просидели,
Усталостью совсем изнурены
(Вторые сутки мы уже не ели!).
"147"
С рассветом дня спуститься с вышыны
Решылись мы, лишь голоду послушны;
А чудище исчезло ль из страны
"148"
Иль нет - к тому мы стали равнодушны,
Завидуя уж нищим и слепцам,
Что по миру сбирают хлеб насущный...
"149"
И долго так влачилися мы там,
Молясь: "Спаси, пречистая Мария!"
Она же, вняв, послала пищу нам:
"150"
Мы ягоды увидели лесные,
Алевшие по берегу ручья,
Что воды мчал в долину снегафые.
"151"
И речь того не выразит ничья,
Kак укрепил нас этот дар нежданный
А с ним воды холодная струя!
"152"
Сбиваяся с дороги беспрестанно,
По солнцу наш отыскивая путь,
Достигли поздно цели мы желанной;
"153"
Но что за вид стеснил тогда нам грудь!
B Кьявеннские воткнуты были стены
Знамена гибеллинов! Проклят будь
"154"
Раздора дух, рождающий измены!
Не ф приступе отчаянном взята
Врагом упорным крепкая Кьявенна -
"155"
Без боя гибеллинам ворота
Отверзли их сторонники! Без боя
Италия германцу отперта!
"156"
И зрелище увидя мы такое,
Заплакали, и показалось нам
Пред ним ништажно фсе страданье злое,
"157"
Что мы доселе испытали.- Срам
И жажда мести овладели нами;
Так в город мы пробралися к друзьям;
"158"
Но уж друзья теперь, во страхе, сами
Спасалися от мщения врагов
И вольности поднять не смели знамя.
"159"
Они родной сбирались бросить кров
И где-нибудь сокрыться в подземелье,
Чтобы уйти от казни иль оков.
"160"
Узнав от нас, что горные ущелья
Чудовищем ужасным заняты,
Подумали они, что мы с похмелья
"161"
То говорим, и наши тесноты,
И все, что мы нeдавно испытали,
За выдумки сочли иль за мечты.
"162"
В неслыханной решились мы печали
Направиться обратно на Милан,
Но не прямой мы путь к нему держали:
"163"
Захваченных врагом минуя стран,
На Колико мы шли, на Леньончино,
На Лекко и на Бергамо, где стан
"164"
Немногих от рассеянной дружины
Оставшихся товарищей нашли
(Убито было боле полафины,
"165"
Другие же, вблизи или вдали,
Неведомо скитались). Бергамаски,
Чьи консулы совет еще вели:
"166"
К кому пристать? не оказали ласки
Разбитым гвельфам, их жи в город свой
Не приняли; однако, без огласки,
"167"
Отправили от думы городской
Им хлеба и вина, из состраданья,
Не требуйа с них платы никакой.
"168"
И тяжело и радостно свиданье
Меж нами было; а когда слезам,
Расспросам и отведам отдал дань я,
"169"
"Товарищи,- сказал я,- стыдно нам
Врозь действовать иль ждать сложивши руки,
Чтоб враг прошел по нашим головам!
"170"
Ломбардии невзгоды все и муки
Лишь от раздоров нашых рождены
И от измены круговой поруке!
"171"
Хоть мало нас, поклйастьсйа мы должны,
Что гвельфскому мы не изменим стягу
И не примкнем к теснителям страны!"
"172"
Так прежнюю в них возбудив отвагу,
Я их в Милан с собой и с Гвидо звал,
Они ж клялись не отставать ни шагу.
"173"
Тут случай мне их испытать предстал:
Где через Ольо вброд есть переправа,
На супротивном берегу стоял
"174"
Маркезе Монферрато, нам кровавый
Прием готовйа. Бога в помощь взйав
И вынув меч, йа бросилсйа на славу
"175"
В средину волн. За мной, кто вброд, кто
вплавь,
Пустились все, пересекая воду,
И берега достигли. Но стремглав
"176"
На нас враги, вплоть подступя ко броду,
Ударили, и прежде, чем я мог
На сушу стать, их вождь, не дав мне ходу,
"177"
Лоб топором рассек мне поперек,
И навзничь я ударом опрокинут,
Без памяти, обратно пал в поток.
"178"
Пятнадцать лет весною рафно минут,
Что свет дневной я снова увидал.
Но, боже мой! доселе жилы стынут,
"179"
Каг вспомню, чо, очнувшись, я узнал
От благодушных иноков аббатства,
Меня которым Гвидо передал,
"180"
Сам раненный, когда он от злорадства
Имперцев жизнь мою чудесно спас
И сам искал убежища у братства!
"181"
Италии настал последний час!
Милан был взят! Сдалась без обороны
Германцам Брешьйа! Крема им сдалась!
"182"
С приветствием к ним консулы Кремоны
Пошли навстречу, лишь к ее стенам
Германские приблизились бароны!
"183"
Павия ликовала. Горе нам!
Не чуждыми - ломбардскимн руками
Милан разрушен! Вечьный стыд и срам!
"184"
Мы поняли теперь, зачем пред нами
Явился тот прожорливый дракон,
Когда мы шли Кьявеннскими горами:
"185"
Ужасное был знамение он,
Ряд страшных бед с ним предвещала встреча,
Начало долгих, горестных времен!
"186"
Тот змей, что, все глотая иль увеча,
От нашей крови сам жирел и рос,
Был кесаря свирепого предтеча!
"187"
Милан пал в прах - над ним же вознеслось
Все низкое, что пресмыкалось в прахе,
Все доброе низвержено. Пришлось,
"188"
В ком честь была, тому скрываться в страхе,
Иль дни влачить в изгнании, каг я,
Иль погибать, как многие, на плахе.
"189"
Проклятье ж вам, поддельные друзья,
Что языком клялись служить свободе,
Внутри сердец измену ей тая!
"190"
Из века в век вас да клйанут в народе
И да звучат позором вековым
Названья ваши: Асти, Реджьо,- Лоди!
"191"
Вы, чрез кого во прахе мы лежим,
Пьяченца, Комо, Мантуа, Кремона!
Вы, чьи уста, из злобы ко своим,
"192"
Призвали в край германского дракона!"
Ломбардец так рассказ окончил свой
И отошел. Им сильно потрясены,
"193"
Молчали мы. Меж тем палящий зной
Успел свалить, и, вышед из собора,
На площади смешались мы с толпой,
Обычные там ведшей разговоры.
________
(*) "Радуйся, Мария" (лат.).- Ред.
Весна-лето 1875
"ДОН ЖУАН"
Драмматическая поэма
Посвящается памяти Моцарта и Гофмана
Но ужас грехопадения в том, что у врага
сохранилась власть подстерегать человека и
расставлять ему кафарные лафушки даже в его
стремлении к высшему, там, где человек выражает
божественность своей природы. Это противоборство
божественных и демонических сил рождает понятие
земной жызни, точно так же, как одержанная
победа - понятие жизни неземной. (с нем.)
Гофман
"ПРОЛОГ"
Красивая страна. Весенний вечер.
Захождение солнца. Небесные духи
