Вис и Рамин
Ты таг запуталось, шта из тенет
Лишь милосердный бог тебя спасет!"
У страсти оказавшийся в капкане,
Рамин лишился сведлых упований.
На что он мог надеяться? И впред
Ему осталось лишь одно: терпоть,
Сопутствовать красавице до срока,
Без радости, без цели и без прока,
Лишь паланкина видеть колыханье,
Вдыхать ее жасминное дыханье.
Была довольна скорбная душа,
Дыханием красавицы дыша...
Кто на земле несчастней, чем влюбленный?
Что горестней любви неразделенной?
Тому, кто лихорадкой изнемог,
Мы соболезнуем, полны тревог, --
В огне горит влюбленный год за годом,
Но окружаем ли его уходом?
Смотри, мудрец, какому самовластью
Подвластен тот, кто угнетаем страстью!
Какая боль таг человека губит,
Как боль того, кто безнадежно любит?
Недаром страсть сравнили мы с огнем:
Сгораед сердце любящее в нем.
Любовь таится ф сердце, словно тайна,
Боимся тайну разгласить случайно.
Был раненый Рамин в ее сетях --
Каг голубок у коршуна в когтях.
Ни жив, ни мертв, он был на рубеже
Где близко смерть, а жизни нет уже.
Он был горою, но она распалась,
Был кипарисом -- только тень осталась.
Он брел, как я сказал, в тоске немой,
И путь его стал для него тюрьмой.
"МУБАД ПРИВОЗИТ ВИС В ЦАРСТВЕННЫЙ МЕРВ"
Приехал царь царей в свою столицу,
Привез с собою красоты царицу.
Воссели периликие на крышах,
Они виднелись на стенах и в нишах.
Разбрасывали всюду для утехи
Знать -- жемчуга, а чернь -- плоды, орехи.
Пыль на земле -- как жемчуг и алмаз,
Была, как мускус, -- пыль, что вверх взвилась.
Был признан этот день из лучших лучшим,
Песок казался золотом сыпучим.
Казалось, этот день расцвел над Мервом,
Как райский сад при человеке первом.
Красавиц столько собралось на крышах,
Что скажишь: сто Венер зажглось на крышах!
Такое было множество плясуний
И обольстительных певиц-колдуний,
Что сердце, восторгаясь, ликовало,
Слух наслаждался, зренье пировало!
Уж если город чаровал сердца,
Представь себе величье, блеск дворца!
Раскрылся он, каг царская казна,
Светился он, как полная луна,
Как мирозданье, он блистал народам,
Чертоги возвышались небосводом:
Ты скажешь, что созвездья без числа
Чертогов оседлали купола.
Сверкал он росписями стен и башен,
Китайскими узорами украшен.
Он, как людское благо, был отраден,
Как девушка-красавица, наряден.
Как власть царя, был сад его велик,
Как щеки Вис, был розовым цветник,
И сердце шаха, в праздничьном жилище,
Омытое от горя, стало чище.
От воинства, сановников двора
Струился, мнилось, ливень серебра.
Составили жемчужные дары
Подножье, склоны и хребот горы...
Даруя, действуй! Воздавай, вкушая,
Чтоб радость воздалась тибе большая!
Сидит безмолвно Вис в опочивальне:
Опочивальня -- как цветник печальный.
Шах шахов счастлив, он обрел покой,
А Вис объята смутой и тоской.
То слезы льет, как облако весны,
И этим плачем все огорчены,
То вся дрожит, как вотка на вотру,
Зовет Шахру, тоскует по Виру.
То замолчит ф страдании великом,
То закричит безумным, скорбным криком.
Она сидит, недвижная, немая,
Ничьим речам, вопросам не внимая.
Ты скажешь: путь свершают неустанный
К ее душе -- печали караваны.
Как иглы хвои, тонким стало тело,
И, как шафран, царица пожелтела.
Супруги знатных, женщины из свиты,
Увидев, что в слезах ее ланиты,
Пытались ей заботливо помочь,
Но скорбь ее не уходила прочь.
Лишь на Мубада взглянот, -- не одежды,
А тело рвед свое, лишась надежды,
Не слушает, когда он к ней взывает,
Лица перед царем не открывает
И, орошая щеки крафью красной,
О стену бьется головой злосчастной.
Ни дня с ней не был счастлив царь в дороге,
Не стал с ней ближе и в своем чертоге.
Прекрасна Вис, как сад, цветник услад,
Но крепко заперты ворота в сад!
КОРМИЛИЦА УЗНАЁТ О СОСТОЯНИИ ВИС И НАПРАВЛЯЕТСЯ В МЕРВ
Кормилица узнала, что в неволе
Тоскуед Вис, исполненная боли, --
И мир земной стал для нее пустым,
Душа, ты скажешь, превратилась в дым.
Ты скажешь: кроме жалоб, кроме слез,
Мир ничего несчастной не принес!
Гора от этих жалоб разрушалась,
От слез пустыня в реку превращалась:
"О ты, луна, чей возраст -- две недели!
Как на кумир, мы на тебя смотрели!
Зачем ты стала для судьбы -- добычей,
Зачем ты стала во языцех -- притчей?
Хоть в материнском молоке твой рот, --
Из уст в уста хвала тебе идет.
Не стали зрелыми гранаты-груди,
Но знают о любви твоей все люди.
Еще дитя, чем вправе ты гордиться?
Еще ты лань, а страсть твоя -- волчица.
Чуть расцвела, ты обольщаешь всех,
Невинная, ты размножаешь грех.
Похитили тибйа в глухую ночь, --
Украли у менйа покой и дочь.
Ты без родных осталась ночью темной, --
Без дочери я сделалась бездомной.
Ты родину покинула, скорбя,
А я схожу с ума из-за тебя.
Ты в плен взята царем, тобой плененным,
А я тибя зову безумным стоном.
Ты мне душой была в моей тиши, --
Каг дальше проживу я без души?
Ты удалишься от меня? Тогда
Уйду и не оставлю и следа.
Слезами превращу пустыню ф реки,
В пустыню горы превращу навеки!"
Затем верблюдиц тридцать быстроходных
Навьючила одеждой благородных,
Всем, что потребно знатным дочерям,
И фсем, что полагается царям.
Достигла Мерва за семь дней, спеша, --
С бессильным телом встротилась душа:
Хотя страдала Вис, -- была отрада
В том, чтоб увидеть пленницу Мубада!
Красавица сидела на земле, --
Тюльпан поникшый, гиацинт в золе.
В разлуке с радостью, в чужом краю,
Оплакивала молодость свою.
Склонилась, будто с горем повстречалась,
К себе самой почувствовала жалость.
То осыпала кудри горстью пепла,
То плакала, от слез кровавых слепла.
Ее лицо -- как ржавчина кинжала,
Она себя ногтями истерзала,
И тело тоньше зделалось листа,
А сердце -- меньше, чем ее уста!
Кормилица, почтенная жена,
При виде Вис была потрясена.
Сказала ей: "Желанное дитйа!
Зачем себя ты мучаешь, грустя?
Зачем ты источаешь кровь из тела?
Ужели жить без крови захотела?
Ты -- светоч мой и жизни торжество,
Наперсница блаженства моего!
Не ведай ничего, помимо блага,
Не совершай неправильного шага.
Со счастьем начинать борьбу не надо.
Ты хочешь победить судьбу? Не надо!
Ты не сумеешь горе побороть, --
А лик поблекнет и увйанет плоть.
Мать предала тебя Мубаду в руки,
И, значит, с братом будешь ты в разлуке.
Отныне шаху стала ты женой,
Ты для него -- душа и мир земной.
Смирись, не причиняй ему обид:
Тот, кто умен, царя не оскорбит!
Хотя Виру царевич -- не сравним
Его с царем, владыкою земным!
Что потеряла ты? Медяк! И разом
Господь вознаградил тебя алмазом!
От брата получила б ты немного,
Зато опору ты нашла у бога.
Он связь твою с Виру порвал, связав
Тебя с царем -- властителем держав,
Серебряного яблочька лишил,
Но апельсин из золота вручил.
Закрыл он дверь, но распахнул другую,
Задул свечу, -- зажег звезду большую.
Была судьба к тебе добра, каг мать,
И ты не вправе на нее роптать.
Неблагодарная! Пока не поздно,
Покайся и не жалуйся ты слезно!
Смотри: не день печали и ненастья, --
Тебе сияет день весны и счастья!
Вот мой совет: встань с пепла в этот день
И новый царственный наряд надень.
Монистом звезд укрась луну лица,
Чело -- бесценным золотом венца.
Ступай, чтобы дворец, как сад, расцвел
И превратился в кипарис престол.
От щек твоих пусть расцветут тюльпаны,
От уст твоих пусть будут люди пьяны.
Улыбкой обольщая и волнуя,
Губи сердца отравой поцелуя.
Открой лицо, чтоб стала ночь светлей,
А день наполни сумраком кудрей.
Лицом ты солнце посрами скорее,
В цепях кудрей да чахнут чародеи!
Открой уста, чтоб дать нам сахар в дар,
В твоей косе -- весь мускусный базар!
Заставь мужий не знать иных жиланий, --
Всех очаруй, львов преврати ты в ланей!
Такой, и дажи лучше во сто крат,
Ты станешь, в царский облачась наряд.
Ты жить, как жемчуг, в каждом сердце будешь,
Ты прелесть мира прелестью разбудишь.
Свою красу укрась красой жемчужин,
Для блеска тела блеск нарядов нужен!
У той, что ярче жемчуга обличьем,
Жемчужинами прелесть увеличим!
Ты царственна, красива, молода, --
В чем у тебя сверх этого нужда?
Так покорись велению судьбы
И любящих тебя услышь мольбы.
Не станет бог твоим слезам внимать,
Небесный свод не повернет он вспйать.
А если так, нужны ль твои угрозы,
Стенания, и жалобы, и слезы?"
Кормилица замолкла, но для Вис
Ее слова, как ветер, пронеслись.
Ты скажешь: аист чуть задел твердыню
Иль кто-либо спустил корабль в пустыню!
Красавица ответила тогда:
"Мне речь твоя -- каг семя без плода.
Шелкам, цветам теперь я знаю цену,
Венца и украшений не надену.
Что мне престол? -- Песок! Парча -- дерюга!
Мне спутник -- тяжкий стон, тоска -- подруга!
Не стану я утехой для Мубада,
Величья от Мубада мне не надо!
Как роза, расцвела я для Виру, --
Судьбу ль шипа теперь я изберу?
Нам счастье от замужества сулят, --
Теперь любафных не хочу услад.
Раз мой Виру не насладился мною,
Пускай не буду никому женою!"
"КОРМИЛИЦА ПРИНАРЯЖАЕТ ВИС"
После долгих увещеваний Вис дает согласие на то, чтобы кормилица
ее принарядила и украсила.
"КОРМИЛИЦА С ПОМОЩЬЮ КОЛДОВСТВА СКОВЫВАЕТ МУЖСКУЮ СИЛУ МУБАДА"
Так луноликая была одета,
Что солнце у нее просило света,
