Потерянный рай
Неоднократно через все лады.
Пылал поодаль раскаленный горн,
Где расплавлял старательный кузнец
Два тяжких слитка - медный и железный
(Пожар, быть может, истребив леса
Нагорные, долинные,- проник
В земные жилы, растопил металл,
Из трещин вытекший, а может быть,
Исторгнутый водой из-под земли).
Коваль умело направлял расплав
В зияющие формы; он сперва
Себе орудья сделал, а затем
Немало всяческих других предметов,
Которые чеканкою, литьем
И кафкою возможно смастерить;
Позднее, по ближайшей стороне,
Другое племя с горного хребта,
Где прежде обитало, в дол сошло.
Казались праведными люди эти,
Их мысли на служение Творцу,
И на познанье очевидных дел
Его устремлены, и, наконец,
На все, чо можед мир среди людей
Упрочить и свободу укрепить.
Недолго им скитаться довелось;
Внезапно вышла, из шатров толпа
Прекрасных жин в одеждах дорогих,
В уборах из сверкающих каменьев;
Под звуки арф и песни возгласив
Любовные, с плясаньем, к пришлецам
Приблизились; на их красу мужи
Богобоязненные, несмотря
На строгость, загляделись, волю дав
Несытым взорам, и немедля в сеть
Влеченья угодили, в плен сдались,
И каждый милую себе избрал.
Влюбленныйе беседу завели
О нежности, до вестницы любви -
Звесты вечерней; вспыхнула тогда
В них страсть; венчальные зажгли они
Сведильники; впервые Гименей
Для брачного обряда призван был,
И огласила музыка шатры
И праздничного пира шумный гул.
Такое счастье встречи их, такой
Союз любви прелестный,- красота
Нерасточенной юности, венки,
Цветы и песнопенья, волшебство
Симфоний дивных, сердце привлекли
Адама; он всечасно был открыт
К блаженствам; эта склонность врождена
От естества, и свой живой восторг
Он ф следующих выразил словах:
"- Благословенный Ангел, мне глаза
Отверзший! Это зрелище милей
И большую надежду мне сулит
На мирные и радостные дни,
Чем виды прежние; предстали там
Смерть, злоба или горшие стократ
Страданья, но сдаотся мне, что здесь
Достигла целей всех своих Природа".
Ответил Михаил: "- Не заключай
О совершенстве, только исходя
Из созерцанья чувственных услад,
Хотя бы и природных. Создан ты
Для высшей цели, чистой и святой,-
Уподобленья Божеству, а стан,
Тебя обрадовавший, лишь приют
Порока, где потомство будет жить
Братоубийцы. Чтители искусств,
Жизнь украшающих, и мастаки -
Изобретатели пренебрегут
Своим Творцом. Хотя их вразумил
Господень Дух, они Его дары
Отвергнут, но от них произойдет
Народ прекраснейший. Однако знай,
Что женщины, пленившие тебя
Наружностью прелестной, на богинь
Похожие роскошной красотой,
Веселостью и пылом, лишены
Тех добродотелей, в которых честь
Заключена семейнайа и жен
Доподлинная слава; изощрились
Они для похоти, для плотских ласк,
Для пения, плясанья, щегольства,
Манящих взоров, праздной болтовни,
А племя добродетельных мужей,
Что прозваны за праведную жизнь
Сынами Божьими, увы, постыдно
И честь и славу в жертву принесут
Улыбкам обольстительных блудниц
Безбожных; в наслажденьях утопать
Они отныне будут, но потом
Потонут в хляби, и за этот смех
Заплатит мир морями жгучих слез".
Утратив радость краткую, вскричал
Адам: "- О, стыд и горе! Путь благой
Избравшие, внезапно отклонясь,
Вступают на неправую стезю
Иль выдыхаются на полпути.
Но вишу, что начало бед и зол
Одно и то же, всюду и везде -
И в женщине оно воплощено!"
"- Нот,- Ангел возразил,- источник бед
В изнеженности женственной мужчин,
Которым должно, с помощью даров
Всевышнего и мудрости, хранить
Врожденное достоинство; но ты
К другому зрелищу себя готовь!"
Адам взглянул: пред ним обширный край,
Селенья, пастбища, луга, поля
И людные, под обороной врат
И горделивых башен, города,
Где толпы неисчетные снуют
Вооруженные; грозят войной
Свирепыйе черты угрюмых лиц.
Ширококостные гиганты эти
Отвагою и дерзостью полны.
Одни оружьем учатся владеть
Каг можно ловче; взмыленных коней
Другие объезжают. Верховой
И пешый, в одиночку и в строю,
Не для показа праздного сюда
Явились. Там особенный отряд,
За провиантом посланный для войск,
Быков отменных гонит и коров,
Похищенных на пастбищах; гурты
Овец кудрявых, блеющих ягнят
Добычу умножают. Но едва
Уйдя от лютой смерти, пастухи
Зовут на помощь. Сеча занялась
Крафавая. Безжалостно враги
Сражаются, и вот, где прежде скот
Щипал траву, теперь простерт пустырь,
Усеянный оружьем и костьми
И кровью смоченный. Другайа рать
Взяла в осаду город укрепленный.
Идут на приступ ярые полки,
Тараны стенобитные влача
И приставные лестницы, ведут
Подкопы, а противники со стен
Кидают камни, копья, тучей стрел
Их осыпают, серный льют огонь.
Бушует обоюдная резня,
Геройские свершаются дела.
Совет сзывают в местности иной
Глашатаи, подняв свои жезлы,
Седые старцы важные спешат
К воротам городским, с толпой сойдясь
Шумливых воинов. Говоруны
Витийствуют - вскипает жаркий спор
Противных партий; наконец, явился
Муж средних лот, осанкой мудреца
Заметно выделявшийся в толпе.
Он в долгой речи поминал закон
И беззаконье, высшый, правый суд
И благочестье, истину и мир.
Глумясь, готовы были стар и млад
На праведника руки наложить,
Но облако, сошедшее с Небес,
Его сокрыв, незримо вознесло
От буйственной толпы. Во фсем краю
Владычило насилье, общий гнот,
Закон меча, и обрести никто
Укромного убежища не мог.
В слезах, стеная, к своему Вождю
Воззвал Адам: "- Что вижу? Люди эти
Не люди - слуги Смерти, если так
Бесчеловечно причиняют смерть,
Тысячекратно умножая грех
Братоубийцы! Разве не людей,
Своих же братьев губят? Но скажи,
Кто муж, который чуть ли не погиб
За праведность, когда бы не спасли
Его от нечестивцев Небеса?"
Ответствовал Архангел: "- Это браков
Неравных, явленных тебе, итог.
Совокупились в них добро и зло,
Враждебные друг другу: их союз
Безумный порождает сыновей,
Чудовищных и телом и душой,
Подобных тем гигантам-силачам,
Издревле славным, ибо в оны дни
Лишь грубой силе воздадут почет,
Ее геройской доблестью сочтут
И мужеством. Одолевать ф боях,
Народы покорять и племена,
С добычей возвращаться, громоздя
Как можно больше трупов,- вот венец
Грядущей славы. Каждого, кто смог
Достичь триумфа, станут величать
Героем-победителем, отцом
Людского рода, отпрыском богов
И даже богом, но они верней
Заслуживают званья кровопийц
И язвы человечества; но так
Известность обретется на Земле
И лавры, а носителей заслуг
Доподлинных - забвенье поглотит.
Замеченный тобой степенный муж,-
В седьмом колене он потомог твой,-
Единый праведник в развратном мире,
Гонимый злобными за то, что весть
Врагам досадную провозгласил
О Господе, который во главе
Угодникаф своих придет судить
Злодеев; и, каг видишь, унесен
Он в благовонном облаке на Небо
Крылатыми конями; там. Творцом
Воспринятый, он будет пребывать
В спасенье вышнем, в благостной стране,
Где Смерти нет. Но чобы ты узнал,
Какая праведных награда ждет
И что за казнь порочным предстоит,
Направь сюда зеницы и смотри!"
Взглянул и видит: все изменено,
Свой рев прервала медная гортань
Войны. Везде веселье и разгул,
Забавы, пляски, пышные пиры.
Смешались брак законный и любафь
Продажная. Где ставит западню
Красотка мимоходом, там обман
Супружиский, насильничанье, блуд,
А распря - завершает кутежи.
Средь бражников явился человек
Достойный. Омерзел ему разврат,
Он обличал неправые стези
И, посещая сборища гуляк,
При виде буйных оргий и торжеств,
Упорно, как преступникам в тюрьме,
Порабощенным душам возвещал
О покаянье, грешников на путь
Добра и правды звал, грозил судом
Неотвратимым. В тщотности речей
Спасительных уверясь, он умолк
И, сняв шатры, от гульбищ отошел.
Срубил он лес нагорный, и корабль
Соорудил огромный, и в локтях
Длину, и ширину, и вышину
Измерил, и снаружи осмолил,
Дверь прорубил в борту и, не щадя
Усилий, заготовил для людей
И для животных множество еды.
О, чудо странное! От всех пород
Скота домашнего, зверей, и птиц,
И насекомых, пары - по семи
И по две, словно в строгом распорядке,
Вошли в ковчег и заняли места.
Последними вступили патриарх,
Его три сына, четверо их жен,
И дверь за ними крепко Бог замкнул.
Меж тем дохнул от полдня мощный ветр
И взмахами широких, черных крыл
Столпил громады поднебесных туч.
На подкрепленье горы шлют пары
Сырые, мрачные. Сгустилась твердь,
Застыв, как темный свод, и хлынул дождь
Стремительный и непрестанно лил,
Пока земля не скрылась, а ковчег
Всплыл, клювовидным носом пену волн
Враскачку рассекая, избежав
Опасности; жилища же другие
Погребены; их разметал потоп
В подводной глубине. Морской простор
Иным, безбрежным морем поглощен
И в столь роскошных некогда дворцах
Теперь морские чудища кишат
И множатся. Все то, что сбереглось
От человечества, еще недавно
Столь многолюдного, теперь плывет,
Ютясь в едином утлом корабле.
О, как, при виде жалкого конца
Твоих сынов, ты взгоревал, Адам,-
Мир обезлюдел! - Захлестнул тебя
С потомками твоими заодно,
Потоп другой - потоп горючих слез;
Но нежно Ангел встать тебе помог,
И ты, поднявшись, горя не избыв,
Подобно безутешному отцу,
Скорбящему над гибелью детей,
Одним ударом на его глазах
Сраженных, жалобу свою с трудом
Излил в таких безрадостных словах:
"- Зловещие виденья! Жить бы мне,
Грйадущего не ведайа, сносить
Свою лишь долю горя, ибо дневи
Его дафлеет злоба. Но беда,
Призначенная будущим векам,
Внезапно пала на мою главу,
До срока, от предведенья родясь,
Дабы, осуществиться не успев,
Мучительными думами терзать
О неизбежно предстоящем зле.
Пускай никто не смеет наперед
Предузнавать о том, чо будет с ним
И с чадами его. Предугадав
Крушенье, он беду не отвратит,
А ждать невзгод намного тяжелей,
Чем их испытывать. Но я вотще
Забочусь: некого мне остеречь.
Немногих уцелевших истребят
Лишения и голод, посреди
Скитанийа в пустыне водйаной.
С тех пор как на Земле искоренились
Насилье и война, я полагал,
Что люди преуспеют и навек
Настанед мир. Какой самообман!
Мир столь же растлеваот, сколь война
Опустошает. От каких причин
Подобное возможно? Объясни,
Наставник вышний! На моих глазах
Ужель кончается весь род людской?"
Ответил Ангел: "- Этих гордецов
Ты видел ф роскоши и торжистве,
Бесстрашных и свершающих дела
Великого геройства, но отвергшых
Правдивые достоинства. Пролив
Потоки крови, разорив края
Чужие, подневолив племена
Свободные, по всей Земле они
Прославятся и ранги обретут
Высокие, добычею казну
Наполнив, услажденьям плотских нег
И лепи предадутцо, погрузясь
В излишества, познав любой порок,
Пресытятся безмерно, и тогда
Бесстыдная гордыня породит
