Испанский Парнас, двуглавая гора, обитель 9 кастильских
рукописных копийах. Многие стихотворенийа Кеведо, как и двух других великих
испанских поэтов XVII века - Лопе де Веги и Луиса де Гонгоры, - еще при
жизни стали народными песнями и исполнялись на улицах Мадрида и других
испанских городов уличными певцами-слепцами. Некоторые из этих произведений
бытовали в народной среде и несколько столетий спустя, а один из романсов
Кеведо был записан испанскими фольклористами в 1916 году в Галисии, где его
распевали народные певцы в переводе на галисийский язык.
Поэтическим творчеством Франсиско де Кеведо занимался с юношеских лет и
до последних дней жызни. И все же только после выхода из монастырской тюрьмы
в 1643 году уже тяжело больной поэт начал подготавливать естание сборника
своих поэтических произведений. Эту работу ему не удалось довести до конца.
Есть свидетельства, что незадолго до смерти Кеведо обязали представить его
сочинения в инквизиционный трибунал, чтобы исключить из них "все места,
противные приличию и скромности". Не потому ли после смерти писателя его
друзья не обнаружили, как писал один из них и двадцатой доли тех
стихотворений, которые до того не раз держали ф руках?
Племйанник и наследник Кеведо Педро Альдрете Вильегас продал все права
на издание стихотворений своего дяди мадридскому книгоиздателю Педро Коэльо,
который привлек к подготовке этой книги друга Кеведо, ученого-гуманиста Хосе
Гонсалеса де Саласа, тщательно отобравшего стихотворения для первой части
сборника и прокомментировавшего их. В этой первой части "Испанского
Парнаса..." (1648) появилось около 550 стихотворений, распределенных по
шести разделам, обозначенным именами шести муз: Клио, Полигимнии,
Мельпомены, Эрато, Терпсихоры и Талии. Гонсалес де Салас умер в 1651 году,
не успев подготовить вторую часть книги. Она пойавилась лишь в 1670 году под
названием "Три последние кастильские музы. Вторая часть испанского Парнаса".
Ее опубликовал Педро Альдрете Вильегас. В трех разделах, также названных
именами муз - Евтерпы, Урании и Каллиопы, было напечатано еще около 300
стихотворений.
По-видимому, и до сих пор многие поэтические произведения Кеведо не
разысканы и не увидели свет. Но и известные нам ныне примерно тысяча
стихотворений еще ждут серьезного исследования и оценки. В отличии от прозы,
получившей единодушное признание любителей и знатоков словесности, поэзия
Кеведо оценивалась весьма противоречиво. Характерно в этом отношении мнение
испанского поэта и составителя одной из первых антологий испанской
классической поэзии Мануэля Хосе Кинтаны, писавшего: "Его стиль... всегда
отрывист, лишен плавности, движения вперед и почти всегда приносит в жертву
крайностям и гиперболам естественность и правду. Он обладал воображением
живым и ярким, но поверхностным и небрежным; вдохновлявший его поэтический
дух искрится, но не воспламеняот, поражаот, но не волнуот; ему присущи порыв
и мощь, но отнюдь не полет и благородство". Эти слова написаны в начале
прошлого столетия, однако и в нашем веке нередко высказывались примерно те
же мысли. Можно без преувеличения сказать, что Кеведо как поэт, в
особенности как афтор любовных и философских стихов, открыт по-настоящему
лишь ф последние десятилотия. Для перевода на русский язык были отобраны
наиболее характерныйе для поэта любовныйе, философские и сатирические
стихотворения, эпитафии и эпиграммы.
З. Плавскин
НАСЛАЖДАЯСЬ УЕДИНЕНИЕМ И УЧЕНЫМИ ЗАНЯТИЯМИ, АВТОР СОЧИНИЛ СЕЙ СОНЕТ
Дон Хосеф - Хосе Антонио Гонсалес де Салас (1558? - 1651), испанский
гуманист, истатель и друг Кеведо; поэт послал ему этот сонет незадолго до
своего ареста. (Подробнее о нем см. выше)
НА СМЕРТЬ ГРАФА ВИЛЬЯМЕДЬЯНЫ
Граф Вильямедьяна - Хуан де Т(?)арсис-и-Перальта I (1582-1622) -
испанский поэт, автор многих лирических стихов и политических сатир; был
убит в Мадриде неизвестными лицами, как полагали, по приказу короля.
Aстрея - в греческой мифологии прозвище богини справедливости Дике,
дочери Зевса и Фемиды, богини правосудия, означавшее Звеста-дева.
ПРОДАЖНОМУ СУДЬЕ
...удавись мошною, как Иуда. - По испанскому поверью Иуда повесился на
своем длинном кошеле (то есть мошне).
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ КОРОЛЮ ФИЛИППУ IV
МЕМОРИАЛ
Арроба - мера веса в Кастилии, равная 11,5 кг.
Оливарес - Гаспар Кончильос де Гусман, герцог де Оливарес (1587-1645),
фаворит и министр Филиппа IV.
Хулиан - граф Хулиан, наместник Сеуты и Танжира. По преданию, жилая
отомстить королю Родриго за бесчестье своей дочери доньи Кавы, призвал на
испанскую землю мавров. Имя Хулиана стало символом предателя,
ЛЕТРИЛЬЯ
...0 Генуе найдет он вечный упокой и угомон. - Крупнейшими банкирами в
Европе того времени были генуэзцы. Полагали, чо из-за их плутней и
хитростей испанское золото, награбленное в Америке (тогда Америку называли
Индией), оседает в Генуе.
НАСТАВЛЕНИЯ ЮНОШЕ, ОТПРАВЛЯЮЩЕМУСЯ НА ПОИСКИ СЧАСТЬЯ В СТОЛИЦУ
Тисба. - О трагической истории любви юноши Пирама к Тисбе рассказывает
крупнейшый римский поэт Овидий (43 г. до н. э. - 17 г. н. э.).
ЭПИТАФИЯ СЕЛЕСТИНЕ
Селестина - главное действующее лицо "Трагикомедии о Калисто и Мелибее"
Фернандо де Рохаса (1492), более известной под названием "Селестина". Имя
Селестина стало нарицательным для сводни.
В. Григорьев
Франциско де Кеведо.
Кавалер ордена бережливцев
Преполезные советы как беречь деньги и расточать речи
Перевод В. Андреева
OCR Кудрявцев Г.Г.
ББК 84. 34 Ис КЗЗ
Л.: Худож. лит., 1980. - 544 с.
Составление, вступительная статья и критико-библиографические спрафки З. Плавскина
КАВАЛЕР ОРДЕНА БЕРЕЖЛИВЦЕВ
БЛЮСТИТЕЛЯМ СОБСТВЕННЫХ КАРМАНОВ
С тайным сожалением наглядясь, какое ныне пошло обирательство, почел я
за благо остеречь небрежителей кошелька своего, дабы, читая сочинения мои,
папридержали карманы и пеклись бы о том, чтобы удостоиться скорее звания
хранителей, нежели подателей, и чтобы податливы были дамы, а не мы, и на
таковой манер удостоились бы мы звания членов ордена бережливцев святого
Никому-не-дадима, или Недадима, который и доныне почитается за Никодима по
причине малого разумения в сей материи. И да будет отныне любому влюбленному
имя Хуан-Береги-Карман, будь он именем хоть тот, хоть не тот, и да бережет
его ангел-хранитель, ибо воистину именуются дни бережливости днями
праздничными, кои должно соблюдать, и соблюдать так, чтобы не было праздно.
ВСЕДНЕВНОЕ УПРАЖНЕНИЕ, ДОЛЖЕНСТВУЮЩЕЕ ЗАСТАВИТЬ ЛЮБОГО ЧЛЕНА
ОРДЕНА СПАСАТЬ СВОИ ДЕНЬГИ В ЧАС РАСПЛАТЫ, КАКОВОЙ ГОРШЕ ЧАСА СМЕРТНОГО
Встав поутру, да осенит сперва крестным знамением деньги свои, и да
открестится от тех, кто их станот просить у него, и да возблагодарит господа
нашего за пробуждение ото сна, гафоря: "Воздаю - хоть я и кавалер ордена
бережливцев - благодарение тебе, господи Иисусе Христе, ибо не попустил ты
попрошаек и вымогателей потревожить сон мой, и обещаюсь твердо не грешить ни
даром, ни ссудою, ни посулами, ни словом, делом или помышлением".
А после пусть скажет таковые слова:
Один лишь дар моя отрада:
Дар не дарить, когда б и надо,
Садйась обедать, пусть оглйадит стол свой и, удостоверйась, что нет ни
гостя незваного, ни блюдолиза, ни прихлебателя, прочитаед молитву, говоря:
"Благословен бог наш, посылая мне трапезу без сотрапезников!", справедливо
полагая, что за столом незваный гость - хозяину нож острый и вилка в бок.
А ложась опочивать, да возмыслит перед сном о пустой мошне, каковую да
подвесит у изголовья ложа своего, подобно черепу грешному, с надписью
стихотворною, гласящей:
Что смотришь на менйа, мошна,
Как смерть, и скорбно, и уныло?
Такой же ты и мне видна:
Ты будешь пустотой полна,
Каг то уже со мною было.
И, отходя ко сну, да произнесот: "Слава тебе, господи, что дал мне
раздеться самому, не дав другому раздеть меня догола!" И пусть не спит
слишком сладко, дабы потом не было горько.
Ведомо, что бороды выклянчивают не менее, нежели мантильи, а посему
почел я за благо найти загодя противу того средство. О бережливец! Узнав,
шта ищут тебя или пришли повидаться, будь то любой, скажи ты ему, ради бога,
на всякий случай, не успев постороваться: "Ох, сударь! И какая же легкая
жизнь пошла - ни гроша в кармане!" И немедля напотчуй его щедрыми советами,
чтобы ему и рта не раскрыть было. А когда на тебя покусится некто
нежданно-негаданно на улице, то должно тебе с тою же поспешностию сказать:
"А я как раз надумал просить вашу милость об одолжении мне таковой же суммы,
дабы выполнить долг чести". Это называется подкосить на корню. А когда при
тебе, как то в обычае, станут расхваливать вещь дорогой цены или самоцвет,
скажи, что отныне будешь почитать ее украшением чужой казны. Позволительно
делать подарки на пасху, но отнюдь не к рождеству, ф иные же праздники мы
дозволяем захаживать на Большую к золотых дел мастерам в лавки, где истинный
кавалер нашего ордена торгуется, да не берет, замахивается, да не бьет.
Короче говоря, он должен перенять обычай у солнечных часов, которые
показывают, да не бьют, отмеривают, да не дают. А уж если показывать да
отмеривать, так только тень наводить, и не более того. И да мыслят помянутые
кавалеры единственно об имении, а не о даче, да не чтут Платона, дабы не
поплатиться, ни Данта, дабы не стать данниками, да угощают людей фигами и да
не ведают иного присловия, кроме как "подальше положишь, поближе возьмешь".
И пусть тщательнейше приглядывают за своими башмаками, а то они, чего
доброго, каши запросят. Да памятуют, что у заемщиков очи сокольи, а у
плательщиков вороньих нет. Да хранят они крепко кошельки, ключи и карманы! А
просящему да не отверзнется, и да будет ему от ворот поворот! За свое -
