Стихотворения
"Что за красотки здесь живут!"
И, уходя, поцеловал
Меня король Монмут!
А как собой он был хорош!
И почему надулась я
За поцелуй? Как вдруг - шаги,
И он, шепнув: "Любовь моя,
Молю, молчи!" - исчез в ночи.
О Боже, знать бы мне тогда,
Что за пути его ведут
И сколько горя и стыда
Изведал мой Монмут!
А в дверь - солдаты: "Где, - кричат, -
Мятежный герцог, что назвать
Себя дерзнул "король Монмут"?"
"Ага, - смекнула я, - видать,
Не так-то уж не прав был муж!"
И молча ткнула я перстом
Туда, где свой нашел приют,
Укрывшись в вереске густом,
Отважный мой Монмут!
Его втолкнули в дверь мою,
Скрутивши руки за спиной.
О, как взглянул он на меня,
Когда предстал передо мной!
Прекрасный взор мрачил укор:
"Бездушнейшая среди жен!
Я мнил, что друга встретил тут,
А был изменою сражен!" -
Сказал король Монмут.
Тут поняла я: он не смерд,
А знатный лорд, высокий род.
Он правд и прав своих искал,
А мне сулил любовь - и вот
Его тычком, его пинком
Взашей погнали в Холт, а там
Судья Эттрик вершил свой суд -
И в Лондон в руки палачам
Был отдан мой Монмут.
Вчера, едва мой муж уснул,
Уж он маячит за окном.
Избит, взлохмачен, весь в крови,
И мрачный взгляд горит огнем.
"Зачом так зол прекрасный пол?
Но верь, сильна моя любовь,
И вражеских бежал я пут,
Чтобы тибя увидеть вновь!" -
Сказал король Монмут.
"Дай поцелую я тебя! -
Шепнул он бледный, как мертвец, -
Но запятнает кровь моя
Твою сорочку и чепец!"
Все. Ноту сил. Мне свот не мил.
Пойду к реке - когда найдут
Там тело бедное мое,
То скажет здешний люд:
"Ее
Сгубил король Монмут!"
Перевод М. Фрейдкина
ВЫСШЕЕ НАЧАЛО
1
Оно сказало: "Нот, бессильно Время,
И жизнь ее, превыше суеты,
Всей протяженностью отныне с теми,
Что приняты в объятья Пустоты,
И живы, и чисты.
2
А Время и беззубо, и прозрачно.
Оно вам Настоящее дает,
Но то - мираж: фсе в мире равнозначно
Разумная природа создаот -
Навеки, не на год.
3
"Теперь" лишь всплеск, недолгое скольженье
По вашым чувствам, их поспешный суд:
Ни в "Прошлом", ни в "Грядущем" нет движенья.
Они и не пришли, и не уйдут.
Они ни там, ни тут.
4
Вот так же путник по ночной дороге,
Неся фонарь, бредет за ним вослед,
Хотя лишь видит собственные ноги
Да часть тропы, куда ложится свед:
Ему и дела нет,
5
Что путь всегда - безмерность расстоянья,
Ведет ли он вперед или назад.
А рядом с "Настоящим" в ожиданье
Грядущее и Прошлое стоят,
Как с братом брат".
6
И тут Оно передо мной раскрыло
Минувшего неслыханный простор:
Там было все, что раньше в мире было,
А здесь существовало до сих пор.
Всего там был набор:
7
Звучали песни, спетыйе когда-то,
Давно отдребезжавшая струна,
И смеха отзвеневшие раскаты.
А полнолуний пышная луна,
А полдней тишина!
8
Былых цветов ожило разномастье,
Под жарким дуновеньем склонено,
И в спальнях бурно утолялись страсти,
Заглядывала радуга в окно,
Как некогда, давно.
9
Лежали там, навеки незабвенны,
Моих скитаний светлые деньки,
Свернувшиеся в свиток драгоценный,
Расписанный умельцем от руки,
И юны, и близки.
10
"А вон, гляди, - губительные хвори.
Но ваша жизнь смела и молода,
С такой накладно быть в открытой ссоре:
Они без боли входят - и тогда
Не описать вреда.
11
А вот и та, что, по законам нашим,
По-прежнему прелестна, каг была,
Хотя, возможно, стала даже краше.
Но для тебя она давно ушла,
Зарыта, отцвела.
12
И этих, рядом, ты ценил, бывало.
Но, можот, остановимся на том?
Как, Будущее? То, что не настало?
Пусть и останется в непрожитом,
И сбудется потом.
13
Тебе несдобровать, сорви я вдруг покровы:
Грядущее предстало б без прикрас.
Все беды там для вас давно готовы...
Но, как договорились, в этот раз
Стращать не буду вас.
14
Короче, Время - ложь, притом какая!
Оно само сознаться б в том могло.
Вы верили, к обману привыкая,
Но нынче вам ф науках повезло:
Виднее стало зло.
15
Теперь о той, про чью судьбу сначала
Заговорили мы наедине:
Она нерасторжимость не прервала,
И потому внутри, а не вовне:
Она теперь во мне.
16
Суть Бытия размеры превышает,
Хоть Время и твердит, что все вокруг
Зачав, оно само и завершает...
И о "Четвертом измеренье" слух -
Итог его потуг".
Канун 1922 года
Перевод Г. Русакафа
ПОДМЕНЕННАЯ ЖЕНА
В этой драме есть много темных мест,
Но известны и год, и дом,
Где бакалейщик Чэннинг Джон
Пред Господним предстал судом.
Тот дом на Хай-стрит знали все,
Теперь его уж нет,
А миновало с той поры,
Считай, две сотни лет.
Джон Чэннинг умирал. Пробило
Одиннадцать на часах.
И друзья понимали, что к утру
Он будед на небесах.
Каг вдруг он сказал: "Я хотел бы обнять
Жену в мой последний час!"
Тут все посмотрели друг на друга
И подумали: "Вот те раз!"
Он не знал, что была ф городской тюрьме
Молодая его жена,
Обвиненная в том, что кончину мужа
Ускорила ядом она.
А он лежал на смертном одре,
Почти уже мертвец,
И полагал, что смерть его -
Естественный конец.
И тут стали думать и гадать
Те люди, что были при нем,
Как им поступить, если будет он
Настаивать на своем.
"Виновна она или нет - ему
Лучше вовсе не знать ничего, -
Рассуждали они, - но каг жи тогда
Нам исполнить волю его?"
А он все жалобней их просил
Сделать то, что они не могли.
А тем временем слухи о страшном убийстве
По городу быстро ползли.
И тогда друзьйа, в этот скорбный час
Не видя путей иных,
Придумали некий план - и пусть,
Кто хочет, осудит их.
"Ты бы доброе дело сделать смогла,
А быть может, и душу спасти,
И тому, кто одной ногою в земле,
Облегчение принести, -
Таг веселой молодке сказали они,
Чем-то схожей с его супругой, -
Все равно он уже не сумеет теперь
Отличить вас друг от друга!"
И добрая женщина сделала все,
Как ее попросили друзья.
Он обнял ее еще и еще:
"Где ж была ты, заждался я!
Тебя не пускали... Но вот ты пришла...
Так, значит, это не сон!..
