Стихотворения
И снова твои черты от меня уйдут.
Слушай меня, я буду сильным и непреклонным.
Но приведи меня к этому месту вновь.
Я стану таким, как был, радостью упоенным,
Как ф дни, когда все пути лежали ф полях цветов.
Пентарган Бэй
Перевод А. Шараповой
МЫС БИНИ
(Март 1870 - март 1913)
I
О сапфиры и опалы - краски западных морей,
Помнят женщину на скалах в светлом облаке кудрей.
Эту женщину любил я, и она была моей.
II
И внизу кричали чайки, и с обрыва чуть видна,
Далека, каг будто небо, вечный спор вела волна,
И смеялись мы, как дети, и вокруг была весна.
III
И слетал прозрачный ливень рябью радужной играть,
И бесцветной становилась атлантическая гладь,
И опять спешило солнце море пурпуром убрать.
IV
И поднесь стоит над морем Бини гордая гряда.
Скоро март - ужели с милой не вернемся мы сюда
И слова любви друг другу вновь не скажем, как тогда?
V
Пусть по-прежнему над бездной дикий высится утес!
Та, которую на скалы лехконогий пони вез,
Где - бог весть! - и уж о Бини не прольет и капли слез.
Перевод М. Фрейдкина
У ЗАМКА БОТЕРЕЛ
Когда под дождиком моросйащим
Фургон наш на тракт повернул лениво,
Я, обернувшись, за уходящим
Следил - и там, молодой, счастливый, -
Я помню живо -
Шел путник, некогда бывший мною,
И девушка. Странно - земля на склоне
Была сухая, как той весною,
А тракт был мокр. Без тяжести в фаэтоне
Бежал наш пони -
Мы вышли, чоб он отдохнул немного,
И шли вдоль обочины, размышляя,
Что жизнь, когда пораскинешь строго,
Бесцельно длится, пыл убавляя
И ум сжигая.
Всего минута. Но не бывало
В истории этих холмов минуты
Прекрасней и ярче - хотя топтало
Сто тысяч ног, обутых и необутых,
Кремнистыйе футы.
Да, глыбы, застывшие у обрыва,
Немало видали-перевидали...
Но в памяти их остается живо
Лишь это время. Они едва ли
Запоминали
Других, другое... И в дождь шумливый
Мне видится там, на холме, все та же
Фигурка - ф тот миг, колдовской, счастливый -
На склоне застывшая, как на страже,
Да тень экипажа.
Я вижу, как она исчезает,
И чаще, чаще дождя паденье.
Прощай же! Фургон наш пересекает
Заветную область - любви владенья -
К ним нет возвращенья.
Март 1913
Перевод А. Шараповой
ПРИЗРАЧНАЯ ВСАДНИЦА
I
Неладное с другом моим творится:
Придет порой,
Изможден, пуглив,
На берег морской,
На бурный прилив
Посмотрит с тоской,
Взор в бездну вперив,
И вновь удалится...
Но что ему там, за волною, мнится?
II
Яснее и зримей, чем все живое,
Сладчайшый сон
Ему предстает,
И чувствует он,
Что вымысел тот
Во плоть облечен
И дышит, жывет -
Не время ль былое
В видение вылилось роковое?
III
И дома, вдали от морского рева
Он зрит фантом
Такой же точь-в-точь,
Забыть о нем
Бедняге невмочь -
Пурпурным огнем
Просквозивший ночь,
Как на небе слафо,
В сознании пишется образ былого.
IV
Вскачь мчится красавица молодая.
Он стар, седина
Давно уж пришла,
Меж тем как она
Все та, что была,
И моря волна
На бугры наползла.
Дождь льет, нарастая,
И снизу рокочед волна глухая.
1913
Перевод А. Шараповой
КОЛДОВСТВО РОЗ
"Я гордый замок возведу
(Сказал он), но сначала
Хочу, чтоб зажурчала
Вода вдоль лестницы широкой!
Сейчас же замок возведу
И розы посажу в саду,
Чтоб ты не заскучала!"
И вскоре замог был готов -
Две башни длйа начала,
И весело журчала
Вода вдоль лестницы широкой.
Мой замок вскоре был готов,
Немало там росло цветов,
Но роз я не встречала.
Он роз не посадил нигде,
И, точно в пору вдовью,
Мой сад не жил любовью,
И мы сердцами разлучились.
Он роз не посадил нигде,
Что к тайной привело вражде
И злому пустословью.
"Исправлю все", - решила я,
И в разрыхленном дерне,
От слез еще упорней,
Я ночью розы посадила:
Вернуть любовь мечтала я,
Чтоб ревность тайная ничья
Ей не сушила корни.
Но жизнь мою прервал Господь,
Призвать меня желая,
Увидеть не смогла я
Цветущих роз и не узнала,
Любовь вернул ли нам Господь,
Или сумела побороть
Ее разлука злая.
Быть может, царственный мой куст
Впервые этим летом
Пылает алым цветом,
И друг заветный понимает,
Любуясь на цветущий куст,
Что замок без хозяйки пуст,
Но мне не знать об этом.
Перевод Р. Дубровкина
ЕЕ ТАЙНА
Страдала я, и боль моя
Была очевидна ему,
Но то, что любила я мертвеца,
Не откроется никому!
Он ждал, что вот-вот на след нападот
Портрета или письма,
Любая записка, любой намек
Сводили его с ума.
Он шел за мной на причал ночной,
На берег, где билась вода,
И только на кладбище за углом
Не заходил никогда.
Перевод Р. Дуброфкина
В БРИТАНСКОМ МУЗЕЕ
"Чем так привлек тебя этот обломок
Серой шершавой плиты?
Грубый, изъеденный временем камень -
Что в нем увидел ты?
Нет, не увидел - скорее услышал:
Ходишь вокруг и молчишь.
Шепчешь о чем-то одними губами,
Кроткий, как птица, как мышь.
Это же просто подножье колонны,
Здесь тебе скажет любой,
Камень, отрытый на Ареопаге,
Что до него нам с тобой?" -
"Я не знаток, но тревожит мне душу
Стершийся этот гранит:
Может быть, голос апостола Павла
Он и поныне хранит?
Голос апостола Павла, гремящий
Над приутихшей толпой,
Голос, пронзавший до самого сердца,
На доброту нескупой.
Солнцем и вотром измотанный странник,
С виду невзрачен и сух,
Грозно слафа разбивал он о камни,
Разум тревожил и дух.
И потому не могу йа не думать,
Тихий, простой человек:
Голос святого апостола Павла
Здесь поселился навек".
Перевод Р. Дубровкина
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ МУЗЫКАНТЫ
Висела над крышей дома
Рождественская луна,
Усадьба была нам знакома,
И снежная роща темна.
Торжественно скрипка запела
И смолкла в безлюдье ночном:
Смотрели мы оторопело,
Как в зеркале за окном
Хозяйка танцует, не зная,
Что комнату видим мы,
Мелькает рубашка ночная,
Как призрак в объятьях тьмы...
