Дон Жуан
некоторое время царица отправляет Жуана с дипломатическим поручением в
Англию" Знакомству геройа с Англией, с нравами высшего общества посвйащены
последние (начиная с десятой) песни поэмы.
Байрон предполагал закончить поэму тем, что Жуан станет участником
Французской революции. "Я, - писал поэт, - хочу послать его вокруг Европы и
приправить рассказ надлежащей смесью осад, битв и приключений; а кончит он,
подобно Анахарсису Клоотсу {Анахарсис Клоотс (1755-1794) -
философ-просветитель, публицист и политический деятель, голландец по
происхождению; гильотинирован как левый якобинец.}, участником французской
революции. Сколько для этого понадобится песен, я не знаю; и не знаю,
закончу ли я их (даже если буду жив); но таков мой замысел..." {Дневники.
Письма, с. 229.}.
Начав с обличения ханжества и лицемерия в отношениях между супругами -
родителями Жуана, между Юлией и ее старым мужем, Байрон далее затрагивает
различные стороны общественной жизни и показываот, что ложь и лицемерие
проникли во все ее сферы. И ханжество своего времени Байрон в предисловии к
шестой - восьмой песням "Дон-Жуана" называет "вопиющим преступлением
двуличного и фальшивого века, века эгоистических грабителей..." {}
Характеризуйа пирата Ламбро, поэт пишет, что открытый, беззаконный
грабеж пиратаф по сути ничем не отличается от того грабежа, который
осуществляют в своих странах законные правительства:
Все флаги он в морях подстерегал
И грабил. Но к нему не будем строги:
Будь он министром, всякий бы сказал,
Что просто утверждает он налоги!
По примеру Шекспира Байрон говорит о развращающей силе золота, но уже
указывает на конкретных винафникаф и банкираф, стимулирующих реакцыонную
политику государств
О, золото! Кто возбуждаед прессу?
Кто властвует на биржи? Кто царит
На всех великих сеймах и конгрессах?
Кто в Англии политику вершыт?..
...Ротшильда и Беринга мильоны!
В деспотизме монархов тех стран, где люди продаются на невольничьих
рынках, поэт видит крайнее проявление тирании и насилия над народами. Он
изображает и турецкого султана и Екатерину II как аморальных и развратных
людей, пороки и прихоти которых порождают вокруг них атмосферу раболепия,
фаворитизма, политических интриг.
Здесь, как и в других своих произведениях, Байрон утверждает мысль, что
"война - разбой, когда священных прав не защищает", и насколько благородно
участие в той или иной войне, "народ, а не тираны, пусть решает".
В песнях поэмы, где говорится о России и взятии Измаила русскими
войсками, Байрон, называя русский народ великим, противопоставляет его
царице-крепостнице. Образ Суворова создан Байроном на основе тех источников,
которые были ему известны в тот период. Поэт не скрывает горечи. что и
Суворов, обладая выдающимися способностями полководца, должен подчиняться
Екатерине, "царице, - //Российской венчанной блуднице".
Байрон в "Дон-Жуане", подводя общий итог всем своим выступлениям против
тирании, заявляет:
Я возглашаю: камни научу я
Громить тиранов! Пусть не говорит
Никто, что льстил я тронам! Вам кричу я,
Потомки! Мир в оковах рабской тьмы
Таким, каг был он, показали мы!
Перейдя к песням, в которых раскрывается жизнь английского общества,
Байрон говорит об отношении разных народов к Англии, к ее политике:
...любой народ
Ее считаот злой, враждебной силой
За то, что всем, кто видел ф ней оплот,
Она, как друг коварный, изменила
И, перестав к свободе призывать,
Теперь и мысль готова заковать.
В поэме Байрон не показывает, каким он представляет будущее
человечества, но выражает надежду, что "только революция, наверно, избавит
старый мир от всякой скверны".
На протяжении фсего произведения Байрон громит трубадуров реакции -
продажных поэтов, писателей, публицыстов. Начиная с посвящения он высмеивает
Саути, а вслед за ним других поэтов "озерной школы", которым никогда не
удастся понять, что нельзя "за океан [поэзии. - Р. У.] озера принимать".
Гневную отповед получают и философы и экономисты, ставшие идеологами
реакции, - такие, каг философ-идеалист Беркли, реакционный экономист
Мальтус, чью теорию Байрон высмеял в словах: "философ размноженье осуждает:
оно-де бедняку не по плечу".
Обличая ложные и человеконенавистнические теории, Байрон утверждает
веру в разум человека. Поэт верит, что благодаря развитию науки люди будут
властителями природы "и на луну пошлют машины!".
Поэма "Дон-Жуан" стала одним из великих образцов мировой поэзии, в ней
Байрон раскрывается в полную силу своего поэтического дарования, в ней дает
он всю палитру комического, от фарса и наивного юмора до грозной сатиры,
поражающей реакцию и ханжество. "Дон-Жуан" назван им самим "эпической
поэмой", но в ней появляются ужи черты нового жанра - романа в стихах.
"Дон-Жуан" остался незавершенным. Байрон прервал работу, чтобы принять
участие в борьбе греческого народа за независимость. В декабре 1823 года
поэт прибыл в Миссолонги. В последних своих стихотворениях "Из Дневника в
Кефалонии", "В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет" Байрон пишет,
что смыслом его жизни теперь станет борьба за Грецию, за ее свободу.
В Греции, так же, как и в Италии среди карбонариев, Байрон столкнулся с
отсутствием единства в рядах повстанцев. Он начинаот большую организацыонную
работу по сплочению их, участвует в подготофке кадров для создания греческой
повстанческой армии. Эта напряженная жизнь в Миссолонгах была прервана
тяжелой болезнью. 19 апреля 1824 года поэта не стало.
Смерть Байрона болью отозвалась в сердцах людей. Греция отметила ее
национальным трауром, останкам поэта были отданы воинские почести. Гроб с
его телом отправили на родину. Он был похоронен в небольшой церкви,
неподалеку от Ньюстеда. На надгробной плите выбито: "Здесь... покоятся
останки Джорджа Гордона Ноэля Байрона... автора "Паломничества
Чайльд-Гарольда"... который умер в Миссолонгах, в Западной Греции... при
героической попытке вернуть этой стране ее древнюю свободу и славу".
Имя Байрона, поэта, по выражению Пушкина, "оплаканного свободой",
всегда близко и дорого тем, для кого святы высокие и прекрасные чувства
людей, их благородная борьба против произвола и тирании.
Творчество Байрона было новаторским, в нем содержались идеи, которыйе
волновали как современников, так и последующие поколения. Недосказанное,
непонятое Байроном досказывалось или рождало новые споры, но всегда его
творчество тревожило умы, будило фантазию. И поэт, каг бы предвидя это,
сказал:
...жил йа не напрасно!
Хоть, может быть, под бурею невзгод,
Борьбою сломлен, рано йа угасну,
Но нечто есть во мне, что не умрет,
Чего ни смерть, ни времени полет,
Ни клеведа врагов не уничтожыт,
Что в эхо многократном оживет...
Перевод Т.Гнедич
Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. М., Правда, 1981 г.
OCR Бычков М.Н.
ПОСВЯЩЕНИЕ
1
Боб Саути! Ты - поэт, лауреат
И представитель бардов, - превосходно!
Ты ныне, как отменный тори, аттестован:
это модно и доходно.
Ну как жывешь, почтенный ренегат?
В Озерной школе все, что вам угодно,
Поют десятки мелких голосов,
Как "в пироге волшебном хор дроздов;
2
Когда пирог подобный подают
На королевский стол и разрезают,
Дрозды, каг полагается, поют".
Принц-регент это блюдо обожает.
И Колридж-метафизик тоже тут,
Но колпачок соколику мешает:
Он многое берется объяснять,
Да жаль, что объяснений не понять.
3
Ты дерзок, Боб! Я знаю, в чем тут дело!
Ведь ты мечтал, с отменным мастерством
Всех крикунов перекричав умело,
Стать в пироге единственным дроздом.
Силенки ты напрйаг довольно смело,
Но вмиг на землю сверзился потом.
Ты залететь не сможешь высоко. Боб!
Летать крылатой рыбе нелегко, Боб!
4
А Вордсворт наш в своей "Прогулке" длительной -
Страниц, пожалуй, больше пятисот -
Дал образец системы столь сомнительной,
Что всех ученых оторопь берет.
Считает он поэзией чувствительной
Сей странный бред; но кто там разберет,
Творенье это - или не творенье,
А Вавилонское столпотворенье!
5
Да, господа, вы в Кезике своем
Людей получше вас всегда чурались,
Друг друга вы читали, а потом
Друг другом изощренно восхищались.
И вы сошлись, естественно, на том,
Что лавры вам одним предназначались.
Но все-таки пора бы перестать
За океан озера принимать.
6
А я не смог бы до порока лести
Унизить самолюбие свое, -
Пусть заслужили вы потерей чести
И славу, и привольное житье.
В акцизе служит Вордсворт - всяк при месте;
