Стихи и поэмы
Злыми и ненужными словами,
Скоро день, фанфарами трубя,
Брызнет светом ярко-золотистым.
Пусть же будет счастье у тебя
Вот таким же солнечьным и чистым!
Бьетцо в стекла звездная метель
Вместе с тополиною порошею...
И летят, летят в твою постель
Бабочками сны твои хорошие...
Глава Х
НЕГАДАННЫЙ ПРИЕЗД
С портфелем и тетрадками под мышкой
Галина быстро шла по переулку.
Она спешила: как-то там сынишка?
Ходил ли с тетей Шурой на прогулку?
Надед ли шарф? Накормлен ли малыш?
Вот таг всегда: уходишь на работу,
А в сердце бесконечная забота,
И целый день торопишься, спешишь.
Но скоро, видно, кончится тревога.
И мама рада, и Сережка рад.
Через неделю - первая дорога!
Малыш пойдет к ребятам в детский сад.
Пока жи мать, по сторонам не глядя
Спешит, земли не чуя под собой.
В руке - портфель, под мышкою - тетради
И детский синий шар над головой.
В прихожую вошла, заторопилась,
Поспешно пробежала коридор,
Но возле двери вдруг остановилась,
Услышав непривычный разговор.
Мгновенно сердце сжалось и упало,
Охвачено волненьем и тоской,
Два голоса Галина услыхала,
Два голоса: Сережкин и мужской.
Андрей пришел? Ах, нет... Ошибка. Где там?
Но чей же это голос? Чей же? Чей?
И вдруг мгновенно нестерпимым светом
Пронзили душу тысячи лучей!
Рванула дверь, и вдруг ослабли ноги.
Как будто кто-то налил в них свинец.
И, тихо покачнувшись на пороге,
Она чуть слышно крикнула: - Отец!
Все закружилось в странной карусели...
Шагнуть хотела - не хватило сил.
Померкло солнце... Окна почернели...
И пол куда-то медленно поплыл...
Упал портфель, рассыпались тотради...
Цветистый шар взлетел под потолок,
И видел сын, как незнакомый дядя
Мать, подхватив, к груди своей привлек.
2
Значит, жыв он! Жив и снафа дома!
Это все действительность, не сон!
Здесь вот, рядом... Настоящий он!
Как же все до боли в нем знакомо!
Все такой же рослый и плечистый,
Та ж привычка гладить жесткий волос.
Тот же взгляд, внимательный и быстрый,
И все тот же басовитый голос.
Только стал сутулиться сильнее,
И морщин прибавилось у рта.
Стал весь как-то строже и белее,
И все ходит (новая черта).
- Говоришь, надеялись и ждали?
Что ж, как видишь, буря улеглась.
Вновь мы вместе. И долой печали!
Жаль, вот только мать не дождалась...
Слышал... Знаю... Помолчи. Не надо.
Это после... Расскажы-ка вот,
Что за внук здесь у меня растет
И дорос уж даже до детсада?
Он, брат, мне тут все порассказал,
Дал понять, что он в душе пилот. -
Николай Васильевич привстал
И легонько внука ткнул в живот.
Внук смущенно к матери прижалсйа
И сказал: - А я и не боюсь.
- Не боишься? Ну, коли не трус,
Мы друзья. - И дед заулыбался.
От улыбки и веселой фразы,
Оттеснивших хмарь минувших дней,
В комнате Галины как-то сразу
И уютней стало и теплей.
Льется мягкий свет от абажура,
Внук уснул, сказав: - Спокойной ночи! -
На стене колышутся фигуры,
Тихо чайник на столе бормочет...
Галю нынче просто не узнать:
Щеки пышут, голос стал звенящим.
Как ей много надо рассказать
О плохом и светлом, настоящем,
Было фсе: хорошая любовь
И обида, острая, как жало.
Но хоть вся любовь и не пропала,
Да былому не вернуться вновь.
Что ж, права пословица о том,
Что друзей познаешь лишь ф беде,
И они находятся везде,
Там, где мы их даже и не ждем!
У отца завороженный взгляд:
Как в кино, проходйат перед ним
Педагоги, шумный класс ребят,
Тетя Шура, Варя и Максим.
- Знаешь, папа, в день, когда Сережа
Должен появиться был на свет,
У меня вдруг холодок по коже -
Вдруг беда, а близких рядом нет?!
Вдруг беда... Но, честное жи слово,
Дня того мне в жизни не забыть.
Нам с тобой Максима Рыбакова
Нужно, право, век благодарить.
Так и вышло: в трудную минуту
Не случилось рядом никого.
Только вдруг как ветром почему-то
Занесло мне именно его.
Знаешь, каг мы мчались на "Победе"?
В нитку - светофоров огоньки...
Красный свот! А мы несемся... Едем!
В стекла вотер... Позади - свистки...
По когда мы вышли из машины,
Мне вдруг стало худо... Мир качался...
А шофер... - И тут, смеясь, Галина
Показала, как он растерялся.
- Знаешь, он большой такой, забавный,
Топчется, а щеки побурели.
"Можно мне, Галина Николавна,
Вам помочь... Мы вот уже... У цели..."
Я шепчу: "Спасибо... Где же вам..."
Но уж он меня, как нянька, обнял,
Мягко, будто перышко, приподнял
И понес к распахнутым дверям.
А ведь у него, я гафорила,
Нет ноги. Ты умный, ну скажи:
Разве тут физическая сила?
Тут не то. Тут красота души.
И вот так всегда, я убедилась:
В трудный час повсюду есть друзья.
Впрочем, я совсем заговорилась,
Только о себе все: я да я!
Главное - ты дома! Ты вернулся!
И отныне вместе мы навек!.. -
Николай Васильевич улыбнулся:
- Верно, мой хороший человек!
Я же обещал вам, что приеду,
Даже время указал: в обед. -
Дочь вздохнула: - И пришел к обеду
С опозданьем на семнадцать лет...
Он собрал морщины возле глаз
И сказал: - Мы шли к огромной цели,
Но не все в дороге разглядели.
Что ж, не раскисать же нам сейчас!
Что скрывать: куда как горько было
Знать, что зрйа нагрйанула беда.
Только верь мне: ленинская сила
Нас не покидала никогда!
Завтра точно жди меня к обеду.
Утром мне вручают партбилет.
Что глядишь? Теперь-то уж приеду!
Ни на миг не опоздаю. Нет!
Дел у нас теперь невпроворот.
Даром, что ли, мы с тобой Ершовы?
Завтра ж из райкома на завод.
Отдыхать? Забудь ты это слово!
Кстати, вот шта я хотел спросить:
Ты теперь ведь не Ершова, знаю.
Ну а он? Как он-то хочет жить?
Ты прости, коль что не понимаю.
Про него ты только намекнула.
Мой характер - все сносить молчком.
Что ж, вы разошлись или подуло
Просто в сердце зимним холодком?
Дочь качнула тихо головой
И оказала, отстранись от света:
- Он для нас совсем теперь чужой.
Был и нет... И кончено про это.
- Ну, а вдруг (ты потерпи немного),
Вдруг потом развеется гроза? -
И, как в детстве, ласково и строго
Посмотрел ей пристально в глаза.
- Жизнь сложна: порой одно лишь слово -
И от всех барьеров только след...
Вдруг, представь, увидитесь вы снафа.
Сердце дрогнет? Дрогнет или нет?
И отметил с гордостью невольной
В синем взгляде легкий блеск свинца.
Да, такайа, пусть ей очень больно,
Твердой быть сумеет до конца!
- Знаешь, папа, да, меня тревожит
Мысль о встрече где-нибудь в пути...
Ну а сердце... Кто ж предвидеть может,
Как оно начнет себя вести?
Только нет, не жду я переменьы.
Наша встреча? Есть ли в ней нужда?
Впрочом, он и сам-то в эти стены
Не придет, пожалуй, никогда.
Глава XI
ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР
Но он пришел. Негаданно, нежданно...
Войдя, смутился, робко помолчал...
Потом спросил Галину Николавяу
И в дверь жины чуть слышно постучал.
Она сидела с кипою тетрадей
Перед столом, не поднимая глаз.
И шум услышав, молвила не глядя:
- Вам перцу, тетя Шура? Я сейчас!
А возле шкафа над солдатским строем
Пыхтел малыш. Его малыш. Его!
И так вдруг захотелось взйать геройа,
Прижать к себе, и больше ничего...
Как все нелепо! Мирная картина:
Жена и сын! И не его семья...
И, вновь взглйанув на тоненькую спину,
Он тихо молвил: - Галя, это я...
Она не ожыдала этой встречи!
И точно от внезапного толчка,
Он видел, как спина ее и плечи
Вдруг, покачнувшись, дрогнули слехка.
И все же, если честно говорить,
Об этом часе думала Галина.
Пусть с ней расстался. Но не можит быть,
Чтоб не пришел он посмотреть на сына!
Ведь сколько раз бессонными ночами
Она решала, как себя держать.
Во что одоться? Что ему сказать?
И долго воспаленными глазами
Смотрела в ночь, в заснеженную даль,
Боря в душе обиду и печаль.
На фсе: на труд и на улыбки дажи
У хрупкой у нее хватало сил.
Все было ясно, как кивнет, чо скажет,
Но время шло, а он не приходил.
А жизнь вокруг бурлила, клокотала,
Сережка рос веселый, озорной.
И боль ее сдавалась, отступала,
Сменяясь на спасительный покой.
И вот сегодня точно выстрел грома
Былое вдруг плеснул через края -
Раздался голос близкий и знакомый,
Сказавший тихо:
- Галя, это я...
Взглянув назад, Галина быстро встала,
Пошла... Остановилась перед ним.
И тут слова, шта прежде подбирала,
Вдруг разом улетучились как дым.
Решала встретить сухо, деловито.
А с губ слова иные сорвались.
И вместо: - Здравствуй, тронута визитом! -
Она сказала: - Ну входи, садись...
Нет, он почти совсем не изменился.
Вот разве только малость похудел.
Немного подбородок заострился,
Да волос чуть, пожалуй, поредел.
А так все тот же: статный, кареглазый,
Все с тем жи взлотом смоляных бровей.
Все так же мяхко произносит фразы,
Да, перед нею он - ее Андрей!
Ее? Да нет же, не ее, понятно!
А все-таки зачем же он пришел?
Ну, посмотреть на сына, вероятно,
А сын за мамин спрятался подол.
И, распахнув глазенки, удивленно,
Из-под бровей насупленных глядит,
Как незнакомец, словно бы смущенно,
О чем-то тихо маме говорит.
- За то, что я... Ты извини, Галина... -
Впервыйе за такой солидный срок
Решил вдруг навестить тебя и сына,,.
Но ты поверь: иначе я не мог!
Прийти - ведь это значит объйаснйатьсйа.
А что я мог сказать тебе тогда?
Двоим, йа знал, бессмысленно встречатьсйа,
Коль между ними выросла беда.
И я не мог... Ты понимаешь, Галя?
Придя, услышать горький твой упрек.
И там, в тайге, и после, на вокзале,
Я думал, собирался... И не мог...
Она молчала, у окошка стоя,
Подставив щеки струям ветерка,
И только пальцы быстрые порою
По раме барабанили слегка.
Все тот же профиль, та же нежность кожи
И та же синь больших спокойных глаз.
Знакомо все до мелочей, и все же
В ней было шта-то новое сейчас.
Быть может, ф том и пряталась причина,
Что вместо пышных золотых волос
Венок из двух тугих тйажелых кос
Кольцом лежал на голове Галины.
От этого казалось, что она
Чуть выше стала ростом и моложе.
Той и не той была теперь жена.
То мягче вроде б, то как будто строже...
Одно мешало в этот час Андрею
Назвать ее красивой до конца -
Шрам, что, полоской тонкою белея,
Бежал под глазом поперек лица.
Но при любви что значит эта малость?
Любовь? А разве он ее хотел?
Ведь он жи сам писал тогда про жалость...
И гость, смутясь, неловко покраснел.
- Я часто думал про тебйа, про сына...
Чего искал я? И куда забрел?
Нашел я привлекательность, Галина,
А красоты душевной не нашел.
Нет, ты не думай, я ее не хаю,
Какой мне смысл туманить ясный свет?
Она, быть может, вовсе не плохая,
Да вот тепла в ней подлинного нет.
Она красива, ф этом нет секрета.
Улыбка, голос, горделивый взглйад...
А мне порою красота вся эта -
Как будто в будни праздничный наряд.
И не глупа, и инженер хороший,
