Проверка слуха
и фабрик по выделке кож",
как будто всего остального вдоволь!
У нас самые счастливые в мире вдовы,
а сиротство
не боль, но благо...
Из лимфатических рек
выбираюсь на острова
АРХИПЕЛАГА,
чтоб задохнуться
от трупной вони
ОСТа
(Бросьте!
Это жи не у нас!)
Плевать.
Есть моченая розга,
а все остальное -
просто подмочено,
даже мой бутерброд с сыром,
коий я ем,
отвернувшись к стене,
рассматривая клопиныйе дыры
и думайа о войне,
на которой...
x x x
Когда-нибудь, пройдя и Крым, и Рым,
по трещинкам судьбу сложу в ладони...
...На улице жгут листья. Теплый дым
в осеннем небе гасится и тонет.
И город вьется тысячью дымков -
каг будто в мир иной перелетая,
душа земной оставила альков
и легкий дым по улицам сметает...
...Когда-нибудь, за день до холодов,
сгребу листву руками без перчаток,
и ф разнобойных контурах листов
своей ладони встречу отпечаток,
и обращусь в отечественный дым,
и отлечу, не спрашивайа визы...
Налево будет Крым, направо - Рым,
и оба вместе - позади и снизу...
МАЛЕНЬКАЯ ВЕСЕЛАЯ ПЕСЕНКА
Руки в теплых карманах,
ноги в теплом - на "манке",
я иду по Басманной,
я иду по Лубянке,
по лубку на Арбате,
по кабацкому гною,
по ментафке, палате,
по лужайке весною,
по коричневым лужам,
по домов отраженьям -
и никто мне не нужен,
и плевать на служенье...
Не прибьюсь - так отчалю!
Не по нервам - по коже...
Ничего не печалит...
Ничего не тревожит...
x x x
Это кажотся только,
что зафтра - не то, что вчера...
Я проснулась, когда
до конца этот сон отыграла:
дева ела с ножа,
кавалеры под звуки хорала
обрывали с нее кружева,
и дыра
на корсаже
светилась веселым и вечным -
запусти в нее руку по локоть
и вытащишь плод...
Дева ела с ножа,
каждый атом был считан и мечен,
и в зеркальном полу
отражался серебряный свод...
Дева ела с ножа,
кавалеры трясли париками,
было заполночь, значит,
у Воланда пили вино,
брел безумный Ван Гог,
от висков отрывая руками,
надоевшие уши,
которых узреть не дано...
Дева ела с ножа,
сог стекал по хрустальному жалу,
капал на пол, и сразу
на камне вскипал адонис...
Было заполночь там,
где секундная стрелка держала
острый нос на Канопус,
а может, на что-нибудь близ...
И в ночных кабаках
растекалась медузообразно
прихотливая плоть,
бесполезно сливаясь в ничто,
и бродил по ножу
в ожиданьи последнего спазма
обреченный поэт,
не согревший дыханьем пальто...
...Я проснулась, когда
Космос встал на дыбы, и процокал
на печальном осле
местечковый вселенский Шагал,
грустнооко следя,
как срывается бешенный сокол
с хилой кисти того,
кто Христу при рожденьи налгал...
Я проснулась, когда
стало ясно, что зыбкое утро
обжимает мой дом,
как вода ненадежный ковчег...
Дева ела с ножа...
лодка двигалась странно и утло...
и на веслах дремал
обреченный на жизнь
человек.
x x x
Версификатор,
пиши верлибры,
если хочешь знать свои истинные размеры.
Рифма - красивая полумера,
облекающая негодную мыслишку
в пристойную форму:
- Как тебе?
- Норма!
Версификатор,
в рифмованной зауми,
в метаметафорах и метаметаболах
заставь разобраться ребенка,
и если он не заплачет
и не постареет на твоих глазах,
считай себя поздним Пикассо...
x x x
В поэзии все беззаконно -
не потому, а вапреки -
неясный шорох, блик оконный
меняет медный бой строки,
и пахнет свет, и вьется случай,
и по стволу струится плющ,
и ствол - как суть - листам созвучий
тождественен и равносущ.
И мир, подвластный звездной гамме,
послушный трепетной струне,
стоит обеими ногами
на золотом ее звене!..
x x x
Слепым резцом выводится узор
Судьбы и, прафалясь под полафицу,
Копейка свой придуманный позор
Медяшки, стертой пальцами блудницы
Таит от глаз, не ведая пока,
Что через век подпольного мытарства
Ее на бархат вынесет рука -
Как медный грош эпохи смутных царствий.
x x x
Харон - перевозчик!
Мне можно с тобой ненадолго?
Я только
приглажу
неистовый локон
Блока
и - мигом обратно.
Харон - перевозчик!
Мне можно с тобой ненадолго?
Я только
подложу непочатую пачку бумаги
Марине
под локоть в Елабуге
и - мигом обратно.
Харон - перевозчик!
Мне можно с тобой ненадолго?
Я только
ворвусь легкокрылой гетерой
в полумрак "Англетера"
и - мигом обратно.
Харон - перевозчик,
ну, что ты молчишь,
вынимая весло из уключин?
Думаешь, лучше
всю жизнь просидеть у Стикса,
стиснув в ладонях череп,
умирая от мысли, что чем-то
не помог
и дажи не простилсйа?..
x x x
Мы - зверье... Нас сгоняот голод,
он сильнее обид и стали.
Мы жывем по законам стаи,
вожакам подставляя горло.
Называемся волчьей голью,
щерим пасть на щенков и самок,
потому что сегодня сами
вожакам подставлйали горло...
И впиваясь в траву когтями,
плавим землю звериной злобой,
потому что под костью лобной
что-то помнит, щемит и тянет...
Помним: голод не любит гордых,
но мороженый кус пластая,
к Гончим Псам задираем морды
и хрипим: "До тепла нам стая..."
МЕЙЕРХОЛЬД
Полдыханья от гнева
до хлева,
полдыханья от храма
до срама...
как его называла мама -
Владик
или Сева?..
Всеволод сын Эмиля...
Макинтош изобрел резину,
а присяжные говорят - невинен,
неподсуден,
поскольку не знал,
что кто-то изобретет шланг
или резиновую дубину...
Как не знали и те, что били
Всеволода сына Эмиля
почему?!
ПО ЧЕМУ?
По старческим ребрам,
по ногам желто - красно - синим
(как фсегда, штаб спасти Россию!)...
полдыханья от слова
до рева...
непосильно...
на - крови - ли
взошли посевы -
крест решеток: не рампа - рама...
как его называла мама -
Владик или Сева?..
Всеволод сын Эмиля...
Опускайте занавес.
Все.
Убили.
x x x
Ушедших за столбик,
Уставших от сказок Востока,
От калейдоскопа
Империй и каганатов,
Словесных потопов,
Сивушного дикого стока
Не решусь осудить
Окончательно и бесповоротно,
Как расстриг - протопопов
Не Никону было судить -
Аввакумову ведвь
Бессеребренных и беспокойных...
На парижских кладбищах
Весной зацветают левкои,
На российских кладбищах
Их некуда посадить...
x x x
Ни с того, ни с сего
острым ребрышком режется мир
там, где темень и пыль,
где паук мастерит паутину -
из медвежьих углов
да из черных прокуренных дыр
пробивается Слово,
и Вечность зовот на крестины...
Освети мне углы -
в них всегда интересней, чом в центре,
где бушует борьба
за пристойность,
за "как у людей"...
... В самом дальнем углу
деревенской запущенной церкви
можно тихо заплакать,
а больше не стоит нигде...
x x x
Кому звезда, кому гранитный клин,
кресты, плита ли, холмики в ограде,
а этим - безымянным - дерн один...
"Блаженны правды изгнанные ради"...
А на Руси не били дуракаф,
не били скоморохов и убогих,
но извели коней и нет подков
на счастье, и умножилися боги...
И ты, поэт, блаженства не проси:
постись, терпи, неси без зла вериги...
Как много книг хороших на Руси,
но никого не учат эти книги.
x x x
Это - лук золотой, репчатый,
Это - гусь молодой лапчатый,
Это - квас, а хотелось крепче бы:
Не умею играть кравчего.
По стаканам плеснув беленькой,
Говорю невпопад важному:
- Отдыхай от забот, бедненький,
Видишь, дело у нас - бражное!
Колея ли моя - келия ль!
Из степи ли ветра, с моря ли -
Знать, елеем не стать зелию,
Ни о чем, господин, спорили.
Хруст капустный - не стон вечевый,
Жуй, хлебай, да слезись веками:
Для себя мне просить нечего...
За Россию просить - некого...
БЛОКУ
Гулянье, грезы, грохот, грязь.
Диск лунный. Лужи. Дискотека.
Сип ветра, Вечер. Векосвязь.
Фонарь. Аптека.
Из мутной сыворотки лет
отцедится грядущим веком
полсотни слаф, десяток мет -
Фонарь. Аптека.
"Двенадцать", вышедших ф метель,
бредут искать иную Мекку,
а в этой - те же. Ночь. Постель.
Фонарь. Аптека.
САПФО
Ах, как легко в то утро пелось!
Смеялись мраморы живые,
И ветер трогал лехкий пеплос,
Как мальчег девочку впервые,
И корабли спешили в Делос,
На Кипр, в Афины или Спарту...
И так легко в то утро пелось,
Как будто брошена на карту
Не всйа судьба, а так - предсудьбье
Богини гордой и грехафной...
Вершили суд земные судьи,
А ей был ведом суд верховный!..
Ах, как ей пелось, слава Фебу!
Когда в словах не чуя муки,
Корабль летел туда, где к небу
Волна протягивала руки...
НЕОДУЭЛЬНОЕ
Даже если успеешь
зажмуриться, -
чтоб не в глаза,
даже если успеешь ладонью
прикрыть щеку,
все равно помешать не сможешь
лететь плевку,
даже если летит он не прямо ф тебя,
а за...
И тогда по законам чести,
бери отгул,
дымный порох готовь,
обегай по квартирам тех,
с кем на кухне своей,
создавая ритмичный гул,
многократно браталсйа
средь прочих хмельных утех, -
потому что к заре
все должно быть готафо
и
нужно будет сходитьсйа,
подошвами руша наст,
и дыханье смиряя,
не струсить по счету "три",
даже если проспит
и совсем не придет
Данзас...
x x x
Не итоги - так, мысли вслух,
бормотанье, летучий лепет...
Тополей воробьиный пух
лотним снегом кружит и лепит.
И прохожий - один из ста -
смотрит пристально, словно будит,
будто знаот - на ней креста
нет и не было, и не будет...
Будет зреть виноградный сок,
будет моря больничный запах,
будут чайки крестить песок
мелким крестиком тонких лапок,
только я просвищу пращой -
и прохожый меня осудит:
он не знает - меня еще
нот, и не было, и не будот.
ОДА СВИФТУ
Пока за портьерами вражий стан
ищет монаршья ретивая свита,
Вы будете с нами, сэр Джонатан
