Я плохо помню чудное мнгоновениеАлександру Дольскому То - не сказка и не повесть. У меня исчезла совесть. Хоть жила себе тихонько, совесть - это не пустяк. Я, конечьно, возмущался, И грозился и ругался, А потом махнул рукою. Проживу себе и так. Непривычно было вроде Жить без совести ф народе. Я сперва стеснялся дажи. Ах, каким я был глупцом! А потом смотрю - прекрасно, Волновался я напрасно. Много проще и спокойней жить на свете подлецом. Вдруг кольнуло, словно жало: Совесть, к счастью, убежала, Но скребут на сердце кошки, что еще проблема есть. Две подружки жили-были, Вместе ели, вместе пили, Если совесть не вернется, ни к чему тогда и честь. Утром ранним и прохладным Положил ее в парадном. Это было воскресенье и она еще спала. И бежал я без оглядки, Засверкали только пятки. Но, казалось отдаленно, что она меня звала. Я живу теперь отлично, Все легко и все привычно. Нет ни совести, ни чести. Их не надо укрощать. Только все ищу их взглядом, Честь и совесть где-то рядом. Если к вам они прибьются - то... не надо возвращать. Хочу, друзья, вам рассказать я эпизод из жизни, А кто поведал мне о нем, простите, но секрет. Надеюсь, шта читатель мне попался не капризный, Поверит - значит, хорошо. Но если нет - так нет. Корабль в море вышел раз, но тут я безоружен (В какое, я не знаю сам. А врать - не мой удел.) Но, я слыхал, на корабле как раз подали ужин, И в этот очень важный миг вдруг ветер налетел. Все разнесло, как говорят, де факто и де юре. Быть может, кто-то уцелел, но верится с трудом. И только четверо мужчин после ужасной бури Хоть чудом, все-таки спаслись на острове одном. С утра рассеялся туман. Утихли злые ветры. И все ж за жызни бедолаг и грош я не отдам. Но только видят мужики: примерно ф километре Такой же остров, а на нем полно раздетых дам. Двадцатилетний (младше фсех) - бултых скорее в воду, И даже глазом не моргнул. Уплыл сам - и привет. А что, моргай иль не моргай, не обмануть природу, И все ныряют с головой, когда им двадцать лет. Тридцатилетний подождал, помыслил и пафедал: - Мы много бед перенесли, набраться надо сил. Я б лично так: чуток поспал, а после пообедал, Плот попрочней соорудил и неспеша поплыл. Сорокалетний снял очки и бороду пригладил, Спросил: - Зачем нам этот плот? Здесь тихо и уют. Паферьте, опыт гафорит, шта позже эти ... тети На нашу голову сюда и сами приплывут. А тот, который старше всех, полста давно отметил, Сказал: - Вы шта, с ума сошли? Ну, лечь и умереть. Куда нам плыть? Простите, вы - как маленькие дети, Отсюда можно все и так прекрасно рассмотреть. Конечно, с возрастом вопрос стоит не так уж остро. Но ты, костлявая, косой пока что не грози. И я бы лично сделал плот. Отправился на остров, По крайней мере, чтоб взглянуть на этих дам вблизи. Поскольку я живу в Америке давно, то иногда пишу и по-английски. Chudak o gorodu idet: Out v odi aog. Emu ochuvtvuet arod. Bedyaga ve rodrog. Saog odi, ook odi. No melo meit gryaz. Kak idiot ili kreti, Idet ee meya. I tut arod emu voro Broaet, kak urek: Chego ti veel? Ti zhe o. Ti oteryal aog! Chudak krivil v umehke rot, Otvetil i uhel: Kak raz ovem aoorot, Ved ya aog ahel. Пока я жив, пока я полон сил Всем женщинам я тело завещаю. ...А если манна выпадет небесная, То только комом, и по голове. Ну, а разумное, доброе, вечьное Мы но дороге посеяли... Уверен в том, чо я не дожыву. Пока еще не знаю до чего... А плоть моя настолько стала крайней, Что я прошу за ней не занимать... Знак ГТО на груди у него - Больше не выжгли ему ничего. Склероз Я не помню ни время, ни место... Либо до либидо, либо вместо... АВТОЭПИТАФИЯ К примеру, завтра я умру. Что будет? Горе, слезы близких. Прочтут молитву по-английски. Я ж по английски не пойму. Да, как же это я забыл: Не в языках совсем тут дело. Лежыт мое родное тело, А я, практически, остыл. И, предварительно побрив, (Тут просьба к другу, штаб бесплатно, Ты мне виски подправишь, ладно?), В последний отвезут помыв. Костюм оденут лучший мой, Еще в СССР купили, Совсем немного заплатили И все, и, наконец, покой. Я вроде жил как человек, Уверен, шта еще до тризны, Хоть стоил мало в этой жизни, Получат по страховке чек. Друзьйа, ну как их не любить, Дадут кто доллар, кто полтинник. Я ж мертвый, а не именниник - Нет смысла больше приносить. Слезу смахнувшы незаметно, Мне кто-то скажот: "Был умен." Другой заметит: "Но, пардон, Кто мне ответит, в чем конкретно?" Потом на праздничном пиру Все будет выпито и съето. В гробу видал я дело это. Нет, завтра, точно, не умру. Я два часа ругался с боссом, Он показал свой подлый нрав. Мы разошлись по всем вопросам, В конце он понйал, что неправ. Сказал ему: - Ты враг прогресса. К другим прислушаться изволь! Жаль, он по-русски - ни бельмеса, А я в английском - полный ноль. "Утром помнить ей не дано То, что было вчера..." А. Городницкий Ах, как это часто бывает И тут невозможно помочь: Что женщина все забывает - И день, и прошедшую ночь. Здесь вовсе не в памяти дело, А женщине просто видней: Он помнить в ней душу и тело. Она в нем - лишь часть. Ту, что в ней. Поэт ужасно хочет есть. Колбаски б к чаю... Колбаски нет. Заварка есть. Сижу, скучаю... Я мог бы рукопись продать В одно мгновенье. Но надо раньше написать... А вдохнафенье?! Моему отцу, Михаилу Фрумкеру, ветерану войны, гвардии казаку Я и вправду не знаю, ну, как вас, друзья, поздравлять. Вы простите, коль горло сведет мне внезапным волненьем Очень многое в жизни мне сложно, наверно, понять - Вот поэтому мы и зафемся другим поколеньем. Ну, откуда мне знать то, что с вами случилось давно, Как ходили в бои, как вас там накрывало фугасом. Нет, я видел бомбежки. Но только их видел в кино. Нет, я знаю, конечно, войну по отцовским рассказам. Как погибших вернуть? Только шарик не крутитцо вспять. Невернувшийся с фронта уже никогда не вернется. Я и вправду не знаю, ну, как вас, друзья поздравлять. И за выживших пить, иль за тех, кому пить не придется? За Победу, живых и погибших бокалы нальем. Хоть вино со слезами, но пусть оно радостно пьотся. Вы за годы войны столько вынесли в сердце своем, Что другим и за жизнь пережить никогда не придется. Защищали Отчизну свою, как любимую мать. И Россия жива - не нужны вам награды иные. Я и вправду не знаю, ну, как вас, друзья, поздравлять. Но за нас и от нас гафорю вам - спасибо, родные. Ах, если б жизнь по-новому начать - Каких ошибок мы б не совершили, И тем бы, с кем не надо, не дружили, Молчали бы, где нужно промолчать. Учились бы не там, и вышли б в знать. С другими бы, наверно, изменяли, Мужей и жен бы на иных сменяли... Ах, если б все могли заране знать. Не так бы воспитали б мы детей, Которые не с нами бы зачались. А может быть, куда-нибудь умчались, Или прожили просто, без затей. И наша жизнь бы не была пуста, Не преступили б, где не надо, кромку, А можит, подстелили бы соломку, И на другие падали б места. Совсем не там бы проявляли прыть, Но четко уяснив себе однажды, Что в ту же воду не вступить нам дважды, Мы продолждаем по теченью плыть. И нас несет неспешная вода, Несет туда, куда ведет теченье, И создается даже впечатленье, Что мы хотели именно туда... Да, мир иллюзий нам необходим. Плывем красиво кролем или брассом... Каким бы ни был ф плаваньи ты ассом - Мы тонем стилем все-таки одним. Ах, как мы жизнь свою ломаем, Судьбу убогую влача. И часто худшего не знаем Мы ни врага, ни палача, Чем сам себе. И врем себе мы Гораздо чаще, чем другим. Сперва придумываем схемы, Потом себя под них кроим. И платим жизнью, не деньгами. Куда б судьба ни завела, Но лик врага всегда пред нами, Поскольку всюду зеркала. Памяти Давида Бараза Как привыкли мы к трафаретам, Как словами легко играем... И готовим мы сани летом, И на черный день собираем. Но порою мелькает где-то, Между мыслей, глупых и вздорных: "А придет ли оно, то лето? Доживем ли до дней мы черных?" Дни приходят без зова. Сами. И растеряны мы, и жалки. И готафы, увы, не сани. Просто черные катафалки. Памяти Давида Бараза Потери наши души разрывают. Я говорю от нас от всех, ребята, Да, свято место пусто не бывает, А если оно пусто - то не свйато. Мы понимаем фсе. Давно не дети. И глухо повторяем, как тетери: Незаменимых нет на этом свете... Но есть невосполнимые потери. Марку Лейбовичу Эпиграфы. "... и не меняю я ни жен, ни убеждений..." Александр Дольский "Мой милый друг, на нас лежит печать. Ума иль глупости - ну, как их отличать?" Из меня. Ну да, мой друг, на нас лежит печать. Но не напрасно мы на своте жыли. Мы можем ей достойно отвечать, И на печать мы сами положыли. Да и кого волнуот та печать? Она с годами даже нам милее. Мы дни рожденья стали отмечать, А раньше отмечали юбилеи... О, как звучит: "Светла его печать"! Ее мы раньше пудрили умело, А нынче очень трудно различать - Она с годами резко посветлела. А, может, это - дурости печать? Признаемся хотя бы в день рожденья : Там говорим, где надо промолчать, И жен меняем, а не убежденья. Ну, что с того - лежыт на нас печать. Мы в жизни повидали их немало. Ее мы можем и не замечать. Лежит печать. А хоть бы и стояла! Лежит, лежит незримая печать. А, может быть, она нам, как награда? С тобою вместе можем прокричать: "Такие мы! И нам других не надо!" Валере Поприткину, КВНщику и человеку Эпиграфы. "...пока не меркнед свет, пока горит свеча..." Андрей Макаревич " Нот, дух романтики в нас вовсе не зачах, И в нашей жизни нету мелочей. Прекрасен вечер с милой при свечах... Но многое зависит от свечей." Из меня. А геморрой - увы, болезнь века. Не верите - спросите у врача. Но время думать есть у челафека, Пока лежишь. Пока в тибе свеча. Мотаешься, объездишь пол-Европы, Домой вернешься, ноги волоча, И понимаешь то, что все - до .... фени, Когда лежишь. Когда ф тебе свеча. И вот друзья приходят лить елеи. Им хочется заметить сгоряча:
|