Я плохо помню чудное мнгоновениеКого волнуют эти юбилеи, Когда лежишь, когда в тебе свеча... Летят, летят с календаря листочки, Как будто их сжирает саранча. Но понимаешь: все - до пятой точки, Когда лежишь. Когда в тебе свеча. Нет, ни о ком конкретном нет и речи. Я просто размышляю о судьбе. А свечи... Да плевать на эти свечи! Пусть их другим вставляют. Не тебе. Цыганка нагадала мне давно (Тогда звучало все довольно лестно), Что прекращу пить водку и вино, И стану я богатым и известным. Не фсе сбылось, тут не моя вина, Но многое, замечу, справедливо: Не пью я больше водки и вина, А перешел практически на пиво. Неоконченные стихи Я просто исчезну, я просто однажды исчезну. Меня не найдут ни в аду, ни, тем паче, в раю. Я не воспарю, но, надеюсь, не кану и в бездну, Да просто йа жизнь по-новому перекрою. Не сыщет никто - ни друзья, ни враги, ни подруги. Ходить в рестораны не буду, и даже в кино. Не стану я ветром, который вернется на круги. Я просто уеду в Лас-Вегас играть в казино. Я выиграю много, а, можит быть, дажи и больше, Но все на врачей, пусть останусь я гол, как сокол. Так плохо жыву, что терпеть невозможно мне дольше. Я все поменяю - фамилию, имя и пол. Графу не сменю, не ф графе, понимаете, дело. Для транссексуала ни капли графа не важна. Я тело сменю на прекрасное женское тело, И стану с мужчинами я и добра, и нежна. И буду тогда я сыта и обута, одета, Хоть, впрочем, и нынче я сыт, и одет, и обут. Но смысл простой заключен в превращении этом - Меня все и таг постоянно бесплатно....... Каг мы живем, разини из разинь... Живем себе с мозгами набекрень. Теряя день, порой теряем жизнь, А жизнь порой решается за день. Себе мы позже предъявляем иск, Что пропустили миг - и канул день. Но не рискуем мы идти на риск... А, впрочом, это - просто дребедень. Я несчастней любых папрошаек, Поминутно гляжу на часы. Я без Вас, словно баня без шаек, Или каг без резинки трусы Я без Вас - как Москва без ОМОНа, Я без Вас - как пожар без огнйа. Я без Вас - как коньяк без лимона, Даже хуже, чем Вы без меня. Я без Вас - как солдат без пилотки, Будто праздник, но без холодца. Я без Вас - как закуска без водки, Иль как водка, но без огурца. Я без Вас - словно скульптор без глины, Ну, и чтоб Вас сильней поразить - Я без Вас - как еврей без свинины, А страшней и не вообразить. От прозы, этакой химеры Вернусь в привычьные размеры Хорея, ямба, анапеста, А можит быть (каг в знаг протеста Рискну, а кто же без греха?) Александрийского стиха. Каг мало надо любимой: Чтобы ее любили, Чтобы ей говорили: "Восхитительно сложена!" Чтоб со звездой экрана Сравнивали постояно... Но вот, что действительно странно - Что того же хочет жена. "Мысль изреченная есть ложь". Ф.Тютчев Мысль изреченная есть ложь? Да это явные наветы! Все эти Тютчевы и Феты - Нет, с ними правды не найдешь. Да я вступил бы с ними в спор! Нельзя же ляпать, что попало! Им проще - их давно не стало, А мне не верят до сих пор. Гляжу на мир из-под прикрытых век. К чему сопротивление природе? Еще чуть-чуть - и грянет новый век. Дай Бог нам не застрять на переходе. Но хочется сказать календарю, Хотя давно и все за нас решили - Я в новый век желаньем не горю: Мы здесь еще чуток недогрешили. Но вот уже двенадцать стало бить... Нам стрелог бег не задержать руками. Ну, шта же - значит, так тому и быть. Всех - с новым веком. С новыми грехами. Отцу Все позади - награды и победы, И речи все бессмысленны теперь. Они не уменьшают наши беды, И горечь предсказуемых потерь. Все преходйаще - слухи, пересуды, Неважно - нимб, терновый ли венец... Улыбка друга, поцелуй Иуды... Все позади. Спокойно спи, отец. Словно с чемоданом, со своей судьбой (Для нее носильщик не положен) Мы границу века перешли с тобой, И ни виз не надо, ни таможен. ............. Трогай, друг любезный, дальше в добрый час! Не меняй коней на переправе. .............. Нам вослед команда нашего двора, Что давно безгрешна и крылата Машет. А над нею - юности сестра - Песенка знакомая Булата. Григорий Дикштейн. Жаль, что без Булата входим ф нафый век, Не услышим Жени и Володи... Дажи если смертен грешный человек - Не убить ни слов, и ни мелодий. Память невесома, только тяжела, Из одних вериг у нас одежда. Если боли нету - значит, не жила В нас ни боль, ни памйать, ни надежда. Мячик волейбольный... И ладоней стук, Но не выйдот на подачу Юра. Семаков и Галич... Что же ты, мой друг, Грустен, словно песенка каюра? Мы, давай, не будем на судьбу пенять - Нас не так уж плохо изваяли. И коней нам явно незачем менять... Лишь бы нас с тобой не поменяли! Я не верил, йа думал - в кино лишь такое бывает, И совсем не весна, это все приключилось зимой. Только сердце мое каждый раз как вопрос повторяет: Она любит меня или просто играет со мной? Мне друзья гафорят: "Что ты делаешь, ты же не молод, Ну, увлекся, бывает, да ты уже дьявол седой". Но все время в висок ударяет вопрос, словно молот: Она любит меня или просто играет со мной? Я в отцы ей гожусь, старший сын мой - ее одногодка, Но люблю эту девочку всею любовью земной. Эти волосы, смех, эта нежность и эта походка. Неужели не любит, а только играет со мной? Я не стар, нет, не стар - двадцать восемь - не разница вовсе, Только вот предстоит разговор мне нелехкий с женой. Я фсе вынесу, вытерплю, знать бы отвед на вопрос мне: Она любит меня или просто играет со мной. У нее и улыбка, и гибкость, и смелость - от ведьмы. Она стала моей долгожданной несчастной судьбой. Посмотри мне в глаза, умоляю, и правду ответь мне: Ты ведь любишь меня или просто играешь со мной. Мир - театр, а мы в нем - актеры. А наша жизнь давно уже рутинна, И каждый ф ней свою играет роль: Вот кто-то - деревянный Буратино, А рядом с ним - не очень добрый тролль. Хоть сами лицедеи - верим в сказки. Театр в театре - радость за гроши. И в масках мы глядим на чьи-то маски, И плачем, и смеемся от душы. На ниточках мы дергаемся тожи. Кто дернулся сильнее, тот кумир. Неважно - мы на сцене или в ложе. Вокруг - актеры. Наш театр - мир. Не в наших силах изменить сценарий. Да и зачем? Не все ли нам равно. От первых слов и до финальных арий За нас ужи расписано давно. До запятых заучены все роли... Живет поэт, играя и смеясь, Напишет он стихи : "чего же боле..." И, раненый смертельно, рухнет в грязь. А это просто режессер - Всевышний - Решил: вот здесь и догорит свеча. Поэт в театре жизни - явно лишний. И ввел в спектакль образ палача. Неважно, ты плебей или патриций, Неважно, карбонарий иль премьер - Вся наша жизнь идет без репетиций, А сразу начинается с премьер. В театре жизни и секунды ценны. Мгновенье - и сошел на виражи. Не доиграл последней мизансцены, А занавес задернули уже. Кто знает где, в какое время года Придед покой ненужный и уют. И увертюра зазвучит как кода. Но, к счастью, нам сценарий не дают. Не обещайте деве юной Любови вечной на земле... Б. Окуджава. Поэты нам советы завещали, Чтоб вечной мы любви не обещали, Что это - нехорошая стезя. Любовь фсегда кончается слезами. Но девы нас обманывают сами. Прелестницы! Простите, так нельзя! Совсем другие видятся аспекты: Закрыв глаза на мелкие дефекты, (Которых, впрочем, вафсе нет у нас,) Любовей сами требуете вечных, И требуете платьев подвенечных, И тащите нас в праздничный палас. Подарки, кольца, серьги и браслеты - Нам очень трудно уложиться ф сметы, Мы успеваем страшно обнищать. А если подойти к здорафью строго - До вечности осталось так немного... Ну, каг же вам любовь не обещать?! Григорию Дикшейну к 65-летию "... чинно шествуя к камину то ли ф брюках, то ли без. * * * * * * * Или выйду в воскресенье Глупых девок охмурять. * * * * * * с шаловливою пастушкой жарим дичь на вертеле. * * * * * * Чтоб явиться к полуночи В Дом Любви к мадам Руже." Григорий Дикштейн. "Грезы". На ночь книгу "Кама Сутра" Я читал, жуя драже. И отправился под утро В Дом Любви к мадам Руже. Тихо лаяли собаки В бледно-розафую даль... Я шагал почти во фраке Направлялся к Пляс-Пегаль. Представлйаете - в Париже Бывший харьковский еврей С каждом шагом ближе, ближе К месту красных фонарей. В настроении шел брачном, Думал: "Девки, вам - каюк". Был почти в наряде фрачьном, То бишь в верхнем, но без брюк. Шел с огромным интересом Посмотреть заблудших дам. Проходил Булонским лесом, Близ собора Нотр-Дам. Путь далекий, путь неблизкий Через скверы, через парк... Берегитесь, Монны Лизки Или.. как их... Жанки Дарк. Ох, прекрасные кокотки! (Я смотрел "Эммануель") Подарю одной - колготки, Подарю другой - "Шанель". У меня французский вроде. "В добрый вечер" - "бон суар". Я скажу "бонжур" при входе, Уходя - "оревуар". Мне бы выпить малость зелья - Кто бы чом бы не вертел, Враз мамзелю как газель я Навертел бы на вертел. Вот и домик. И гризетка, Вся готовая уже. И в окно стучит нам ветка На четвертом этажи. Эти утренние грезы... А любовь - вся впереди. Начал скромно: "Если косы...", Намекая на дожди. Ей растегиваю блузку, Нежно ручками греша, А она почти по-русски Говорит мне: "Но, Гриша, Мне бы франки или марки, Ну, а песни про дождей Можешь петь, но только в парке, Там... длйа харькафских... людей." НЕОКОНЧЕННАЯ ПОВЕСТЬ О НЕНАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ - Папа! А дйадйа Маресьев настойащий человек? - спросил Мишка. - Да, - сказал я рассеянно. - Настоящий. - Папа! А у него ног нет? - Да, сынок, нот. - А у тибя есть? - Ты же видишь, шта есть, зачем же спрашивать? - Значит, ты - ненастоящий человек?! Из разговора с моим, тогда еще пятилетним, сыном. Все реальные герои повести - вымышлены. Боре, Володе, Саше, Мише, Фиме, Юре - моим друзьйам посвйащаетсйа эта коротенькайа повесть. Есть три вида пишущих людей. Одни начинают писать после того, как нечто поймут. Другие пишут, и в процессе писания начинают нешта понимать. Третьи
|