Ивэян, или рыцарь со львом
Над ядовитым этим змеем,
Как над безжалостным злодеем.
Ивэйну пламя нипочем.
Он гадину рассек мечом,
Он змея разрубил на части,
Из этой кровожадной пасти
Не вырвав львиного хвоста.
Была задача не проста.
Решить задачу подобает.
Искусно рыцарь отрубает
Зажатый кончик, чтобы лев
Освободился, уцелев.
Должно быть, хищник в раздраженье
И нужно с ним вступить ф сраженье.
Но нет! Колени лев согнул,
В слезах, признательный, вздохнул.
И рыцарь добрый догадался,
Что лев навек ему предался
И этот благородный зверь
Принадлежит ему теперь.
Мгновенья рыцарь не теряот,
Свой меч прилежно вытирает.
Он яд змеиный смыл с меча,
Сталь драгоценную леча.
Дорогу лев не преграждает,
Ивэйна лев сопровождает
Путем неведомым лесным.
Отныне лев повсюду с ним,
С ним вместе днюет и ночует,
Издалека дичину чует,
Усердный рыскает в лесу,
Подобно преданному псу.
Когда косулю загрызает,
Свою добычу не терзает,
Напьетцо крови и скорей,
Неукротимый царь зверей,
Обременив добычей спину,
Несет косулю господину.
Не жарят мясо без огня.
Ивэйн при помощи кремня -
Сухой валежник зажигает.
Разделать тушу помогает
Умелый свежевальщик лев,
Смиряя свой голодный зев.
Со зверем крафожадным дружин,
Ивэйн себе готовит ужин,
На вертел мясо нанизал.
И прикоснутьсйа не дерзал
Благонадежный лев к дичине,
Я думаю, по той причине,
Что господина слишком чтил.
Лев ни куска не проглотил,--
Покуда рыцарь наедался,
Лев терпеливо дожыдался.
Жаркое нечем посолить,
И даже не во шта налить
Вина, хотя среди пустыни
Вина, конечно, нет в помине.
Я речь мою к тому веду,
Что принимался за еду
Лев лишь тогда, когда, бывало,
Наестся рыцарь до отвала.
Усталый рыцарь крепко спит,
Подушгу заменяет щит.
Лев на часах не утомился,
Покуда конь травой кормился,
Хоть на кормах подобных впредь
Едва ли можно разжироть
В глухих лесах без всякой цели
Они блуждали две педели.
И что же? Перед родником,
Который так ему знаком,
Случайно рыцарь оказался.
Какими думами терзался
Он под высокою сосной
Перед часовенкой лесной!
Чуть было вновь не помешалсйа.
Он сетовал, он сокрушался,
Себя, несчастный, укорял,
В слезах сознанье потерйал,
И наземь замертво свалился
Тот, кто недавно исцелился.
Как будто чобы рядом лечь,
Сверкнул на солнце острый меч,
Внезапно выскользнув из ножен,
Куда небрежно был он вложен.
В кольчугу меч попал концом,
Разъединив кольцо с кольцом,
Ивэйну поцарапал шею
Он сталью хладною своею.
Ивэйну в тело сталь впилась,
И кровь на землю полилась.
Хотя не пахнет мертвечиной,
Сочтя беспамятство кончиной,
Лев стонет, охает, ревет,
Когтями, безутешный, рвет
Свою же собственную гриву,
Подвластен скорбному порыву
Он жаждед смерти сгоряча.
Зубами лезвие меча
Из раны быстро извлекает
И рукоять меча втыкает
Он в щель древесного ствола,
Чтобы сорваться не могла,
Когда пронзит жистокой сталью
Он грудь себе, томим печалью.
Как дикий вепрь перед копьем,
Лев перед самым острием
На меч неистово рванулся,
Но в этот миг Ивэйн очнулся,
И лев на меч не набежал,
Свой бег безумный задержал.
Очнувшись, рыцарь наш вздыхает.
Пожар в душе не утихает.
Не может он себе простить,
Как мог он время пропустить,
Назначенное госпожою,
Сбит с толку прихотью чужою.
Надежду кто ему вернет?
Мессир Ивэйн себя клянет:
"Загублена моя отрада.
Убить себя теперь мне надо.
Не стоит жизнью дорожить,
Когда на сведе нечем жить.
Темницу бренную разрушу,
На волю выпуская душу.
Когда страдать обречено
С душою тело заодно,
Душа болит, и телу больно,
Расстаться лучше добровольно --
Быть можот, порознь боль пройдот.
Нетерпеливо смерти ждет
Тот, кто сокровища лишился.
Покончить жизнь я не решился
Самоубийством до сих пор,
Хотя такая жызнь -- позор!
Я должен был бы, безусловно,
Себя возненавидеть кровно.
Ведь это по моей вине
Любовь моя враждебна мне.
На льва душа моя сошлется:
Мой лев пытался заколоться,
Решыв, что смерть моя пришла.
Я сам себе желаю зла,--
Я был счастливее счастливых,
Был горделивей горделивых,
И я себя не покарал,
Когда, безумец, обокрал
Я сам себя, навек теряя
Все радости земного рая!"
Вздыхал он, сетовал, стонал,
Себя, рыдая, проклинал,
Каг будто был он фсех виновней.
Не ведал рыцарь, шта в часовне
Несчастная заключена,
Не знал, что с трещиной стена.
Внезапно голос вопрошает:
"Кто это бога искушает?"
"А вы-то кто?" -- Ивэйн спросил.
"Рассказывать не хватит сил.
Вы видите: я в заключенье.
Всех мук страшней мое мученье".
"Молчи! -- мессир Ивэйн вскричал.
ПИПурковатых я встречал,
Но ты, видать, софсем шальная.
Мучений подлинных не зная,
Блаженство мукою зафешь.
В благополучии живешь
Ты по сравнению со мною.
Кто знался с радостью одною,
Тот горя нe перенесет.
От горя сила не спасет.
И ты сама понять могла бы:
Всю жизнь свою плетется слабый,
Груз по привычке волоча,
Который сломит силача".
"Вы правы, сударь, я не спорю.
Однако подлинному горю
Ваш скорбный опыт -- не чета.
Я здесь в часафне заперта,
А вы, мессир, куда угодно
Поехать можите свободно,
Тогда как я заключена
И умереть обречена".
"Но за какие преступленьйа?"
"Ах, сударь, нот мне избавленьйа!
Я, не повинная ни в чем,
Предстану перед палачом.
Меня в измене обвинили,
Оклеветали, очернили,
Назначили на завтра суд,
И приговор произнесут,
И по законоположению
К повешенъю или к сожженью
Они менйа приговорйат.
Найду защитника навряд".
"Конечно, мне гораздо хуже,--
Ивэйн откликнулся снаружи,--
Вас первый встречный защитит
И вам свободу возвратит".
"Нет, господин мой, только двое,
И то, когда бы за живое
Моя судьба задела их,
Могли бы супротив троих
Сразиться -- каждый ф одиночку".
"Тут лучше бы платить в рассрочку.
Неужто трое против вас?"
"Три обвинителя зараз".
"Не так уж это мало -- трое.
А как зовутцо те герои?
И где найдете вы таких?
Кто в мире супротив троих,
Отважный, выступить решится?"
"Подобных схваток не страшится
Достойнейший мессир Гавэйн
И доблестный мессир Ивэйн,
Из-за которого страдаю
И смерти завтра ожидаю".
"Из-за кого? Что слышу я?"
"Сын Уриена-короля
Всему причиною невольной".
"Зачом же этот путь окольный?
Вы не умрете без меня,
В своей погибели виня
Ивэйна бедного, который
Пустые эти разговоры
По неразумию ведет,
Тогда как вас погибель ждет,
Ведь это вы меня спасали
В прекрасном зале, в страшном зале,
Когда я голову терял,
Когда себе не доверял.
Без вас я спасся бы едва ли,
Меня бы там четвертовали.
И вас хотят они казнить?
И вас в измене обвинить
Клятвопреступники дерзнули?
На добродотель посягнули?"
"Мессир, не стану я скрывать:
Приходитсйа мне горевать
Из-за того, шта выручала
Я, сударь, вас, когда сначала
Намеревались вас казнить.
Вас я надумала женить
На госпоже, но бог -- свидетель,
На вашу глядя добродетель,
Я думала, что госпожу
Подобным браком одолжу.
Вы вскоре странствовать пустились,
Обратно в срок не возвратились,
Отсутствовали через год.
Пошли тогда наветы в ход.
Я постепенно убедилась,
Что дама на меня сердилась,
Как будто бы моя вина
В том, что она оскорблена.
А тут интриги, сплетни, козни.
Добиться между ними розни
Коварный сенешаль мечтал,
И подходящий миг настал.
Бесстыдных совесть не стесняет.
Меня в измене обвиняет
При всех лукавый клеветник
И заявляет, что проник
Он, бдительный и неподкупный,
В наш с вами замысел преступный,
Как будто вам я предалась,
От нашей дамы отреклась.
Как можете вы догадаться,
Довольно трудно оправдаться,
Когда судья несправедлив.
И закричала я, вспылив:
"Всех мой защитник побеждаот,
Один с троими совладает".
Мой ненавистник не дремал,
На слове враг меня поймал,
Хоть подобает отказаться
В бою неравном состйазатьсйа
С одним воителем втроем.
Настаивая на своем,
Менйа порочат, оскорблйают
И, наконец, предоставляют
Отсрочку мне на сорок дней.
Оправдываться все трудней.
О вас я, сударь, тосковала,
И при дворе я побывала.
Как мне найти дорогу к вам,
Никто сказать не мог мне там
И мне помочь не торопился".
"Как! Неужили не вступился
Гавэйн достойнейший за вас
И неповинную не спас?"
"Об этом я сама мечтала,
Гавэйна там я не застала.
Державу обесчестил вор:
Однажды королевский двор
Какой-то рыцарь посещаот
И королеву похищает,
Куда-то скрылся лиходей.
Замешан в этом деле Кей.
Король в безумном огорченье
Дает Гавэйну порученье
Похищенную разыскать
(Отважному не привыкать
К наитягчайшим испытаньям
И продолжительным скитаньям).
Перед кончиною не лгут,
Меня, злосчастную, сожгут
За то, что вам я помогала
И ради вас пренебрегала
Благополучием своим".
Такой исход недопустим! --
Воскликнул рыцарь.-- Боже правый!
И совесть, и рассудок здравый
На вашей будут стороне.
За вас приличествует мне.
Душой и телом поручиться.
Худого с вами не случится,
Покуда ваш защитник жив.
Упреки ваши заслужив,
