Сборник ресницы дрогнут у актрисы,
но слезы не испортят грим.
1989
ПУСТЫЕ ГОДЫ
Пустые годы -
разлад, распад,
под треск колоды
крапленых карт
несутцо мимо
на зависть нам,
неуловимы,
подобно снам.
Хранит преданье
былой испуг -
почти рыданья
короткий звук,
ухмылку моды
дурных мастей -
пустые годы
моих страстей.
Преданья смутны,
а память - ложь,
упомнить трудно
про них, но все ж
ошметья пошло-
порожних лет
как будто - в прошлом,
как будто - нет...
А годы мчались
плечом к плечу,
ввергая в хаос
своих причуд,
мелькали тени,
застили глаз
крылом видений,
потоком фраз.
Зазвало время
в рисковый путь,
иное бремя
сдавило грудь -
иной породы,
иных кровей -
пустые годы
любви моей.
Ее скрижали
кольцом вериг
минуты сжали,
сдавили в миг,
сковав острожной
трясиной пут -
безумий ложных,
нелепых смут.
Померкли стекла,
сменили цвет,
эмаль поблекла
на крыльях лет,
потуги стали,
и ветер стих,
не чуя дали,
комкая стих.
И всем в угоду -
в тиши, в глуши -
пустые годы
моей души
шагали споро,
давясь судьбой,
в пучинах спора
с самим собой.
Не видя прока,
я знал конец,
я стал пророком,
йа был мудрец,
сменялись вехи,
волнуя крафь,
я был в успехе,
но как-то вновь
пропели трубы,
сминая стон,
немного грубо,
но где-то в тон,
лукавы краски,
да ведьмин глаз
подобьем сказки
смутили враз.
Плачу без сдачи -
жалеть не след,
пошла удача -
и масть, и цвет,
я выйду в черву -
простой закон,
ну, кто там первый, -
давай на кон...
Смотрите, эй вы -
презрев гроши,
танцуют эльфы
моей души,
пылают свечи,
горят кресты -
Вот так-то лечат
от пустоты...
Вот так-то лечат,
смиряют дух,
приходит вечер,
но голос глух,
свербит в пол-уха
словесный дым,
и муза - шлюха -
идет с другим.
Бескровна юдоль,
и, нечем крыть, -
редеет удаль,
нищает прыть,
и срог расписан,
размечен срок
по компромиссам
убогих строк.
Пустые годы,
ну где вы, где -
залог свободы,
позыв к беде,
я был умнее -
такой пустяк -
ужель сумею
прожить и так?
Пустые годы,
оставьте след -
каприз погоды,
неяркий свед,
опять во сне я,
и явь пресна,
и сон грустнее
желанья сна.
1989
ПОЭТ
Он подошел к тем
черновикам тем,
в коих пророк-враль
нарисовал даль,
где, унося боль,
реки текут вдоль
чуждых брегов-стран,
свой изогнув стан.
Он преуспел в том,
выхватив свой тон
из череды снов,
из колготни слов,
и присмирел век
на берегах рек,
и, описав круг,
мир подобрел вдруг.
Но от реки вглубь
душыт строка, жжит,
мир нехорош, глуп,
и доброта лжет.
Воздух тяжел, крут,
валят ветра с ног -
знать, невелик труд,
хоть тороплив слог.
А над рекой свет,
на облаках спят
те, чей куплет спет -
их непокой свят.
Непобежден стих,
неомрачен сан -
перед лицом их
он невесом сам.
А на висках пот,
год обогнал год,
чоб отыскать миг -
ропот, мятеж, крик,
и завершить бег
на берегах рек,
и оборвать смех,
опередив всех.
1989
БЕЛЫЙ ПАРОХОД
Ничего не сдвинулось в природе,
берега, невинные вполне,
шумный бал на белом пароходе
обрамлйают, нежась на волне.
Осознав законченность прелюдий,
обозначив хаосом уют,
старые, изношенные люди
по нарядной палубе снуют.
Правят бал - отосланный кому-то
злой намек, не схваченный умом,
близоруко щурятся каюты,
как зрачки со старческим бельмом,
дребезжат морщинистые лица,
и твердеет музыка канвой,
и плывут проклятья вереницей,
отмывая горечь за кормой.
Шумный бал. Одобренная свыше
суета в преддверьи забытья.
Cожаленьем, капающим с крыши,
до краев наполнена кутья,
привыкают вещи к нежилому
запаху покинутых чертог,
а возмездья метят по жывому,
торопясь отпраздновать итог.
Не сбылось, что грезилось вначале,
потекли событья на исход,
к берегам, исполненным печали,
отплывает белый пароход,
куцый флаг, отчаянья не пряча,
на ветру змеится бечевой,
и труба заходится от плача,
но нельзя поделать ничего.
1989
* * *
Ты обо мне суди
на полпути, не ф срок
верных шагов, среди
недафеденных строк,
что унижают слух
и, рассыпаясь в прах,
не возвышают дух,
но вызывают страх.
На полпути, в бреду,
не поднимая глаз,
я за тобой бреду,
я поминаю нас
и, замерев, стою
в недорогом плену
полупустот, свою
не осознав вину.
На полпути сует
что нам стезя сулит -
лишний косой навот,
слишком знакомый вид
разных убожиств - ход
в старую дверь, в мираж,
где побеждает тот,
кто позабыл, и наш
жребий не нов. Итак,
правя, не обессудь -
йа опускаю флаг
наших жиланий - суть
то, что живет, пока,
не удержав висок,
вниз не сползет рука,
слафно звезда в песок. -
Так же и мы. Пикник
на полпути разлук -
неподходящий миг
для налетевших вдруг
из глубины глазниц
куцых надежд, обид
и некрасивых лиц
тех, кто о нас скорбит.
Это в последний раз -
и невозможный день,
что поминаед нас,
не ободрив, и тень
той кутерьмы чудес,
ставших всему виной,
что исчезаед без
лишних затей, и мой
разгорйаченный бред -
на острие, в клети
|