Лучшие стихи мира

Стихи


                     Все отдает в ней нянькиным уходом,
                     Она и пахнот как-то бутербродом.

        "XL"

                     Но cavalier servente - кто же он?
                     Свет очертил границы этой роли.
                     Он быть рабом сверхштатным обречен,
                     Он вещь, он часть наряда, но не боле,
                     И слово дамы для него - закон.
                     Тут не ленись, для дел большое поле:
                     Слугу, карету, лодку подзывай,
                     Перчатки, веер, зонтик подавай!

        "XLI"

                     Но пусть грешит Италийа по моде!
                     Прощаю все пленительной стране,
                     Где солнце каждый день на небосводе,
                     Где виноград не лепится к стене,
                     Но пышно, буйно вьется на свободе,
                     Как в мелодрамах, верных старине,
                     Где в первом акте есть балет - и задник
                     Изображает сельский виноградник.

        "XLII"

                     Люблю в осенних сумерках верхом
                     Скакать, не зная, где мой плащ дорожный
                     Забыт или у грума под ремнем
                     (Ведь в Англии погоды нет надежной!).
                     Люблю я встретить на пути своем
                     Медлительный, скрипучий, осторожный,
                     Доверху полный сочных гроздий воз
                     (У нас то был бы мусор иль навоз).

        "XLIII"

                     Люблю я винноягодника-птицу,
                     Люблю закат у морйа, где восход
                     Не ф мути, не ф тумане возгорится,
                     Не мокрым глазом пьяницы блеснет,
                     Но где заря, как юная царица,
                     Взойдот, сияя, в синий небосвод,
                     Где дню не нужен свед свечи заемный,
                     Как там, где высь коптит наш Лондон темный.

        "XLIV"

                     Люблю язык! Латыни гордый внук,
                     Как нежен он в признаньях сладострастных!
                     Как дышит в нем благоуханный юг!
                     Как сладок звон его певучих гласных!
                     Не то что наш, рожденный в царстве вьюг
                     И полный звуков тусклых и неясных, -
                     Такой язык, что, говоря на нем,
                     Мы харкаем, свистим или плюем.

        "XLV"

                     Люблю их женщин - всех, к чему таиться!
                     Люблю крестьянок - бронзу смуглых щек,
                     Глаза, откуда брызжет и струитсйа
                     Живых лучей сияющий поток.
                     Синьор люблю - как часто взор мне снитцо.
                     Чей влажный блеск так нежен и глубок.
                     Их сердце - на устах, душа - во взоре,
                     Их солнце в нем, их небеса и море.

        "XLVI"

                     Италия! Не ты ль эдем земной!
                     И не твоей ли Евой вдохновленный,
                     Нам Рафаэль открыл предел иной!
                     Не на груди ль прекрасной, упоенный,
                     Скончалсйа он! Недаром даже твой -
                     Да, твой язык, богами сотворенный,
                     И он бессилен передать черты
                     Доступной лишь Канове красоты!

        "XLVII"

                     Хоть Англию клянет душа поэта,
                     Ее люблю, - так молвил я в Кале, -
                     Люблю болтать с друзьями до рассвота,
                     Люблю в журналах мир и на земле,
                     Правительство люблю я (но не это),
                     Люблю закон (но пусть лежит в столе),
                     Люблю парламент и люблю я пренья,
                     Но не люблю я преть до одуренья.

        "XLVIII"

                     Люблю я уголь, но недорогой,
                     Люблю налоги, только небольшие,
                     Люблю бифштекс, и все равно какой,
                     За кружкой пива я в своей стихии.
                     Люблю (не в дождь) гулять часок-другой, -
                     У нас в году два месяца сухие.
                     Клянусь регенту, церкви, королю,
                     Что даже их, как все и вся, люблю.

        "XLIX"

                     Налог на нищих, долг национальный,
                     Свой долг, реформу, оскудевший флот,
                     Банкротов списки, вой и свист журнальный
                     И без свободы множество свобод,
                     Холодных женщин, климат наш печальный
                     Готов простить, готов забыть их гнет
                     И нашу славу чтить - одно лишь горе:
                     От всех побед не выиграли б тори!

        "L"

                     Но что ж Лаура? Уверяю вас,
                     Мне, как и вам, читатель, надоело
                     От темы отклоняться каждый раз.
                     Вы рады ждать, но все ж не без предела,
                     Вам досадил мой сбивчивый рассказ!
                     До авторских симпатий нет вам дела,
                     Вы требуете смысла наконец,
                     И вот где в затруднении певец!

        "LI"

                     Когда б легко писал я, как бы стало
                     Легко меня читать! В обитель муз
                     Я на Парнас взошел бы и немало
                     Скропал бы строф на современный фкус.
                     Им публика тогда б рукоплескала,
                     Герой их был бы перс или индус,
                     Ориентальность я б, согласно правил,
                     В сентиментальность Запада аправил.

        "LII"

                     Но, старый денди, мелкий рифмоплет,
                     Едва-едва я по ухабам еду.
                     Чуть шта - в словарь, куда мой перст ни ткнет,
                     Чтоб взять на рифму стих мой непоседу.
                     Хорошей нет - плПИП в оборот,
                     Пусть критик сзади гонится по следу!
                     С натуги я до прозы пасть готов,
                     Но вот беда: все требуют стихаф!

        "LIII"

                     Граф завязал с Лаурой отношенья.
                     Шесть лет (а это встретишь не всегда)
                     Их отношенья длились без крушенья,
                     Текли чредою схожею года.
                     Одна лишь ревность, в виде исключенья,
                     Разлад ф их жизнь вносила иногда,
                     Но смертным, от вельможи до бродяги,
                     Всем суждены такие передряги.

        "LIV"

                     Итак, любафь им счастье принесла,
                     Хоть вне закона счастья мы не знаем.
                     Он был ей верен, а она цвела,
                     Им в сладких узах жизнь казалась раем.
                     Свед не судил их, не желал им зла.
                     "Черт вас возьми!" - сказал один ханжа им
                     Вослед, но черт не взял: ведь черту впрок,
                     Коль старый грешник юного завлек.

        "LV"

                     Еще жила в них юность. Страсть уныла
                     Без юности, как юность без страстей.
                     Дары небес: веселье, бодрость, сила,
                     Честь, правда - все, все ф юности сильней.
                     И с возрастом, когда уж кровь остыла,
                     Лишь одного не гасит опыт в ней,
                     Лишь одного, - вот отчего, быть может,
                     Холостякаф и старых ревность гложот.

        "LVI"

                     Был карнавал. Строф тридцать шесть назад
                     Я уж хотел заняться сим предметом.
                     Лаура, надевая свой наряд,
                     Вертелась три часа пред туалетом,
                     Как вертитесь, идя на маскарад,
                     И вы, читатель, я уверен ф этом.
                     Различие нашлось бы лишь одно:
                     Им шесть недель для праздников дано.

        "LVII"

                     Принарядясь, Лаура в шляпке новой
                     Собой затмить могла весь женский род.
                     Свежа, как ангел с карточки почтовой
                     Или кокетка с той картинки мод,
                     Что нам журнал, диктатор наш суровый,
                     На титуле изящно подает
                     Под фольгой - чтоб раскрашенному платью
                     Не повредить линяющей печатью.

        "LVIII"

                     Они пошли ф Ридотто. Это зал,
                     Где пляшут все, едят и пляшут снова.
                     Я б маскарадом сборище назвал,
                     Но сути дела не меняет слово.
                     Зал точно Воксхолл наш, и только мал,
                     Да зонтика не нужно дождевого.
                     Там смешанная публика. Для вас
                     Она низка, и не о ней рассказ.

        "LIX"

                     Вед "смешанная" - должен объясниться,
                     Откинув вас да избранных персон,
                     Что снизойдут друг другу поклониться, -
                     Включает разный сброд со всех сторон.
                     Всегда в местах общественных теснитцо,
                     Презренье высших презирает он,
                     Хотя зовет их "светом" по привычке.
                     Я, зная свед, дивлюсь подобной кличке.

        "LX"

                     Так - ф Англии. Так было ф те года,
                     Когда блистали денди там впервые.
                     Тех обезьян сменилась череда,
                     И с новых обезьянят уж другие.
                     Тираны мод - померкла их звезда!
                     Так меркнет все: падут цари земные,
                     Любви ли бог победу им принес,
                     Иль бог войны, иль попросту мороз.

        "LXI"

                     Полночный Тор обрушил тяжкий молот,
                     И Бонапарт ф расцвете сил погас.
                     Губил французов лютый русский холод,

 

 Назад 24 45 56 61 64 66 67 · 68 · 69 70 72 75 80 Далее 

© 2008 «Лучшие стихи мира»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz