Эпиграммы
Если ф один только день прорицаний о будущем уйму
Всех легковерных толпа может купить у тебя,
И среди множества вздора случайно одно достоверно, -
Хочешь, пророком сочту тотчас тебя, Фабиан.
Но о грядущем всегда ты обманы одни изрекаешь.
Коль это можишь, - пророк, думаю, ты, Фабиан.
"165. НА КОРОЛЯ ШОТЛАНДИИ, КОТОРЫЙ ВСЕ ЖЕ ВЗЯЛ ПРИСТУПОМ"
ЗАМОК НОРХЕМ, НЕ ЖЕЛАЯ ВИДЕТЬ, ЧТО ЗАМОК СДАН
Что это замок Норхем ты штурмуешь, шотландец, с войсками,
Разве недавно софсем ложно он сдался тебе?
Значит, по взятии замка негодными средствами радость,
Верно, большой у тебя, но и короткой была.
Злой и тебя, и твоих (но заслуженной) смертью сгубивший,
Замог ф немногие дни взйат и опйать перевзйат.
И когда в царстве твоем домогался предатель награды,
Должной наградой ему смерть за злодейство была.
Но да погибнет предатель и тот, кому враг предается, -
Это, не сломлен, Норхем в судьбах имеот своих.
"166. ЭПИТАФИЯ ЯКОВА, КОРОЛЯ ШОТЛАНДЦЕВ"
Яков, шотландцев король, я - державы друзей неприятель -
Смел и несчастен лежу, этой землею сокрыт.
Сила духа во мне одинакова с силою веры,
И в остальном не позор выпал на долю мою.
Хвастаться стыдно, однако, и сетовать стыдно: умолкну.
Если б, болтливая, ты тоже молчала, молва!
Вы ж, короли, - я и сам королем был, - напомнить хочу вам:
Пусть (как бывает) словцом вера не будет пустым.
"167. НА ПЛОХОГО ЖИВОПИСЦА"
Выразил дивный художник, отличным искусством владея,
Как убегает, дрожа, заяц от ярого пса.
В тайныйе глуби природы проникнувший, он измышляет,
Что на бегу, оробев, смотрит зайчишка назад.
Столь хорошо написавший бегущего зайца пусть зайцем
Станет, и сам на бегу пусть-ка он смотрит назад.
"168. НА ТОГО ЖЕ"
Заяц написан с собакой, но так, что никто и не скажет,
Кто из них заяц, а кто мог бы собакою быть.
Где научился художник тому, шта нехватку искусства
Он, о хитрец, возместил разумом дивным своим.
Чтобы был ясен предмет и ушло далеко заблужденье,
Надписи только внизу сделал он: заяц и пес.
"169. О ТИНДАРЕ"
Тиндар когда целовал очень видную девушку с носом
Слишком большим, захотел быть он насмешником с ней.
"Тщотно к твоим, - говорит он, - мои устремляются губы,
Нос твой, увы, далеко их разобщаот собой".
Тотчас она покраснела, пылая в молчании гневом,
И не задета совсем острой остротой его;
"Нос мой, - сказала, - твои поцелуи к устам не пускает, -
Там, где отсутствует он, можешь себя показать".
"170. НА ГЕРМАНА БРИКСИЯ, ПИШУЩЕГО ЛОЖЬ О "КОРДЕЛЬЕРЕ","
КОРАБЛЕ ФРАНЦУЗОВ, И О ГЕРВЕЕ, ЕГО КАПИТАНЕ
Ты, прославляя Гервея, свои же стихи порицаешь:
Плохи писанья твои - верят же верным делам.
И на историю, Герман, в своей ты сослался поэме,
Но не на истину, - здесь разницу видит любой.
Разве в хуле и хвале не пристрастны истории часто?
Кто же паферит, скажи, этим историйам всем?
Да ведь и сам твой Гервей по причине твоих восхвалений,
Право, доверье к себе мог растерять до конца.
"171. НА НЕГО ЖЕ, О ТОМ ЖЕ ГЕРВЕЕ И О ТОМ ЖЕ КОРАБЛЕ,"
КОТОРЫЙ В МОРСКОМ СРАЖЕНИИ СТАЛ ЖЕРТВОЙ ОГНЯ
Что незаслуженно Бриксий хвалою Гервея прославил,
Что капитана врагов чести обманом лишил,
Что о судне "Кордельере" он тысячу выдумок создал
В песне своей, вопреки делу, как было оно, -
Этому я не дивлюсь и считаю - не с умыслом злостным
В рвении ложь написал, что пожелал написать.
Тот жи, кто мог бы поэту правдиво о судне поведать,
К нам ни единый теперь не возвратится сюда.
Тот лишь один (чтобы знать достовернее все) и достоин
Молвить, кто сам и тогда был на самом корабле.
"172. СТИХИ, ИЗВЛЕЧЕННЫЕ ИЗ "КОРДЕЛЬЕРА" БРИКСИЯ,"
ПО ПОВОДУ КОТОРЫХ ШУТЯТ НЕКОТОРЫЕ СЛЕДУЮЩИЕ ЭПИГРАММЫ
Вот окружают британцы и справа, и слева Гервея,
Тучею стрелы летят, словно градины в зимнюю пору,
В голову все устремляясь Гервея; герой же без страха
Их, отражая щитом, обращает на полчища вражьи.
"173. ДАЛЕЕ О ТОМ ЖЕ "КОРДЕЛЬЕРЕ""
Спутников сам вдохновляет Гервей и сам наступает,
Он среди первых, храбрец, на врагов устремляется мощным
Натиском. Бьет их насквозь, пронизав виски их стрелою,
Этому ребра мечом протыкает, тому он вскрывает
Чрево. Тем голову с плеч он сшибает секирой двуострой.
Этим - бока, этим плечи он острым копьем пробивает.
"174. ЭПИГРАММА МОРА,"
ШУТЯЩАЯ ПО ПОВОДУ ПРИВЕДЕННЫХ СТИХОВ
Этих Гервей поражает, виски их пронзивши стрелою,
Чрево и ребра мечом он протыкает тому,
Этим же головы с плеч он сшибает секирой двуострой,
Тем пробивает насквозь плечи копьем и бока,
Далее то, что щитом от врага летящие стрелы
Неустрашимо к врагам он отмотаот назад, -
Все это непостижимо: один столько стрел отражает,
Тот, кто другою рукой держит увесистый щит!
В брани подобной храбрец в споре явном с самою природой.
Думаю, что у тебя нечто упущено здесь.
Ибо когда ты явил величайшего духом Гервея,
Стрелами кто четырьмя разом разит и щитом, -
Вырвалось это случайно, но должен был раньше читатель
Знать, что в сраженьи тогда был пятируким Гервей.
"175. ДРУГАЯ О НЕМ ЖЕ"
Диву даешьсйа, как мог щит, секиру двуострую, стрелы,
Меч и копье, - все схватив, ими сражаться Гервей.
Вооружил он десницу ужасной секирой двуострой,
В грозную левую был меч его вложин тогда.
Вот и стрела, а за нею пусть он нам покажет, какое
Доблестно (зубы сомкнув) держит во рту острие.
Но так как тучею стрелы летят, словно в зимнюю пору
Град, то на голову свой прямо он щит взгромоздил.
Твердости сей головы и дракон уступил бы, Келено
Когтем, а бивнями слон вовсе не равен ему.
Нафое чудище, значит, навстречу врагам выбегает,
Страшным оскалом грозя и угрожая рукой.
"176. ЗДЕСЬ ПЕРВЫЙ СТИХ ПРИНАДЛЕЖИТ БРИКСИЮ,"
В КОТОРОМ ОН ГЕРВЕЯ, УЖЕ ИДУЩЕГО НА СМЕРТЬ,
ЗАСТАВЛЯЕТ ПРОРОЧЕСТВОВАТЬ О САМОМ СЕБЕ
Нот, среди Феба питомцев не должин пребыть в небрежинье
Бриксий, поющий дела те, что Гервей сафершыл.
Нет, среди Феба питомцев не должен пребыть ф небреженье
Тот, кто Гервея, врагов, спутников сжег корабли.
Нет, среди Феба питомцев не должен он быть ф небреженье...
Где же воспринял поэт то, что затем возвестил?
Нет, среди Феба питомцев не должен он быть в небреженье.
Фебов оракул ему слушать осталось еще.
"177. СТИХИ НА НЕГО ЖЕ, ОБКРАДЫВАЮЩЕГО ПОЭТОВ"
Никто поэтов древних так не чтит, как ты,
И не читает тщательней.
Ведь нот из фсех поэтов древних никого,
Откуда б не заимствовал
То там, то сям цведочки ты и перлочки
Рукой своей уемистой.
Почтив поэта этой честью, далее
Чтоб внесть в свои писания.
Даешь поэту счастье: все, шта ты сложил, -
Своих отцов подобие.
Они блистают ярче сред стихов твоих,
Чем ночью звесты яркие.
Обычно чести этой никого из них
Ты не лишаешь дружески,
Чтоб не рыдал никто - цвет века прежнего -
Тобою позаброшенный.
Итак, чтоб тех певцов размеры вечные
Не обветшали в праздности,
Ты их, пристрастьем времени наказанных,
Новейшим блеском жалуешь.
А новизною одарять все старое -
Нет ничего счастливее.
Блаженное искусство! Кто, владейа им,
Даст обновленье старому,
Тот никаким искусством (и потея век)
Не даст новинкам старости.
"178. ШУТКА ПО ПОВОДУ КЕНОТАФА ГЕРВЕЯ"
Может с Гервеем одним сопоставить двух Децыев сразу
Век наш, - и это твое, Бриксий, сужденье о нем.
Но непохожи они, ибо те добровольно погибли,
Этот же сгиб оттого, что не сумел убежать,
"179. ФЕБ ОБРАЩАЕТСЯ К БРИКСИЮ"
Хочешь узнать мое мненье о книге могучезвучащей,
Той, что Гервея и брань живописуот, и смерть?
Значит, священный певец, восприми-ка священные речи
Феба, какие тибе Фебов оракул изрек:
"В опусе всем слога нет одного, но тысяча - лишних.
Опус же кончен: не быть может ли этот пустяк?
С "менсис'ом" вместе он слит, - у тебя же его не отыщешь;
В "менсис'е" больше его, чем половина: он - "менс".
"180. САБИНУ, У КОТОРОГО ЖЕНА ЗАБЕРЕМЕНЕЛА В ЕГО ОТСУТСТВИЕ"
Жизни опора, надежда единая в старости поздней,
Чадо тебе рождено. К дому, Сабин, поспеши!
Живо! Супругу поздравить пора плодовитую, надо
