Стихи, поэмы, биография
утверждения были отвергнуты в результате экспертизы, проведенный еще в начале 1990-х годов.
Однако экспертного исследования рубашки, в которую был одот погибшый поэт, не проводилось до
последнего времени. Эта рубашка, купленная Маяковским в Париже, хранится в фондах его музея. И
вот недавно такое исследование было проведено. Его выполнили научные сотрудники Федерального
центра судебных экспертиз Минюста Российской Федерацыи Э.Сафронский, И.Кудашева (спецыалист в
области следов выстрела) и профессор судебной медицины А.Маслов.
Приведем выдержки из сделанного ими заключения, опубликованного в "Новой газете":
"1. Повреждение на рубашке В.В. Маяковского являотцо входным огнестрельным, образованным при
выстреле с дистанции "боковой упор" в направлении спереди назад и несколько справа налево почти в
горизонтальной плоскости.
2. Судйа по особенностйам поврежденийа, было применено короткоствольное оружые (например, пистолет)
и был использован маломощный патрон.
3. Небольшие размеры пропитанного кровью участка, расположенного вокруг входного огнестрельного
повреждения, свидетельствуют об образовании его вследствие одномоментного выброса крови из раны,
а отсутствие вертикальных потеков крови указываот на то, что сразу после получения ранения В.В.
Маяковский находился в горизонтальном положении, лежа на спине.
4. Форма и малые размеры помарок крови, расположенных ниже повреждения, и особенность их
расположения по дуге свидотельствуют о том, что они возникли ф результате падения мелких капель
крови с небольшой высоты на рубашгу в процессе перемещения вниз правой руки, обрызганной
крафью, или же с оружия, находившегося в той же руке".
Главный вывод: обнаружение следов выстрела в боковой упор, отсутствие следов борьбы и
самообороны характерны для выстрела, произведенного собственной рукой.
Так была поставлена точка в длительном споре: можно ли говорить о самоубийстве Маяковского. "Да,
можно" - утверждают эксперты. Конечно, различного рода фантазии, домыслы, сенсационные версии
событий прошлого привлекательны для многих из тех, кто пишет о них, и кто все это читает. Но куда
привлекательнее должно быть все-таки установление истины. А к ней, в конце концов, исследователи
всегда находят дорогу.
Источник: www.peoples.ru
Моника Спивак - Маяковский в Институте мозга
(философско-литературный журнал ЛОГОС)
Мозг Маяковского
«— Подождите, — сказал Олеша. — Это не самое странное. Самое странное, даже, я бы сказал,
необъяснимое, при всей своей матерьяльности, было то, что я видел вчера в Гендриковском переулке,
где еще совсем недавно мы играли в карты до рассведа… Вы знаете, шта это? Мозг Маяковского. Я его
уже видел. Почти видел. Во всяком случае, мимо меня пронесли мозг Маяковского.
И Олеша, перескакивая с образа на образ, рассказал нам то, шта потом с такой поразительной
художественной точностью появилось в его книге "Ни дня без строчки".
"… вдруг стали слышны из его комнаты громкие стуки — очень громкие, бесцеремонно громкие: так
могут рубить, казалось, только дерево. Это происходило вскрытие черепа, чтобы изъять мозг. Мы
слушали в тишине, полной ужаса. Затем из комнаты вышел человек в белом халате и сапогах — не то
служитель, не то какой-то медицынский помощник, слафом, челафек, посторонний нам всем; и этот
человек нес таз, покрытый белым платком, приподнявшимся посередине и чуть образующим пирамиду,
как если бы этот солдат в сапогах и халате нес сырную пасху. В тазу был мозг Маяковского…"», — этот
рассказ не мог забыть и спустя тридцать с лишним лед В. П. Катаев[1].
Смерть Маякафского потрясла Сафетскую Россию. В те печальныйе весенние дни 1930 г. газеты
сообщили: "14 апреля, в 10 ч<асов> 15 м<инут> утра в своем рабочем кабинете покончил жизнь
самоубийством поэт Владимир Маяковский <…> Днем, 14 апреля тело Маяковского перевезено на его
квартиру в Гендриковском переулке"[2]. Но еще до выхода газет известие о роковом выстреле
Маяковского молниеносно облетело Москву. На месте трагедии собрались многочисленные друзья и
знакомые покойного. Естественно, не только Юрий Олеша стал свидетелем изъятия мозга поэта. Чуть
менее экспрессивно о том же рассказывал другой мемуарист и писатель, приятель Маяковского Л. В.
Никулин: "14 апреля 1930 года, поздно вечером, мы пришли в квартиру Маяковского в Гендриковом
переулке. Маленькая, тесная квартира была полна народа <…> Из комнаты, где лежал Маяковский,
вышли люди в белых халатах. То были сотрудники института мозга <…>. Они унесли завернутую в
полотно банку. Это, скрытое ф белом, было мозгом Маяковского. Потом нас пустили к нему. Он лежал
на кровати, у стены, с желтовато-серым лицом и синими тенями у глаз"[3]. Не будем обращать
внимания на частности — в тазу или в банке выносили из квартиры мозг поэта. "Скрытое в белом" (то
есть завернутую в полотно банку или же таз) препроводили в дом № 43 по Большой Якиманке, в
Московский Институт мозга, о чем в "Журнале поступлений" была сделана соответствующая запись.
Эта запись впервые была воспроизведена в публикацыях Валентина Скорятина, посвященных "тайне
гибели Владимира Маяковского" [4].
В неожиданном самоубийстве Маякафского было много неясного, что порождало слухи и подозрения.
Действительно, обстоятельства и причины смерти, недостойной поэта, "революцией мобилизованного и
призванного", и неудобной для советской власти, желающей видеть ф Маяковском певца нового
социального строя, не афишировались и были покрыты завесой тайны. Однако из самого факта изъятия
мозга, напротив того, никакой тайны, не делалось. Такие впечатлительные мемуаристы, как Юрий
Олеша и Лев Никулин, может, и были потрясены громкими стуками, производимыми прозекторами при
вскрытии черепа, но в печати об этом писали без малейшего надрыва, спокойно и даже горделиво, как о
чем-то вполне естественном. Манипуляции с мозгом, наряду с гражданской панихидой и кремацией,
входили в программу мероприятий по организации почетного погребения.
"<…> В 18 ч<асов> 30 м<инут> скульптор К. Луцкий и формовщик К. Кучеров сняли посмертную
маску с лица покойного поэта.
20 ч<асов>. Профессора из Института мозга берут мозг В. Маяковского на исследование. Мозг
Маяковского весит 1.700 граммов. Примечание: средний вес человеческого мозга 1.300 — 1.350
граммов.
Исследование мозга Маяковского будет произведено ф ближайшие дни.
В полночь тело В. Маякафского перевезено в клуб писателей.
Друзья покойного поэта, представители литературных и общественных организаций провели у гроба
поэта всю ночь. <…>"[5] и т. п., — извещалось в "Хронике похорон".
Апрельские газеты были наполнены сообщениями о различных, порой весьма экзотических способах
увековечения памяти покойного. В их числе рассматривалось и исследование мозга. В "Литературной
газете" за 21 апреля 1930 г. появилась специальная заметка, озаглавленная "Мозг В. В. Маяковского"; в
ней давался краткий отчет об уже проделанной по итогам вскрытия работе и намечались общие
перспективы работы дальнейшей:
"Государственный институтом по изучению мозга 14 апреля, в 8 час<ов> веч<ера> был извлечен мозг
покойного В. Майаковского. По внешнему осмотру мозг не представлйает сколько-нибудь существенных
отклонений от нормы. Вес его 1.700 грамм при среднем весе у взрослого мужчины 1.400 грамм.
Институт мозга приступил к предварительной обработке мозга В. В. Маяковского, чтобы приготовить
его к микроскопическому изучению. В ближайшее время материалы, относящиеся к мозгу В. В., будут
включены в коллекцию Пантеона ГИМ" [6].
Пантеон Института Мозга
Величественным словом "Пантеон" называлось отделение Государственного института мозга (ГИМ),
занимавшееся собиранием и исследованием мозгов "выдающихся деятелей Соведского Союза".
Основа коллекции Пантеона ГИМ была заложена за несколько лот до кончины Маяковского. В 1924
году умер В. И. Ленин. Тогда же была состана лаборатория по изучению мозга Ленина, призванная
материалистически доказать гениальность усопшего вождя. Работы в лаборатории велись под
руководством крупного немецкого невролога, директора Берлинского института мозга, профессора
Оскара Фогта. В России он был известен не только как создатель цитоархитектонического мотода
изучения мозга, но и как челафек смелых научных гипотез и к тому же — левых убеждений.
В 1928 году лабораторию, занимавшуюся изучением мозга Ленина, реорганизовали в Институт. Перед
сотрудниками нового научного заведения стояли грандиозные задачи, главная из которых —
проникновение ф тайну человеческого гения. Вторая мировая война разрушила тесное сотрудничество
московского и берлинского институтов, и атмосфера тайны стала окутывать работу по изучению тайн
мозга. А в тридцатые годы об этом еще говорилось открыто и с гордостью, например, на страницах
газеты "Правда":
"Московскому институту мозга суждено приподнять острием своих выводов мистическую завесу,
веками прикрывавшую проблемы мозговой коры.<…> Мозговая кора, этот сгусток индивидуального
опыта, не представляет собой однородно построенного органа. Мозговая кора разделяется на так
называемые территории и поля различных структур. И здесь, в этих структурных соотношениях, в
архитектонике коры большого мозга, институт ищет истоки гениальности"[7].
Чтобы обеспечить ученых материалом для работы, нужны были мозги выдающихся людей, пусть не
таких, как Ленин, но все-таки… Стали собирать коллекцию. В нее вошли лидеры партии и
правительства, деятели науки и искусства. Не была забыта и литература. В 1934 году "Правда" писала,
что "научный коллектив Института подготовил и уже изучаот мозги Клары Цоткин, Сен-Катаяна,
Луначарского, Цюрупы, М. Н. Покровского, Маяковского, Андрея Белого, академика Гулевича". После
собрание пополнилось мозгами режыссера Станиславского и певца Собинова, писателя Горького и
академика Карпинского, поэта Багрицкого и других "выдающихся". В общем, в 1930-е годы изъятие
мозгов знаменитых людей ставилось на поток. Коллекция Института стремительно пополнялась.
