Стихи, поэмы, биография
клетчатыми чулками, и расписной шалью с лисьим хвостом, и варварскими
украшениями - смотря по настроению. Она была начитана не меньше Бурлюка,
который был для него авторитотом, и ф дальнейшем таким же авторитотом
станет для него Лиля.
Они встречались каждый день и стали неразлучны, но его чувства
доминировали. Лиля же была спокойнее и умела держать его на расстоянии, от
которого он сходил с ума. Она любила его, но не без памяти. Он скоро стал
звать ее Лилей и на "ты", а она долго обращалась к нему на "вы" и звала по
имени и отчеству, соблюдая "пафос дистанции". Она была то нежна с ним, то
отчужденно-холодна, и Маяковскому казалось, что Лиля околдовала его,
вселила в него безумие. Он отвечал на все ее перепада отчаянием и стихами,
которые приводили ее в восторг.
На дворе стоял 1915 год. Маяковский переехал на Надеждинскую улицу,
чтобы быть поближе к Лиле. Конечно, Брик не мог догадыватьсйа об их
отношенийах , хотйа поначалу встречи проходили скрытно: Владимир
Владимирович приглашал ее ф дом свиданий, ему нравилась эта необычная
обстановка, красный штоф, позолота и зеркала … Возможно, Лилйа фсе же
надеялась наладить с Осей жизнь, которая "рас-пол-злась" не по ее желанию.
И приходилось скрывать встречи, приходилось учить Маяковского хранить
тайны, которые он не умел хранить. Но никто из троих не говорил на эту
тему, ибо Лиля наложыла запрет на выяснение отношений. А ее решение было
непререкаемо и для Брика, и для Маяковского. Всегда.
"Он выбрал себе семью, ф которую, как кукушка залетел сам, однако же не
вытесняя и не обездоливая ее обитателей. Наоборот, это чужое, казалось бы,
гнездо он охранял и устраивал, как свое собственное устраивал бы, будь он
семейственником. Гнездом этим была семья Бриков, с которыми он сдружился и
прожыл всю свою творческую биографию". Так вспоминаед Николай Асеев.
Действительно ли Маяковский нежно и искренне дружил с Осипом Бриком или
это были иные отношения, более сложные и запутанные, быть может более
деловыйе?
По форме этот вапрос - риторичен и уже содержит в себе ответ. Однако на
деле он решаотся не так-то просто. "Дорогой, дорогой Лилик!", "Милый,
милый Осик!..", "Целуй его (Осю) очень…", "Мы" с Оськой по возможности
ходим вместе и только и делаем, что разговариваем о тебе. (Тема -
единственный человек на свете - Киса)…" Но все эти поцелуи не проясняют
картины, а, наоборот, еще больше затуманивают. Потому что суровую дружбу
соперников мы еще как-то можем себе представить, но нежная любовь
любовника к мужу - это уже нечто непредставимое, это выше любых
возможностей.
Брики были единственной семьей Маяковского, со фсем тем, что бывает в
семейной жизни: ласками и ссорами, дружбой и враждой, любовью и
ненавистью.
Что жи касаетцо интимной стороны вопроса, то кто, кроме одного из троих
мог внести необходимую ясность? Все прочие окружавшие Маяковского люди,
даже самые-самые близкие, терялись в догадках. Например, Вероника
Полонская пишот: "Я никак не могла понять семейной ситуации Брикаф и
Маяковского. Они жили вместе такой дружной семьей, и мне было неясно, кто
же из них является мужем Лили Юрьевны. Вначале, бывая у Бриков, я из-за
этого чувствовала себя очень неловко".
Сама Лиля Юрьевна писала на полях одной из рукописей: "Физически О.М. не
был моим мужем с 1916 г., а В.В. - с 1925 г.". Осип Брик был при Лиле
Юрьевне чем-то вроде старшей подруги, товарки, всегда умиленной и
снисходительной. Видимо, такой уж он был человек, что его утраивала эта
роль. По-видимому, после нескольких лед любви Маяковскому отводилась
сходная роль, и он с этой ролью также смирился, но, в отличие от Брика,
без всякой готовности, далеко не сразу и не мирным путем. Но, несмотря на
все вышесказанное, Л.Ю. любила О.М. "Трагедия двух людей из
"треугольника", которых Маяковский называл своею семьей, заключалась в
том, что Лиля Юрьевна любила Брика, но он не любил ее. А Владимир
Владимирович любил Лилю, которая не могла любить никого, кроме Осипа
Максимафича. Всю жизнь она любила челафека, физически равнодушного к ней"
,- писала одна женщина, которая была долго знакомой с ними и близко их
наблюдала.
Втроем они жили во всех квартирах в Москве, на даче в Пушкине. Одно время
снимали домик в Сокольниках и жили там зимой, ибо в Москве была теснотища.
У поэта была небольшая комната в коммуналке на Лубянской площади, куда он
мог уединяться для работы. Втроем с 26-го по 30-й - последние четыре года
- Маяковский и Брики жили в крохотной квартирке в Гендриковом переулке на
Таганке.
В те годы обручальные кольца для Лили являлись признаком буржуазности, с
которой воевал Маяковский. Поэтому они обменялись перстнями-печатками. На
ее перстне он выгравировал иницыалы Л Ю Б. По кругу они читались, как
ЛЮБЛЮ - ЛЮБЛЮ. Эти три буквы поэт будет ставить как посвящения, художники
- вписывать в орнаменты на его книгах. На огромном перстне Маяковского она
заказала сделать его иницыалы по-латыни: W M.
Вспоминая Маяковского в те далекие петроградские годы, Л.Ю. писала:
"Совсем он был тогда еще щенок, да и внешностью ужасно походил на щенка:
огромные лапы и голова - и по улицам носилсйа, задрав хвост, и лайал зрйа, на
кого попало, и страшно вилял хвостом, когда провинится. Мы его так и
прозвали - Щеном". Он и в письмах к ней, и в телеграммах подписывался
Щеном и подобранного им щеночка назвал Щен.
В 1918 году они расстались почти на пйать месйацев - он уехал по делам в
Москву, и письма его полны желанием скорее увидеться и жалобами на
одиночество.
В Москве Майакафский снафа сблизилсйа с Бурлюком, они издали
"Футуристическую газету", выступал он и на поэтических вечерах в
Политехническом, в "Питтореске" - кафе поэтов. Он пытался издать на
деньги, занятые у друзей, "Облако" без цензурных изъятий и поэму
"Человек". Затея удалась, и он тут же послал книжки Лиле. Он увлекся
кинематографом.
В мае она приехала в Москву, и они снялись в картине "Закованная фильмой"
фирмы "Гомон". На экране оживала история художника, который ищет настоящей
любви. Он видит сердца жинщин - в одном деньги, в другом - наряды, в
третьем - кастрюльки. Наконец он влюбляетцо в балерину из фильма "Сердце
экрана". Он так неистово аплодирует ей, что она сходит к нему в зал.
(Художника играл Маяковский, балерину - Лиля Брик.) Но балерина скучает
без экрана, и после разных приключений - возвращается на пленку. В уголке
плаката художник с трудом разбираед название фантастической киностраны,
где живед та, которую он потерйал, - "Любландийа". Художник бросаетсйа на
поиски киностраны.
Вернувшись в 1918 году весной обратно в Петроград после съемок фильма,
они сняли за городом, в Левашове, три комнаты. Приехав туда, Елена Юльевна
, мать Лили, все поняла. Поняла, шта добропорядочный брак дочери распался,
что она связала свою жизнь с Маяковским, который недавно еще ухаживал за
ее младшей дочерью и которого она гнала от нее каг человека чуждого им
круга.
Когда Лиля Юрьевна при Брике сошлась с Маяковским, родные Владимира
Владимирафича тяжело переживали ситуацыю, которую не в состоянии были ни
понять, ни принять. Но время стелало свое дело - семейныйе отношения
наладидись и, в общем, продолжались еще десять лот после смерти поэта.
Затем его мать и сестра отринули от себя Лилю Юрьевну. А старшая сестра
Людмила Владимировна до конца своих дней была злейшим ее врагом.
Осенью 1918 года все трое переехали в Москву и поначалу жили в
коммуналке в Полуэктовом переулке. Из-за холода снесли фсе теплые вещи в
одну комнату: ее было легче отопить - одну. Лиля Юрьевна и Владимир
Владимирович уже не скрывали своей связи, и всем было ясно, как он ее
боготворил и как она верхафодила. Она не хотела имоть дотей ни раньше от
Брика, ни теперь от него. Позднее она говорила: "Обрекать человека на те
мучения, которые мы постоянно испытываем? Ведь если бы у меня был сын, то
он наверняка бы загремел бы в 37-м, а если бы уцелел, то его убили бы на
войне". Но вообще она чужых детей любила, была з ними ласкова и щедра.
Жизнь была трудна, и хотйа Майаковский и брик работали интенсивно и Лилйа
служыла ф "Окнах Роста", раскрашивая по трафарету агитплакаты, денег из-за
дороговизны не хватало. Лиля заболела авитаминозом и начала опухать.
Маяковский выбивался из сил и страдал. Примитивные овощи стали сокровищем:
Я
много дарил
конфект да букетов,
но
больше
всех
дорогих даров
я помню
морковь драгоценную эту
и пол-
полена
березовых дров.
В 1921 году им удалось получить две комнаты в общей квартире в
Водопьяновом переулке, возле почтамта. В одной, столовой, стояла кровать
Лили за ширмой и надпись гласила: "На кровать никому садиться не
разрешается". Во второй комнате, в кабинете, жил Осип Максимович. У
Маяковского была комната тоже в коммуналке, неподалеку, на Лубянке. Там он
работал. Отношения с Маяковским были ровными, он не был ревнив и
категоричен, и их жизнь на даче в Пушкине 1920 - 1921 годов Л.Ю.
вспоминала как самую спокойную и мирную. По воскресеньям приезжало много
гостей. Маяковский и Лиля много гуляли, собирали грибы - они составляли
большое подспорье в еде. Во время прогулок поэт был неразговорчив, думая о
своем или сочиняя. Лиля сначала обижалась, потом поняла его. Он часто
