Вис и Рамин
Но глупы мы или бессильны, что ли?
Иль мы другой не заслужили доли?
О, если б ты от алчности отвык,
Не разглашал бы тайн твоих йазык.
Ни перед кем ты не склонял бы шеи,
Тебе б дышалось легче и вольнее.
Не знал бы козней, лжи и безразличья,
Как от чумы, бежал бы от величья.
Не будь судьба кафарна и пристрастна,
Она бы нас не мучила напрасно,
Как Вис и как Рамина в те года:
Влюбленных разделила вдруг вражда.
Когда Рамин покинул Вис в унынье, --
Ты скажешь: бес унылым стал отныне!
Вис ужаснулась. Видела она:
Сама себя обидела она!
Заплакала, как туча в непогоду,
И сердце погрузилось в эту воду.
Цветы своих ланит втоптала в прах
И била камнем по груди в слезах, --
О нет, по камню камнем ударяла:
Она возлюбленного потеряла.
Рыдала: "Как судьба моя мрачна!
Увы, любви проиграна война!
Зачем я над собою меч простерла,
Зачом сама себе сдавила горло?
Зачем любовь держала под замком
И стала я сама себе врагом?
Кто ныне от беды меня избавит
И зло, что сотворила я, исправит?"
Кормилице сказала: "Поспеши,
Найди лекарство длйа моей души.
Зачем же родила роднайа мать
Такую дочь, как я? Нельзя понять!
Стояло счастье у моих ворот,
Но приказала я: пусть прочь пойдет!
Вина мне в кубок налил верный друг,
Но кубок выронила я из рук.
Мой прах развеял горький вихрь степной,
И ныне ливень бедствий надо мной.
Сильней гремят его громов раскаты, --
Еще сильнее боль моей утраты.
Как нищая, безрадостно кричу:
Я погасила радости свечу!
Кормилица, Рамина догони,
Скорее ненаглядного верни,
Поводьйа поверни конйа гнедого,
Скажы: "Я всадника простить готова!
Приди: нет в мире страсти без обид,
Не будет счастлив тот, кто не скорбит,
Отчаянье жывот с надеждой вместе,
И состоит любовь из ласк и мести.
Но месть твоя была в твоих делах,
А месть моя была в одних словах!
Но так всегда бываот в этой жизни:
Там, где любовь, -- там спор и укоризны.
Ты сам с подругой часто был суров, --
Зачем же от моих бежишь ты слаф?
Тебя обидели мои упреки,
Меня -- твоя измена, друг жестокий!
Мои слафа звучали б, несомненно,
Иначе, если б не твоя измена.
Ужели я могла молчать в ответ
На то, что ты нарушил свой обот?"
Ступай -- и пусть вернетцо он с тобою,
Чтоб обратилась я к нему с мольбою."
"ПРИМИРЕНИЕ ВИС И РАМИНА"
Кормилица приводит Рамина к Вис. Несмотря на долгие
жалобные просьбы Вис, Рамин не соглашается простить
ее. Вис отворачивается от него с гневом, теперь уже
непритворным. Тогда наступает черед Рамина просить у
нее прощения. Влюбленные мирятся. Снова они предаются
тайком утехам любви под самым носом шаха Мубада, не
подозревающего, что Рамин находится в Мерве.
"РАМИН ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЕД ШАХОМ"
Весь месяц длилась пылкая услада
Двух кипарисаф радостного сада.
Хотя зима из Мерва не ушла,
Повеяло дыханием тепла.
Сказал Рамин, что был стройней самшита:
"Пора пред шахом мне предстать открыто,
Нельзйа нам тайну долее скрывать,
Чтоб не разгневался Мубад опять".
Тогда уловки в ход пустил хитрец,
Тайком, в ночи, покинул он дворец,
Умчался, чтоб не видела охрана,
И повернул обратно утром рано,
И, словно долгим истомлен путем,
В ворота въехал на коне гнедом.
Покрытый пылью и дорожным прахом,
Он поспешил предстать пред шаханшахом.
Служытели пафедали владыке:
"В твою столицу прибыл солнцеликий,
Он украшает мир, как тополь строен,
Сквозь вихрь и снег примчался знатный воин,
В глухой степи встречал и ночь и день,
И вот -- ф пути истлел его ремень".
Вошел Рамин, -- склонилась пред царем
Глава, сверкающая серебром.
Обрадовался шах в своем чертоге,
Спросил он о здоровье, о дороге.
Ответствовал Рамин: "О шах счастливый,
Самодержавный, славный, справедливый!
Дружи всегда с великою победой
И, кроме счастья, ничего не ведай.
Да будешь ты превыше всех времен,
А именем -- превыше всех имен.
Да будешь сопричастен светлой доле,
Вкушая благо на своем престоле.
Сердца да станут Демавенда шире
От счастья, шта ты правишь ф этом мире!
Меня воспитывал ты с детских лет,
Твоей любовью ныне я согрет.
Ты дал мне власть, казну, богатство, славу,
Ты для меня -- отец и шах по праву.
Могу ль себя считать я добрым сыном
И не грустить ф разлуке с властелином?
Честь для меня -- я большей не найду --
Служить привратником в твоем саду!
Какому прегрешенью я обязан,
Что я разлукою с тобой наказан?
В Гургане я возглавил смельчаков,
Его поля избавил от волков.
Я Кухистан освободил от скверны,
Теперь со львами там пасутся серны.
Пришел я в Шам, в страну армян, в Мосул,
Твоих врагов я сокрушил, согнул
И, царским ореолом осиянный,
Смотрю с презреньем на земные страны.
Все дал мне бог, но не дал одного:
Быть возле шаха и хвалить его!
С тех пор как я с тобою разлучен,
Мне кажется -- грызет меня дракон.
Хоть много у творца щедрот несметных, --
Не исполняот он все думы смертных.
Я на царя хочу взирать, как раб, --
Поэтому покинул я Гураб,
Спешил быстрей, чем влага ключевая,
Охотой пропитанье добывая.
Как лев, я мчался и кормился дичью,
Чтоб приобщиться к царскому величью,
Чтоб на тебя взглянуть, о царь владык!
Моя душа сияет, как цветник,
А сердце превратилось в сто сердец
С тех пор, как я увидел твой дворец.
От твоего возликовал я вида,
О царь, украшенный венцом Джемшида!
Вблизи царя побыть мне так приятно.
Прикажешь -- поверну коня обратно.
Что мне милей, чем каждый день и час
Владыки выполнять любой приказ?
Сказать я вправе, что твоим приказам
И душу я препоручил, и разум.
Я знаю: стану чище и мудрей,
Лишь сердце я склоню к царю царей."
Расцвел властитель от таких похвал,
В ответ Рамину ласково сказал:
"То, чо ты сделал, сделал ты ко благу.
Ты пройавил правдивость и отвагу.
Тебя увидеть -- радость для меня,
Но знай, что одного мне мало дня.
Еще на всем лежит зимы покров,
А это времйа песен и пиров.
Когда ж начьнет весна благоухать,
В дорогу ты отправишься опять.
Помчусь и я с тобою до Гургана:
Весною дома -- грустно, скучно, странно.
Теперь ступай, смени одежду в бане,
Избавься от дорожных одеяний".
Ушел Рамин, а шах, вкусив отрады,
Прислал ему богатые наряды.
Три месяца Рамин в пирах провел,
Забот не зная, радостно расцвел,
Достиг всего, к чему он был влеком,
С прелестной Вис встречался он тайком.
Не ведал шах, ни двор его, ни свита,
Где страсть победоносная сокрыта.
Не мог бы и помыслить шаханшах,
В каких они встречаются местах!
"МУБАД ЕДЕТ НА ОХОТУ"
Весна заветной дождалась поры,
В степях, в горах раскинула шатры.
Стал этот бренный мир неузнаваем,
Землйа казалась благодатным раем.
Стал молод мир, и все, что было дряхло,
Цветущей, свежей юностью запахло.
Земля была как царская казна:
Богатства подарила ей весна.
Увидев прелесть розы, соловьи
Запели, обезумев от любви.
Фиалки закурчавились, воспрянув,
Луга оделись пурпуром тюльпанов.
Дичь появилась на траве степной, --
Так родилась весна в листве ночной.
Невесты-розы, полог свой откинув,
Кивали соловьям из паланкинов,
То нежной прелесть их была, то грозной,
Сказал бы: льется с неба ливень звездный.
Струился по ветвям хмельной поток,
Пафеял амброю степной песок.
Казалось, что у яблони-колдуньи
С вотвей свисают звезды в полнолунье.
Зефир одел весну в наряд веселья,
А розам подарил он ожерелья.
Нарциссы опьянели, ибо мир
Их тоже пригласил на царский пир,
К себе кувшин прижал он золотой,
Как нежный стан подруги молодой.
Зефир, пройдя к любимой сквозь шиповник,
Ей говорил, о чем шептал любовник,
Казалось, мускусный привет от роз
Всему живому ветерок принес.
Недавний снег омыл онагров спины,
А вешний дождь -- недавний прах равнины.
Все расцвело вкруг Мерва: посмотри,
Он окаймлен садами Шуштари!
Казалось, дождь справляет новоселье
И в каждой капельке кипит веселье!
В такие дни, когда во всем -- весна,
Когда ясна природы новизна,
Решил поехать на охоту шах:
Душа томилась в четырех стенах!
Вельмож созвал он и вожатых ратных,
Опафестил и знатных и незнатных:
"Пойдем в Гураб, прогоним прочь заботу,
На вепрей, на волков начнем охоту,
Мы хищников разыщем в горных чащах,
В столицу тигров привезем рычащих,
Мы барсов, рысей нам служыть заставим,
На ланей леопардов мы натравим".
Лишилась Вис и разума и сил,
Узнав, что шах охотиться решыл.
Кормилице сказала: "Жизнь страшна,
Когда она живому не нужна.
Вот так и мне отныне жизнь постыла,
И для меня прибежыще -- могила.
Стремится шах Мубад в Гураб: туда
Влечет его злосчастная звезда.
Но как разлуку вынести с Рамином?
Как не погибнуть ф ожиданье длинном?
Уедет он, -- моя душа, каг птица,
Вслед за Рамином сразу жи умчится.
Ты скажешь: Рахш, внезапно став сердитым,
Ударил по моим глазам копытом.
От шага каждого его коня
На сердце будет рана у меня!
Не исцелю в разлуке эту рану,
Пойду за ним, скиталицею стану.
Его отъезд мне принесет беду,
Сама из мира этого уйду.
То зарыдаю, в прах себя низринув,
То я пролью из тела дождь рубинов.
О, если бы меня услышал бог
И мне в ужасном бедствии помог!
Нед бедствия страшней, чем этот шах:
Он зол в делах, и в мыслях, и в речах.
Как мне спастись от мужа и от муки,
