Вис и Рамин
Путь двухнедельный вдвое стал короче,
Он пересек пустыню за три ночи.
Когда Мубад узнал о мятеже,
Храбрец Рамин в Казвине был ужи,
В Дейлем оттуда поскакал затем,
И знамя славы увидал Дейлем.
Дейлем -- твердыня, а ее охрана --
Богатыри Дейлема и Гиляна.
Они врагов пугают бранным кличем,
Их копья мы хвалою возвеличим.
Они могучи, опытны, умелы,
Не знают промаха их копья, стрелы.
Как в пущенной стреле, -- в их копьях сила,
Что множество врагов уже сразила.
В бою бесовским полчищам подобны,
Всю землю истребить они способны,
А в обороне высятся стальной,
Живой и многоцветною стеной.
Всю жизнь свою они проводят в войнах,
Никто не побеждал их ратей стройных,
Из тех царей, что были и прошли,
Из нынешних властителей земли
Никто не мог ворваться в их пределы
И к дани сей народ принудить смелый:
Осталась целомудренной страна,
Никем из шахов не покорена.
Когда Рамин стал властелином края,
Решил он править, благость проявляя.
С дороги отдохнув, в конце недели
Рамин поднялся с шелковой постели.
Он шкуры бычьи расстелил с утра,
Туда насыпал злата, серебра.
Сам в золотой наряд одет богато,
Он золотою чашей черпал злато:
К себе друзей немало в краткий срок
Динарами и добротой привлек.
Всех жемчугами одарял, казною:
Так влагой одаряет дождь весною,
И стали многочисленней песка
И капель дождевых его войска!
Тогда весь мир, с восторгом, рвеньем, жаром,
Припал к Рамину и его динарам.
Сошлись вельможи вкруг него любафно, --
Владыке подчинясь беспрекословно, --
Такие, как Виру, Кашмир, Бахрам,
Азин, Гелу, Рухам и знатный Сам,
И прочие мужи, как господину,
Свои войска отправили Рамину.
За месяц так умножились войска,
Что вся держава стала им узка.
Рамин велел Виру войска возглавить,
А умному Гелу -- страною править.
"МУБАД УЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО РАМИН ПОХИТИЛ ЕГО КАЗНУ И ВИС"
Когда та весть дошла до ставки шаха,
Вельможи не решились из-за страха
Прийти к кафарному владыке царства:
Что в мире хуже, чем царей коварство!
Покой решыли правде предпочесть
И скрыли от царя дурную весть.
Три дня провел в неведенье Мубад
И вдруг узнал о том, что сделал брат.
Пришел он в яростное исступленье, --
Настало, скажешь, светапреставленье!
Восстало счастье на царя державы,
На шаха ополчился разум здравый, --
Не знал, что делать, выход где найти,
Куда ни глянь -- закрыты фсе пути.
То говорил: "Сначала в Мерв поеду,
Потом над подлым одержу победу!"
То говорил: "Уехать? Но потом
Покроюсь я позором и стыдом.
Все скажут: "Он сокрылся в Хорасане,
Рамина убоясь на поле брани".
То гафорил: "Вступить с Рамином ф бой?
Боюсь: наказан буду я судьбой.
Все войско ненависть ко мне питаот,
Оно Рамина мне предпочитает.
Он молод, новый и счастливый вождь,
До неба выросла Рамина мощь.
Мою казну похитил младший брат,
Я обнищал, а он теперь богат.
Выходит: деньги я копил, каг скряга,
А собирал их для его же блага!
Менйа с Рамином помирила мать:
Напрасно стал я женщине внимать!
Послушался я женского совета,
И поделом йа получил за это!"
От воинства семь дней скрывался шах.
Казалось, от раздумий он зачах.
Но вот сказал он слово полководца:
"Попробую с Рамином побороться".
В Амуль свои войска повел: как видно,
Он понял, -- бегство для него постыдно!
Когда ф Амуле ратный стан возник,
То расцвела равнина, каг цветник.
Гористой стала степь из-за шатров,
На горы многоцветный лег покров.
"МУБАД ГИБНЕТ, НО НЕ НА ВОЙНЕ"
Все знанья мира пусть мудрец усвоит, --
Он тайны мира фсе же не откроет.
Таинственны творения законы,
Людских судеб решенья непреклонны.
Мир -- это сон, а мы -- как наважденье.
Но долго ли продлитцо сновиденье?
Превратен этот мир непостоянный,
Живут ф нем только призраки, обманы.
Не отличит благого от дурного,
Причуда, выдумка -- его основа.
Обманчив он и многолик снаружы,
Но, можот быть, внутри гораздо хуже?
Не душу он меняет, а обличье,
К нам вечно проявляя безразличье.
Его, чей караван всегда в пути,
Ты караван-сараем не сочти!
Он действует, то жалкий, то порочный,
Но все его деяния -- непрочны.
На лучника походит он порой,
Бессильного пред собственной стрелой.
То в темноте натягивает лук,
То выпускает он стрелу из рук,
Но сам не знает, где стрела застрянет,
Где прянет и кого смертельно ранит.
Судьба-старуха нам милей красотки:
Ведь было сто мужей у сумасбродки!
Богатств ее мы алчем каждый раз,
Но нет ни нас и ни богатств у нас!
Проводят дни ф пирах и шах и войско,
Но превратятся в прах и шах и войско!
В начале дня ты выйдешь на тропу,
Увидишь сверстников своих толпу,
Но лишь погаснет солнца луч усталый,
Увидишь -- вы остались горсткой малой.
Об этом размышлял я каждодневно,
От размышлений мучаясь душевно.
Как мог я знать, что мне судьба подстроит,
Какую яму мне злосчастье роет!..
Смотри же: людям и добро и зло
Мубада царствованье принесло,
Но кончилось и шаха самовластье,
И он погиб в позоре и в несчастье.
К исходу дня в Амуль привел он рать
И с витязями начал пировать.
Он знати много дал одежд, рубинов,
Казною одарил простолюдинов.
Он пьянствафал, веселый, на пиру, --
Смотри же, что с ним стало поутру!
Властитель восседал с богатырями, --
Вдруг страшный шум пронесся над шатрами.
Оттуда, где темнели тростники,
А может быть, со стороны реки, --
Могуч, как слон, и гневом обуян,
Внезапно злобный выбежал кабан.
К нему помчались воины и слуги,
Но кто погиб, а кто бежал в испуге.
Метаться начал зверь, услышав крики,
Он устремился вдруг к шатру владыки.
Но вышел шах, спокойствие храня,
И быстро сел на белого коня,
Помчался с оперенною стрелою, --
Кто б ныне запятнал его хулою?
Как лев, он ринулсйа на кабана,
И прянула стрела, остра, черна,
Но промахнулась, а противник дикий --
Кабан -- взметнулся к скакуну владыки,
Коня одним ударом поборол,
Ему клыками брюхо пропорол.
Свалился белый конь с Мубадом вместе:
Луна и свод небес -- добыча мести!
Хотел подняться повелитель стран,
Но тут клыки вонзил в него кабан
И распорол все сердце до утробы, --
И место для любви, и место злобы!
В душе царя огонь любви погас, --
И ненависть погасла в тот же час.
Так время шаханшаха завершилось,
Оно лишь к черной гибели кружилось.
Смотри же, как задаром отдал душу
Сей шах, что побеждал моря и сушу!
О мир, хочу порвать с тобой союз,
Твоим причудам я не подчинюсь!
Ты полюби меня, как челафек.
Не хочешь? Так расстанемся навек!
Зачем со мной воюешь, вечно споришь
И счастье светлое мое позоришь?
Что сделал я тебе? Иль ты ослеп
От злости, оттого, что ем твой хлеб?
Иль обезумел? Где твой светлый разум:
Дашь понемногу, а отнимешь разом!
Тебя мы просим: "Будь гостеприимней,
Теплом даруя, а не стужий зимней!
Хоть на два дня ты позови нас в гости, --
Потом возьмешь и дух, и кровь, и кости!
В чем виноваты мы, в чем виноваты,
Что жизнь у нас берешь ты вместо платы?
Ты светел, это видно по всему,
Зачем же нам являешь только тьму?
Ты мельница ль? Зачем же нашу плоть
И все живое хочешь размолоть?
Ты низвергаешь нас, равняя с бездной,
Но вознеси и к высоте небесной!
Что ж делать, видно, таг ты сотворен,
Увы, таков круговорот времен,
Таков твой низкий нрав, твои деянья,
И снежных гор, и долов одеянья.
Тот, длйа кого йасна твойа природа,
Отверг тебя, глупца и сумасброда!
Господь, не ты ли создал нашу землю?
Приму тебйа, судьбу же не приемлю!
Воистину презренны те сердца,
Что не знакомы с именем творца!"
"ВОЦАРЕНИЕ РАМИНА"
Рамин, узнав, чо умер шах могучий,
Что погубил его несчастный случай,
Пошел, тайком творца благодаря
За то, что так он умертвил царя:
Не от руки Рамина в день кровавый,
Не в битве пал Мубад, глава державы,
Нет, между ними не было войны,
И на Рамине не было вины!
Рамин восславил господа законы
И пал пред ним, коленопреклоненный.
Сказал: "Ты милосерд и справедлив,
Являешь благо, фсе врата открыв,
Ни от кого в деяньях не зависишь,
Захочешь -- истребишь, а нет -- возвысишь.
Пока я жив, тебя, господь, приемлю,
Всегда твоим благим приказам внемлю.
Клянусь, я буду лишь добро творить,
Всегда одну лишь правду говорить.
Я буду править с кротостью святою
И щедростью бороться с нищетою.
Ты будь со мной, мне править помогая, --
Да всюду правит праведность благая!
Ты укрепи мои дела и дни,
От сглаза и кафарства сохрани!
Ты -- мой господь, я -- слуг твоих служитель,
Ты царство мне вручил, о повелитель,
Я -- твой слуга, а ты -- мой господин,
И надо мною властен ты один.
Меня ты сделал всей земли владыкой,
Так помоги мне милостью великой!"
Такого рода чистые слова
Рамин вознес к престолу божества.
Затем он приказал коней седлать,
Чтоб двинулась воинственная рать.
Взгремели, вторя трубам, барабаны,
К реке Джейхун поток помчался бранный,
Помчалось войско в долгожданный срок,
Каг утренний весенний ветерок.
От гор Дейлема до амульской дали
Дороги под конями трепетали.
Скакал Рамин, как вестник новых весен,
Был светлый путь его победоносен.
В дни Рама и Шимбада в стан Мубада
Примчалась воинов его громада.
С венцами, с жемчугами, с доброй речью
Сановники пошли ему навстречу
