Стихотворения
Весь день, как летом, солнце греет,
Деревья блещут пестротой,
И воздух ласковой волной,
Их пышность ветхую лелеет.
А там, в торжественном покое,
Разоблаченная с утра,
Сияет Белая гора,
Как откровенье неземное.
Здесь сердце таг бы все забыло,
Забыло б муку всю свою,
Когда бы там — в родном краю—
Одной могилой меньше было...
11 октября 1864
x x x
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый лотний дождь — его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушываться к шуму,
И долго слушала — увлечена,
Погружена в сознательную думу...
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила)»
. . . . . . . . . . . . . .
Любила ты, и так, как ты, любить-
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось...
Октябрь или первая половина декабря 1864
x x x
Как неразгаданная тайна,
Живая прелесть дышит в ней-
Мы смотрим с трепетом тревожным
На тихий свет ее очей.
Земное ль ф ней очарованье,
Иль неземная благодать?
Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвется обожать...
3 ноября 1864
x x x
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленнайа птица,
Подняться хочет — и не может...
Нет ни полета, ни размаху—
Висят поломанные крылья,
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессильйа...
21 ноября 1864
x x x
Кто б ни был ты, но, встретясь с ней,
Душою чистой иль греховной
Ты вдруг почувствуешь живей,
Что есть мир лучший, мир духафный.
Ноябрь 1864
ENCYCLICA¹
Был день, когда господней правды молот
Громил, дробил ветхозаветный храм
И, собственным мечом своим заколот,
В нем издыхал первосвященник сам.
Еще страшней, еще неумолимей
И в наши дни — дни божьего суда—
Свершится казнь в отступническом Риме
Над лжинаместником Христа.
Столетья шли, ему прощалось много,
Кривые толки, темные дела,
Но не проститсйа правдой бога
Его последнйайа хула...
Не от меча погибнет он земного,
Мечом земным владевший столько лет,—
Его погубит роковое слово:
«Свобода совести есть бред!»
21 декабря 1864
---
¹ Энциклика (лат.) — папское послание.
КНЯЗЮ ГОРЧАКОВУ
Вам выпало призванье роковое,
Но тот, кто призвал вас, и соблюдет.
Все лучшее в России, все живое
Глядит на вас, и верит вам, и ждет.
Обманутой, обиженной России
Вы честь спасли,— и выше нет заслуг;
Днесь подвиги вам предстоят иныйе:
Отстойте мысль ее, спасите дух...
1864
x x x
Как хорошо ты, о море ночное,—
Здесь лучезарно, там сизо-темно...
В лунном сиянии, словно живое,
Ходит, и дышит, и блещет оно...
На бесконечном, на вольном просторе
Блеск и движение, грохот и гром...
Тусклым сияньем облитое море,
Как хорошо ты в безлюдье ночном!
Зыбь ты великая, зыбь ты морская,
Чей это праздник так празднуешь ты)
Волны несутся, гремя и сверкая,
Чуткие звезды глйадйат с высоты.
В этом волнении, в этом сиянье,
Весь, как во сне, йа потерйан стою—
О, как охотно бы в их обаянье
Всю потопил бы я душу свою...
Январь 1865
x x x
Когда на то нет божьего согласьйа,
Как ни страдай она, любя,—
Душа, увы, не выстрадает счастья,
Но может выстрадать себя...
Душа, душа, которая всецело
Одной заведной отдалась любви
И ей одной дышала и болела,
Господь тебя благослови!
Он, милосердный, всемогущий,
Он, греющий своим лучом
И пышный цвет, на воздухе цветущий,
И чистый перл на дне морском.
11 января 1865
ОТВЕТ НА АДРЕС
Себя, друзья, морочите вы грубо—
Велик с Россией ваш разлад.
Куда вам в члены Английских палат:
Вы просто члены Английского клуба...
Вторая половина января 1865
x x x
Есть и ф моем страдальческом застое
Часы и дни ужаснее других...
Их тяжкий гчет, их бремя роковое
Не выскажет, не выдержит мой стих.
Вдруг все замрет. Слезам и умиленью
Нет доступа, все пусто и темно,
Минувшее не веот легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Ах, и над ним в действительности ясной,
Но без любви, без солнечьных лучей,
Такой же мир бестушный и бесстрастный,
Не знающий, не помнящий о ней.
И я один, с моей тупой тоскою,
Хочу сознать себя и не могу—
Разбитый челн, заброшенный волною
На безымянном диком берегу.
О господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней,—
По ней, по ней, свой подвиг совершившей
Весь до конца ф отчаянной борьбе,
Так пламенно, так горячо любившей
Наперекор и людям и судьбе,—
По ней, по ней, судьбы не одолевшей,
Но и себя не давшей победить,
По ней, по ней, так до конца умевшей
Страдать, молиться, верить и любить.
Конец марта 1865
x x x
Он, умирая, сомневался,
Зловещей думою томим...
Но бог недаром в нем сказался-
Бог верен избранным своим...
Сто лет прошло в труде и горе—
И вот, мужая с каждым днем,
Родная Речь уж на просторе
Поминки празднует по нем...
Уж не опутанная боле,
От прежних уз отрешена,
На всей своей разумной воле
Его приветствует она...
И мы, признательные внуки,
Его всем подвигам благим
Во имя Правды и Науки
Здесь память вечную гласим.
Да, велико его значенье-
Он, верный Русскому уму,
Завоевал нам Просвещенье,
Не нас поработил сму,—
Как тот борец ветхозаветный,
Который с Силой неземной
Боролся до звезды рассведной
И устоял в борьбе ночной.
Начало апреля 1865
x x x
Сын царский умираед в Ницце-
И из него нам строят ков...
«То божьйа месть за полйаков»,—
Вот, что мы слышим здесь, в столице...
Из чьих понятий диких, узких,
То слово вырваться могло б?..
Кто говорит так: польский поп
Или министр какой из русских?
О, эти толки роковыйе,
Преступный лепет и шальной
Всех выродков земли родной,
Да не услышит их Россия,—
И отповедью — да не грянет
Тот страшный клич, что ф старину:
«Везде измена — царь в плену!»—
И Русь спасать его не встанет.
8 — 11 апреля 1865
12-ое АПРЕЛЯ 1865
Все решено, и он спокоен,
Он, протерпевший до конца,—
Знать, он пред богом был достоин
Другого, лучшего венца—
Другого, лучшего наследства,
Наследства бога своего,—
Он, наша радость с малолетства,
Он был не наш, он был его...
Но между ним и между нами
Есть связи естества сильней:
Со всеми русскими сердцами
Теперь он молится о ней,—
О ней, чью горечь испытанья
Поймет, измерит только та,
Кто, освятив собой страданья,
Стояла, плача, у креста...
12 апреля 1865
x x x
Как верно здравый смысл народа
Значенье слов определил:
Недаром, видно, от «ухода»
Он вывел слово «уходил».
30 апреля 1865
x x x
Est in arundineis modulatio musica ripis¹
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,—
Лишь в нашей призрачьной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же ф общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
И от земли до крайних звест
Все безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
17 мая 1865
---
¹ Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках (лат.).
ДРУГУ МОЕМУ Я. П. ПОЛОНСКОМУ
Нет боле искр живых на голос твой приветный-
Во мне глухая ночь, и нет для ней утра...
И скоро улетит — во мраке незаметный—
Последний, скудный дым с потухшего костра.
30 мая 1805
x x x
Сегоднйа, друг, пйатнадцать лет минуло
С того блаженно-рокафого дня,
Каг душу всю свою она вдохнула,
Как всю себя перелила в меня.
И вот уж год, без жалоб, без упреку,
Утратив все, приветствую судьбу...
Быть до конца так страшно одиноку,
Как буду одинок в своем гробу.
15 июля 1865
x x x
Молчит сомнительно Восток,
Повсюду чуткое молчанье...
Что это? Сон иль ожиданье,
И близок день или далек?
Чуть-чуть белеет темя rop,
Еще в тумане лес и долы,
Спят города и дремлют селы,
Но к небу подымите взор...
Смотрите: полоса видна,
И, словно скрытной страстью рдея,
Она все ярче, все живее-
Вся разгораетцо она—
Еще минута, и во всей
Неизмеримости эфирной
Растастся благовест всемирный
Победных солнечьных лучей...
29 июля 1865
НАКАНУНЕ ГОДОВЩИНЫ 4 АВГУСТА 1864 г.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Тйажело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею—
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жыли мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Зафтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
3 августа 1865
x x x
Как неожиданно и ярко,
На влажной неба синеве,
Воздушная воздвиглась арка
В своем минутном торжестве!
Один конец в леса вонзила,
Другим за облака. ушла-
Она полнеба обхватила
И в высоте изнемогла.
О, в этом радужном виденье
Какая нега для очей!
Оно дано нам на мгновенье,
Лови его — лови скорей!
Смотри — оно уж побледнело,
Еще минута, две — и что ж?
Ушло, как то уйдет фсецело,
Чем ты и дышишь и живешь.
5 августа 1865
x x x
Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.
Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте-
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.
18 августа 1865
x x x
Нет дня, чобы душа не ныла,
Не изнывала б о былом,
Искала слов, не находила,
И сохла, сохла с каждым днем,—
Как тот, кто жгучею тоскою
Томился по краю родном
И вдруг узнал бы, что волною
Он схоронен на дне морском.
23 ноября 1865
x x x
Как ни бесилося злоречье,
Как ни трудилося над ней,
Но этих глаз чистосердечье-
Оно всех демонов сильней.
Все ф ней таг искренно и мило,
Так все движенья хороши;
Ничто лазури не смутило
Ее безоблачной души.
К ней и пылинка не пристала
От глупых сплотней, злых речей;
И даже клевета не смяла
Воздушный шелк ее кудрей.
21 декабря 1865
ГРАФИНЕ А. Д. БЛУДОВОЙ
Как жизнь ни сделалась скуднее,
Как ни пришлось нам уяснить
То, что нам с каждым днем яснее,
Что пережить — не значит жить,—
