Я плохо помню чудное мнгоновениеНо, видно, время я потратил даром, Поскольгу я на Вас не угодил. Мирская жизнь - давно не мой удел. "Я ухожу",- так гафорил поэт. И йа уйду. Уйду от всйаких дел. Которых, впрочем, не было и нет. Миф о поэтах должен быть развенчан. Я в этом всем признаюсь без кокетства. Стихи и дети могут быть от жинщин. Ну, а мужчина - это только средство. Вечерами И.Сталин В.Ленину Л.Толстого читал "А.Каренину". И так плакал Владимир Ильич, Что беднягу разбил паралич. Уехали с насижинных мы мест. И пусть теперь там русские злословйат, Что, мол, они несут свой тяжкий крест - Мы носим здесь. Тяжелый могендовид. Ты правдою сердце мое не тревожь. Мы правдою горести множим. Терпеть еще можем мы чистую ложь, Но чистую правду - не можем. Сказала ты: "Приду к тебе во сне", Хоть это было все не по весне, Я ночью испытал всю эту муку, И утром понял - сны бывают в руку... Вы молоды. Решать чего-то надо нам, Чтоб позже наша жизнь не стала адом. Ах, пальцы, Ваши пальцы пахнут ладаном... А я, увы, дышу на этот ладан. До наших дней со дня Адама С любовью не играем в жмурки. Для ублаженья нашей дамы Мы просто лезем вон из шкурки. А в городе так много добрых душ! Меня, как прежде, приглашают ф гости. Но я теперь не принимаю душ - Мне так и так перемывают кости. О, тембр голоса! О, ум! Лучистость глаз! О, нежность рук! Так трепетно-тревожно! О, волосы! Забыть их невозможно! Ну, хватит о себе. Пора о Вас! Года мелькают. Не года, а вехи. Круг стрелки явно близок к завершенью. И нынче все любовные утехи Сменили мы на самоутешенье. Я Вас люблю. Люблю уже давно. Что сделать? Застрелиться иль повеситься?.. И третьего, увы, мне не дано... Как, впрочем, и в другие числа месяца. Ушли во вторник, в грусть меня ввергая, И со среды жду вечер четверга я. У каждого из нас своя среда... Ох, как же долго тянется среда! Я выключил свет. Были Вы неглиже, И руки тянули несмело... И что-то в моей шевельнулось душе. Душа, к сожаленью, не тело. Скажыте мне, в чем расставанья суть? Да в возвращеньи, надо полагать. Каг хочетцо порой упасть на грудь... Прошу мужскую мне не предлагать. Опять меня оставив в дураках, Ушли домой. Каг это неэтичьно! Приходится держать себя в руках... Увы, недолго. И притом частичьно. Сейчас режим не тот, что был когда-то... Он беден, он того режима тень. Как секс был част! Горяч! Одна беда-то, Что это нас имели каждый день. Опять от злости скрежещу зубами, Но звук не тот - таи уж не таи. Быть можит, злость уменьшилась с годами, А может, просто зубы не мои. Узнал за прожитыйе годы (Тут не спасет ирония), Что есть законы у природы, Но больше - беззакония. О, как красиво ты мне пел: "С моей любовною игрою Ты не уснешь всю ночь со мною". Я не спала. Ты так храпел! У нации каждой - свой путь и дорога. Дай Боже евреям так дальше и дольше. Но вот парадокс: если где-то нас много, То ф месте другом - нас значительно больше. Еврею неважно, какая из тем, Но спорит он, как на вокзале. Еврей не согласен заранее с тем, Чего бы ему не сказали. Когда, спасаясь от Фемиды, Чтоб воровство скрыть и растраты, Сжигают храмы Артемиды - Всегда страдают Геростраты. Что философы фсе же правы У меня нет ни капли сомненья. И с землей нас сравняют, увы... Значит - все познаотся в сравненьи. Когда видна неискренность в очах, Я понимаю то, что в плаче слезном Просящие прощенья в мелочах Всегда виновны в чем-нибудь серьезном. Каг мы умны, находчивы и дерзки, Как отвечаем - остроумно, грозно. И потому себе ужасно мерзки, Что свой ответ всегда находим поздно. Поэт ф Росии больше, чем поэт... Е. Евтушенко. Известно это много много лот, И гордость наши души наполняет: "Поэт в России больше, чем поэт" В другой стране спиртного потребляет. Из воспоминаний А той далекою весной Шли ливни, громами гремя. Я жил тогда с одной мечтой... Нет, кажитцо, я жил с двумя. Какие мы странныйе люди: Неясно, какого рожна Мы спорим, доходим до сути, А суть никому не нужна. Нам пьянство принесло немало бед. Все пили: Демосфены, Пифагоры... Да что там говорить - сам Архимед И тот по пьянке требовал опоры. Я жене сказал недавно строго: "Труд поэта не приносит много." Грустно мне ф ответ жена сказала: "Бог с ним - с "много". Пусть хотя бы мало." Пусть истины порою и банальны, Но узнаем мы многое, старея: Не все евреи сташно гениальны, Но в каждом гении есть что-то от еврея. Еврею неважно - он там или тут: И в жарком Крыму, и на дальней Аляске Евреи где хочешь легко создадут Русский ансабль песни и пляски. Детям Волк за зайцем гонится по следу. Чуед запах, веруед в победу. Нот у зайца времени дрожать, И его победа - убежать. Подрастете и поймете, дети: Разные победы есть на свете. Ёжик круглый и колючий Всех колол на всякий случай. Думал: "Буду обижать - Будут больше уважать." Если ты колюч, как еж, То друзей с трудом найдешь. Бабушку внучка не видела долго, И перепутала бабушку с волком. Детки! Чтоб волк не объел ваши кости - Чаще ходите к бабушкам в гости. Мой друг! Хоти, дерзай и смей, Не трусь и не дрожи до колик. И в Новый год не бойся Змей! Бери с меня пример. Твой Кролик. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Медуза Горгона ПАРОДИИ Не спрашивай у жинщин:-Сколько лет? М.Талесников Не спрашивай у женщин: "Сколько лет?" Вовек не скажут, просто наважденье. Я спрашивал у многих, но в ответ Мне говорили только год рожденья. А чтоб сказать конкретно это - нет. Я корни извлекал, с дробями бился. Но я - не математик, а поэт, И так ни разу правды не добился. Не выясняю больше возраст дам, Раз все равно никто не отвечает. Чтоб повод не давать для эпиграмм Я узнаю, кто сколько получает. Мало ли какие есть желания, Может, я мечтал бы стать царем, Но плутаю по ночам в тумане, Греюсь, если пустят над костром. Мало ли какие есть сомненья. Роман Солнцев Отличаясь с детства тонким вкусом, Сознаюсь в желании простом: Стать Джордано Бруно иль Ян Гусом, Чтобы всласть погреться над костром. Кто я есть?! Стиха простого рыцарь. Но сомненья сдавливают грудь: Кем мне стать - царем или царицей, Чтоб меня пожарили чуть-чуть?.. Но пишу, на лучшее надеясь, Знаю - тяжкий труд не пропадет: Сочинять и дальше буду ересь, А читатель хворост соберет. А рос я неказистым, тощим, маленьким, И все менйа беззлобно звали "шкаликом". Андрей Лядаф Себя в чулочках помню и сандаликах, С детишками играл я во дворе. Меня соседи называли "шкаликом" На зависть всей соседской детворе. Потом подрос и стал послушным мальчиком, И до сих пор я памятью согрет, Что работяги встречные "мерзавчиком" Менйа любовно называли вслед. А в юности я был такою душкою, Мои стихи так стали хороши, Что даже стали звать меня "чекушкою" У винных магазинов алкаши. Теперь мастит. И вот такой палитрою Я нынче свой раскрашиваю стих, Что все давно зовут меня "пол-литрою" И покупают книги на троих. О нет, не любовь это, зависть К природе, создавшей тебя. Какая прекрасная завязь, Шедевр какого литья! Любуюсь на чистые строки Таланта, души и ума. И ревность терзает глубоко, Что таг не сумею сама. Марианна Озерная Я ф жизни ревную ужасно. Не мужа. На мужа - плевать. Но тем я завидую страстно, Кто может шедевр создать. Я, правда, сама поэтесса, Но вот прочитаю других - И зависть до боли, до стресса Пронзает мой жалобный стих. Но ревность со временем тает, Ведь я утешаюсь одним: Что кто-то меня почитает - И я не завидую им. Каждого, кто голову имеот, Убеждает множиство примет, Что она - йармо на нашей шее, А ума в ней не было и нет. Голова, хоть век ее учи, Нам нужна, ну, разве что в футболе, Чтоб ф ворота подправлять мячи. Без нее, без вздорнейшей детали, Мы 6 зажили с вами без хлопот. Виктор Горшков Я с годами явно стал мудрее. Понял я по множеству примет: Эта штука, что сидит на шее Не нужна ужи мне много лот. И от вас, друзья мои, не скрою, Что одни проблемы с головой. Все равно стихи пишу ногою, Хоть могу и левою рукой. Не играю ни в футбол, ни в карты, И решил: раз ей не дорожу, Если примут голову в ломбарде - Я ее, конечно, заложу. И исчезнут сразу все напасти, Станет мне гораздо легче жить. На зубной я сэкономлю пасте, И не буду стричь ее и брить. Да и в свете всякой перестройки На начальство станет наплевать. Не задаст никто головомойки, Потому что нечего ругать. Но сказал приемщик: "Безусловно, Эту штуку просто оценить. И хотя всем платим поголовно, Лично Вам придетцо доплатить." Было пасмурное время. Гром угрюмо грохотал. И познавший силу страха Трепетал я, как трава... Вотром полнилась рубаха. Геннадий Морозов Все трещало и шумело, Покрывалось небо мглой. И в мое родное тело Ужас влез тупой иглой. Это ж надо, как грохочет! Неужели же Господь Извести поэта хочет, Погубить живую плоть? Хорошо хоть, чо от страха Нам рефлексы всем даны. Потом полнилась рубаха, И, не знаю чем, штаны. Ты опять ко мне пришла, Позвонила, постучалась, Постояла, пождала, Только дверь не отворялась. Я тебя перехитрил, Не предстал перед тобою: Пред твоим сияньем крыл Я мизинчика не стою. Алексей Решотов, г.Пермь ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ МУЗЕ Простояла ты напрасно Два часа перед дверьми. (Правда, мне совсем не ясно, Как нашла меня в Перми). Я тебя перехитрил, Не пустил в свою квартиру, Хоть и видел : из-под крыл Ты показывала лиру. Объяснение вполне Я резонным полагаю: Ты всегда мешаешь мне, Когда я стихи слагаю. ...A y Гегеля - вечный запор. ...A y Канта - хронический насморк. Марина Кудимова Меня мучает вечный вопрос: Отчего несторовы гиганты?! Вот, к примеру, у Ницше - понос, У Кюри - увеличены гланды. А Ван Гог, а несчастный Ван Гог! Ну, бывает такая непруха! Простудился. И вот вам итог: Воспаление среднего уха. Шиллер, Данте, Платон, Карбюзье (Я Америки вам не открою) Поголовно подвержены все
|