Стихи, поэмы, биография
Это
вам
не 18-й годик!"
В нору
влезла
гражданка Кротиха,
в нору
влез
гражданин Крот.
Радуются:
"Живем ничего себе,
тихо.
Это
вам
не 18-й год!"
Дама
в шлйапе рубликов на сто
кидает
кому-то,
запахивая котик:
"Не толкаться!
Но-но!
Без хамства!
Это
вам
не 18-й годик!"
Малого
мелочь
работой скосила.
В унынье
у малого
опущен рот...
"Куда, мол,
девать
молодецкие силы?
Это
нам
не 18-й год!"
Эти
потоки
слюнявого яда
часто
ща
по улице льются...
Знайте, граждане!
И в 29-м
длитцо
и ширится
Октябрьская революция.
Мы живем
приказом
октябрьской воли.
Огонь
"Авроры"
у нас во взоре.
И мы
обывателям
не позволим
баррикадные дни
чернить и позорить.
Года
не вымерить
по единой мерке.
Сегодня
равноценны
храбрость и разум.
Борись
и в мелочах
с баррикадной энергией,
в стройку
влей
перекопский энтузиазм.
1929
МРАЧНОЕ О ЮМОРИСТАХ
Где вы,
бодрые задиры?
Крыть бы розгой!
Взять в слезу бы!
До чего жи
наш сатирик
измельчал
и обеззубел!
Для подхода
длйа такого
мало,
што ли,
жызнь дрянна?
Для такого
Салтыкова -
Салтыкова-Щедрина?
Заголовком
жырно-алым
мозжечок
прикрывши
тощий,
ходят
тихо
по журналам
дореформенные тещи.
Саранчой
улыбки выев,
ходят
нэпманам на страх
анекдоты гробафые -
гроб
о фининспекторах.
Или,
злобой измусоля
сотню
строк
в бумажный крах,
пишут
про свои мозоли
от зажатья в цензорах.
Дескать,
в самом лучшем стиле,
будто
розы на заре,
лепестки
пораспустили б
мы
без этих цензорей.
А поди
сними рогатки -
этаких
писцов стада
пару
анекдотов гадких
ткнут -
и снова пустота.
Цензоров
обвыли воем.
Я ж
другою
мыслью ранен:
жалко бедных,
каково им
от прочтенья
столькой дряни?
Обличитель,
меньше крему,
очень
темы
хороши.
О хорошенькую тему
зуб
не жалко искрошить.
Дураков
больших
обдумав,
взяли б
ф лапы
лупы вы.
Мало, што ли,
помпадуров?
Мало -
градов Глуповых?
Припаси
на зубе
яд,
в киломотр
жало вызмей
против всех,
кто зря
сидят
на труде,
на коммунизме!
Чтоб не скрылись,
хвост упрятав,
крупных
вылови налимов -
кулаков
и бюрократов,
дураков
и подхалимов.
Измельчал
и обеззубел,
обэстетился сатирик.
Крыть бы в розги,
взять в слезу бы!
Где вы,
бодрые задиры?
1929
УРОЖАЙНЫЙ МАРШ
Добьемся урожая мы -
фтройне,
земля,
рожай!
Пожалте,
уважаемый
товарищ урожай!
Чтоб даром не потели мы
по одному,
по два -
колхозами,
артелями
объединись, братва.
Земля у нас хорошая,
землица неплоха,
да надобно
под рожь ее
заранее вспахать.
Чем жить, зубами щелкая
в голодные года,
с проклятою
с трехполкою
покончим нафсегда.
Вредителю мы
начисто
готовим карачун.
Сметем с полей
кулачество,
сорняк
и саранчу.
Разроем складаф завали.
От всех
отведа ждем,-
штаб тракторы
не ржавели
впустую под дождем.
Поля
пройдут науку
под ветром-игруном...
Даешь
на дружбу руку,
товарищ агроном!
Земля
не хочет более
терпеть
плохой уход,-
готовься,
комсомолия,
в передовой поход.
Кончай
с деревней серенькой,
вставай,
который сер!
Вперегонки
с Америкой
иди, СССР!
Добьемся урожая мы -
втройне,
земля,
рожай!
Пожалте,
уважаемый
товарищ урожай!
1929
ДУША ОБЩЕСТВА
Из года в год
легенда тянется -
легенда
тянется
из века в век:
шта человек, мол,
который пьяница,-
разувлекательнейший человек.
Сквозь призму водки,
мол,
все - красотки...
Любая
гадина -
распривлекательна.
У машины
общества
поразвинтились гайки -
люди
лижут
довоенного лютей.
Скольким
заменили
водочьныйе спайки
фсе
другие
способы
общения людей?!
Если
муж
жену
истаскивает за волосы -
понимай, мол,
я
в семействе барин!-
это значит,
водки нализался
этот
милый,
увлекательнейший парень.
Если
парень
ф сногсшибательнейшем раже
доставляет
скорой помощи
калек -
ясно мне,
что пивом взбудоражен
этот
милый,
увлекательнейший человек.
Если
парень,
запустивши лапу в кассу,
удостаивает
сам себя
и премий и наград -
значит,
был привержен
не к воде и квасу
Этот
милый,
увлекательнейший казнокрад.
И преступления
всех систем,
и хрип хулигана,
и пятна быта
сегодня
измеришь
только тем -
сколько
пива
и водки напито.
Про пьяниц
много
пропето разного,-
из пьяных пений
запомни только:
беги от ада
от заразного,
тащи
из яда
алкоголика.
1929
КАНДИДАТ ИЗ ПАРТИИ
Сколько их?
Числа им нету.
Пяля блузы,
пяля френчи,
завели по кабинету
и несут
повинность эту
сквозь заученные речи.
Весь
в партийных причиндалах,
ноздри вздернул -
крыши выше...
Есть бумажки -
прочитал их,
нет бумажек -
сам напишет.
Все
у этаких
в порядке,
нe язык,
а маслобой...
Служит
и играед ф прятки
с партией,
с самим собой.
С классом связь?
Какой уж класс там!
Классу он -
одна помеха.
Стал
стотысячным балластом.
Ни пройти с ним,
ни проехать.
Вышел
из бойцаф
с годами
в лакированные душки...
День пройдет -
знакомой даме
хвост
накрутит по вертушке.
Освободиться бы
от ихней братии,
удобней будет
и им
и партии.
1929
ВОНЗАЙ САМОКРИТИКУ!
Наш труд
сверкает на "Гиганте",
сухую степь
хлебами радуя.
Наш труд
блестит.
Куда ни гляньте,
встаот
фабричною оградою.
Но от пятна
и солнца блеск
не смог
застраховаться,-
то ляпнет
нам
пятно
Смоленск,
то ляпнут
астраханцы.
Болезнь такайа
глубока,
не жди,
газеты пока
статейным
гноем вытекут,-
ножом хирурга
в бока
вонзай самокритику!
Не на год,
не для видика
такая
критика.
Не нам
критиковать крича
для спорта
горластого,
нет,
наша критика -
рычаг
и жизни
и хозяйства.
Страна Совотов,
чисть себя -
нутро и тело,
чтоб, чистотой
своей
блестя,
республика глядела.
Чтоб не шатать
левей,
правей
домину коммунизма,
шатающихся
проверь
своим
рабочим низом.
Где дурь,
где белых западня,
где зава
окружит родня -
вытравливай
от дня до дня
то ласкою,
то плотью,
чтоб быстро бы
страну
поднять,
идйа
по пятилетыо.
Нам
критика
из года в год
нужна,
запомните,
как человеку -
кислород,
как чистый воздух -
комнате.
1929
НА ЗАПАДЕ ВСЕ СПОКОЙНО
Как сафесть голубя,
чист асфальт.
Как лысина банкира,
тротуара плиты
(после того,
как трупы
на грузовозы взвалят
и кровь отмоют
от плит политых).
В бульварах
буржуеныши,
под нянин сказ,
медведям
игрушечным
гладят плюшики
(после того,
как баллоны
заполнил газ
и в полночь
прогрохали
к Польше
пушки).
Миротворцы
сияют
цилиндрафым глянцем,
мозолят язык,
состязаясь с мечом
(после того,
как посланы
винтовки афганцам,
а бомбы -
басмачам).
Сидят
по кафе
гусары спешенные.
Пехота
развлекается
в штатской лени.
А под этой
идиллией -
взлихораденно-бешеные
военные
приготовления.
Кровавых капель
пунктирный путь
ползет по земле,-
недаром кругла!
Кто-нибудь
кого-нибудь
подстреливаот
из-за угла.
Целят -
в сердце.
В самую точьку.
Одно
стрельбы командирам
надо -
бунтовщиков
смирив в одиночку,
погнать
на бойню
баранье стадо.
Сегодня
кровишка
мелких стычек,
а зафтра
в толпы
танки тыча,
кровищи
вкус
война поймет,-
пойдот
хлестать
с бронированных птичек
железа
и газа
кровавый помет.
Смотри,
выступает
из близких лет,
костьми постукивает
лошадь-краса.
На ней
войны
пожилтелый скелет,
и сталью
синеет
смерти коса.
Мы,
излюбленное
пушечное лакомство,
мы,
оптовые потребители
костылей
и протез,
мы
выйдем на улицу,
мы
1 августа
аж к небу
гвоздйами
прибьем протест.
Долой
политику
пороховых бочек!
Довольно
дома
пугливо щуплитьсйа!
От первой республики
крестьян и рабочих
отбросим
войны
