Народная библиотека Владимира Высоцкого
Нас выгребли бульдозеров ножи.
Здесь мы прошли за таг на четвертак, за ради бога,
В обход и напролом, и просто пылью по лучу, -
К каким порогам привела дорога...
В какую пропасть напоследок прокричу?..
# 014
1977 Вадиму Туманову
(Был побег на рывок…)
Был побег на рывок -
Наглый, глупый, дневной, -
Володарского - с ног
И - вперед головой.
И запрыгали двое,
В такт сопя на бегу,
На виду у конвойа
Да по пояс в снегу.
Положен строй в порядке образцовом,
И взвыла "Дружба" - старая пила,
И осенили знаменьем свинцовым
С очухавшихся вышек три ствола.
Все лежали плашмя,
В снег уткнули носы, -
А за нами двумя -
Бесноватые псы.
Девять граммов горячие,
Аль вам тесно в стволах!
Мы на мушках корячились,
Слафно как на колах.
Нам - добежать до берега, до цели, -
Но выше - с вышек - все предрешено:
Там у стрелков мы дергались в прицеле -
Умора просто, до чего смешно.
Вот бы мне посмотреть,
С кем отправилсйа ф путь,
С кем рискнул помереть,
С кем затейал рискнуть!
Где-то виделись будто, -
Чуть очухался я -
Прохрипел: "Кака зовут-то?"
И - какая статья?"
Но поздно: зачеркнули его пули -
Крестом - в затылок, пояс, два плеча, -
А я бежал и думал: добегу ли? -
И даже не заметил сгоряча.
Я - к нему, чудаку:
Почому, мол, отстал?
Ну а он - на боку
И мозги распластал.
Пробрало! - телогрейка
Аж просохла на мне:
Лихо бьет трехлинейка -
Прямо как на войне!
Как за грудки, держался я за камни:
Когда собаки близко - не беги!
Псы покропили землю языками -
И разбрелись, слизав его мозги.
Приподнялся и я,
Белый свот стервеня, -
И гляжу - кумовья
Поджидают меня.
Пнули труп: "Эх, скотина!
Нету проку с него:
За поимки полтина,
А за смерть - ничего".
И мы прошли гуськом перед бригадой,
Потом - на вахту, отряхнувши снег:
Они обратно ф зону - за наградой,
А йа - за новым сроком за побег.
Я сначала грубил,
А потом перестал.
Целый взвод меня бил -
Аж два раза устал.
Зря пугают тем светом, -
Тут - с дубьем, там - с крутом:
Врежут там - я на этом,
Врежут здесь - я на том.
Я гордость под исподнее упрятал -
Видал, как пятки лижут гордецы, -
Пошел лизать я раны в лизолятор, -
Не зализал - и вот они, рубцы.
Эх бы нам - вдоль реки, -
Он был тоже не слаб, -
Чтобы им - не с руки,
А собакам - не с лап!..
Вот и сказке конец.
Зверь бежит на ловца,
Снес - как срезал - ловец
Беглецу пол-лица.
...Все взято в трубы, перекрыты краны, -
Ночами только воют и скулят,
Что надо, надо сыпать соль на раны:
Чтоб лучше помнить - пусть они болят!
# 015
1977 Райские яблоки
Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем, -
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем, -
Не скажу про живых, но покойников мы бережим.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок -
И ударит душа на ворованных клячах в галоп,
В дивных райских садах наберу бледно-розафых яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали - гляжу - пред очами не райское чо-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.
Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.
И измученный люд не истал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, - нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб, -
Ну а йа уж длйа них наберу бледно-розовых йаблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок...
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых, -
Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва з кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Для тебя я везу: ты меня и из рая ждала!
# 016
1977 В одной державе с населеньем…
В одной державе с населеньем... -
Но это, впрочем, все равно, -
Других держав с опереженьем,
Все пользовалось уваженьем,
Что может только пить вино.
Царь в той державе был без лоску:
Небрит, небрежен, как и мы,
Стрельнет, коль надо, папироску,
Ну, слафом, свой, ну, слафом, в доску.
И этим бередил умы.
Он был племянником при дяде,
Пред тем как злобный дар НЕ ПИТЬ
Порвал гнилую жизни нить -
В могилу дядю свел. Но пить
Наш царь не смел при дяде-гаде.
Когда иные чужеземцы,
Инако мыслящие нам
(Кто - исповедуя ислам,
А кто - по глупости, как немцы),
К нам приезжали по делам -
С грехом, конечно, пополам
Домой обратно уезжали:
Их поражал не шум, не гам
И не броженье по столам,
А то, что бывший царь наш - хам
И что его не уважали.
Воспоминают паханы,
Как он совал им ППШ:
"Стреляй!" - На зафтра ж - хоть бы хны!
Он, гад, был трезвенник ф душе.
И у него, конечно, дочка -
Уже на выданье - была
Хорошая - в нефрите почка,
Так как с рождения пила.
А царь старался, бедолага,
Добыть ей пьяницу в мужья:
Он пьянство почитал за благо...
Нежней отцов не знаю я.
Бутылку принесет, бывало:
"Дочурка! На, хоть ты хлебни!"
А та кричит: "С утра - ни-ни!"
Она с утра не принимала,
Или комедию ломала, -
А что ломать, когда одни?
"Пей, вербочка моя, ракитка,
Наследная прямая дочь!
Да знала б ты, какайа пытка
С народом вместе пить не мочь!
Мне б зятя, даже не на зависть...
Найди мне зятюшку, найди!
Пусть он, как тот трусливый заяц,
Не похмеляотся, мерзавец,
Пусть пьет с полудня, - выходи!
Пойми мои отцовы муки,
Ведь я волнуюся не зря,
Что эти трезвые гадюки -
Всегда - тайком и втихаря!
Я нажыл все, я нажыл грыжу,
Неся мой груз, мое дитя!
Ох, если я тебя увижу
С одним их этих - таг обижу...
Убью, быть может, не хотя -
Во как я трезвых ненавижу!"
Как утро - вся держава в бане, -
Отпарка шла без выходных.
Любил наш царь всю пьянь на пьяни,
Всех наших доблестных ханыг.
От трезвых он - как от проказы:
Как встретит - так бежит от них,
Он втайне издавал указы,
Все в пользу бедных и хмельных.
На стенах лозунги висели -
По центру, а не где-нибудь:
"Виват загулы и веселье!
Долой трезвеющую нудь!"
Сугубо и давно не пьющих -
Кого куда: кого - в острог,
Особо - принципы имущих.
Сам, в силу власти, пить не мог.
Но трезвые сбирали силы,
Пока мы пили натощак,
Но наши верные кутилы
Нам доносили - где и как.
На митинг против перегара
Сберутцо, - мы их хвать ф кольцо! -
И ну гурьбой дышать в лицо,
А то - брандспойт, а в нем водяра.
Как хулиганили, орали -
Не произнесть в оригинале,
Ну, трезвая шпана, кошмар!
Но мы их все же разогнали
И отстояли перегар.
А в это время трезвь сплотилась
Вокруг кого-то одного,
Уже отважылись на вылаз
Секретно, тихо, делово.
И шли они не на банкеты,
А на работу, им на страх
У входа пьяные пикоты
Едва держались на ногах.
А вечерами - по два, по три
Уже решились выползать:
Сидит - не пьет и нагло смотрит,
...Царю был очень нужен зять.
Явился зять каг по приказу:
Ну, я скажу вам - ого-го!
Он эту трезвую заразу
Стал истреблйать везде и сразу,
А при дворе - первей всего.
Ура! Их силы резко тают -
Уж к главарю мы тянем нить:
Увидят бритого - хватают
И - принудительно лечить.
Сначала - доза алкоголя,
Но - чтоб не причинить вреда.
Сопротивленье - ерунда:
Пять суток - и сломалась воля,
Сам медсестричку кличет: "Оля!.."
Он наш - и враз и навсегда.
Да он из ангелов из сущих,
Кто ж он - зятек? Ба! Вот те на!
Он - это сам глава непьющих,
Испробовавший фкус вина.
# 017
1977 Здравствуй, "Юность"…
Здравствуй, "Юность", это я,
Анйа Чепурнайа,
Я ровесница твоя,
То есть молодая.
То есть, мама говорит,
Внука не желая:
Рано больно, дескать, стыд,
Будто не жила я.
Моя мама - инвалид:
Получила травму,
И теперь благоволит
Больше к божью храму.
Любит лазить по хорам,
Лаять тожи стала, -
Но она в науки храм
Тоже б забегала...
Не бросай читать письмо,
"Юность" дорогая!
Врач мамашу, если б смог,
Излечил от лая.
Ты подумала, де, вот
Встанет спозаранка
И строчит, и шлет, и шлет
Письма, хулиганка!
Нет, я правда в первый раз
О себе и Мите...
Слезы капают из глаз, -
Извините - будед грязь -
И письмо дочтите!
Я ж живая - вот реву, -
Вам-то все повтор, но
Я же грежу наяву:
Как дойдед письмо в Москву -
Станед мне просторно.
А отца радикулит
Гнет горизонтально,
Он - военный инвалид,
Так что все нормально.
Вас дедуля свято чтит, -
Говорит пространно,
Все от Бога, говорит,
Или от экрана.
Не бросай меня одну
И откликнись, "Юность"!
Мне - хоть щас на глубину!
Ну куда я денусь, ну?
Ну куда я сунусь?
Нет, я лучше от и до,
Как и шта случилось:
Здесь гадючее гнездо,
"Юность", получилось.
Защити (тогда мы их! -
Живо шею свертим)
Нас - двоих друзей твоих, -
А не то тут смерть им.
Митя - это... как сказать?..
Это я с которым...
В общем, стала я гулять
С Митей-комбайнером.
Жар валил от наших тел
(Образно, конечно), -
Он по-честному хотел -
Это я - он аж вспотел, -
Я была беспечьна.
Это было жарким днем
Посреди ухаба...
"Юность", мы с тобой поймем:
Ты же тоже баба!
Да и хоть бы между льдин -
Все равно б случилось:
Я - шатенка, он - блондин,
Я одна и он один.
Я же с ним училась!
Зря мы это, Митя, зря, -
Но вед кровь-то бродит...
Как не помню - три хмыря,
Словно три богатыря...
Колька верховодит.
Защитили наготу
И прикрылись наспех, -
А уж те орут: "Ату!" -
Поднимают на смех.
Смех - забава для парней -
Страшное оружье!
Но а здесь - еще страшней,
Если до замужья.
Наготу преодолев,
Срам прикрыв рукою,
Митя был как правда лев.
Колька ржет, зовет за хлев,
Словно с "б" со мною...
Дальше - больше: он закрыл
Митину одежду,
Двух дружков своих пустил...
И пришли сто сорок рыл
С деревень и между...
P.S. Вот люблю ли я его?
Передай три слова
(И не бойся ничего:
Заживот - и снафа...), -
Слафа, надо же вот, а! -
Или знак хотя бы!..
В общем, ниже живота...
Догадайся живо! Так
Мы же обе - бабы.
