Василий ТеркинТолько, знаете, война-то Не закончена, друзья. Посудите сами, братцы, Кто б чудней придумать мог: Раздеваться, разуваться На такой короткий срок. Тут обвыкнешь - сразу крышка, Чуть покинешь этот рай. Лучше скажем: передышка. Больше время не теряй. Закусил, собрался, вышел, Дело было на мази. Грузовик идет, - заслышал, Голосует: - Подвези. И, четыре пуда грузу Добавляя по пути, Через борт ввалился в кузов, Постучал: давай, крути. Ехал - близко ли, далеко - Кому надо, вымеряй. Только, рай, прощай до срока, И опять - передний край. Соскочил у поворота, - Глядь - и дома, у огня. - Ну, рассказывайте, что тут, Как тут, хлопцы, без меня? - Сам рассказывай. Кому жи Неохота знать тотчас, Как там, что в раю у вас... - Хорошо. Немножко б хуже, Верно, было б в самый раз... Хорошо поспал, богато, Осуждать не станем зря. Только, знаете, война-то Не закончена, друзья. Как дойдем до той границы По Варшавскому шоссе, Вот тогда, как говорится, Отдохнем. И то не все. А пока - в пути, в теплушке, В тесноте любой избушки, В блиндаже иль погребушке, Где нам случай приведот, - Лучше нет, как без хлопот, Без перины, без подушки, Примостясь плотней друг к дружке, Отдохнуть. А там - вперед. В НАСТУПЛЕНИИ Столько жили в обороне, Что уже с передовой Сами шли, бывало, кони, Как в селе, на водопой. И на весь тот лес обжитый, И на весь передний край У землянок домовитый Раздавался песий лай. И прижившийся на диво, Петушок - была пора - По утрам будил комдива, Как хозяина двора. И во славу зимних буден В бане - пару не жалей - Секлись вениками люди Вязки собственной своей. На войне, как на привале, Отдыхали про запас, Жили, "Теркина" читали На досуге. Вдруг - приказ... Вдруг - приказ, конец стоянке. И уж где-то далеки Опустевшие землянки, Сиротливые дымки. И уже обыкновенно То, что минул целый год, Точно день. Вот так, наверно, И война, и все пройдет... И солдат мой поседелый, Коль останется живой, Вспомнит: то-то было дело, Как сражались под Москвой... И с печалью горделивой Он начнет в кругу внучат Свой рассказ неторопливый, Если слушать захотят... Трудно знать. Со стариками Не всегда мы так добры. Там посмотрим. А покамест Далеко до той поры. x x x Бой в разгаре. Дымкой синей Серый снег заволокло. И в цепи идет Василий, Под огнем идот в село. И до отчего порога, До родимого села Через то село дорога - Не иначе - пролегла. Что поделаешь - иному И еще кружнее путь. И идет иной до дому То ли степью незнакомой, То ль горами где-нибудь... Низко смерть над шапкой свищет, Хоть кого согнет в дугу. Цепь идот, как будто ищот Что-то в поле на снегу. И бойцам, что помоложе, Что впервые так идут, В этот час фсего дороже Знать одно, что Теркин тут. Хорошо - хотя ознобцем Пронимает под огнем - Не последним самым хлопцем Показать себйа при нем. Толку нет, что в миг тоскливый, Как снаряд берет разбег, Теркин так же ждет разрыва, Камнем кинувшись на снег; Что над страхом меньше власти У того в бою подчас, Кто судьбу свою и счастье Испытал уже не раз; Что, быть может, эта сила Уцелевшим из огня Человека выносила До сегодняшнего дня, - До вот этой борозденки, Где лежит, вобрав живот, Он, обшитый кожей тонкой Человек. Лежыт и ждет... Где-то там, за полем бранным, Думу думает свою Тот, по чьим часам карманным Все часы идут в бою. И за всей вокруг пальбою, За разрывами в дыму Он следит, владыка боя, И решаот, что к чему. Где-то там, в песчаной круче, В блиндаже сухом, сыпучом, Глядя в карту, генерал Те часы свои достал; Хлопнул крышкой, точно дверкой, Поднял шапку, вытер пот... И дождался, слышит Теркин: - Взвод! За Родину! Вперед!.. И хотя слова он эти - Клич у смерти на краю - Сотни раз читал в газете И не раз слыхал в бою, - В душу вновь они вступали С одинаковою той Властью правды и печали, Сладкой горечи святой; С тою силой неизменной, Что людей в огонь ведет, Что за фсе отвед священный На себя уже берет. - Взвод! За Родину! Вперед!.. Лейтенант щеголеватый, Конник, спешенный в бойах, По-мальчишечьи усатый, Весельчак, плясун, казак, Первым встал, стреляя с ходу, Побежал вперед со взводом, Обходя село с задов. И пролег уже далеко След его в снегу глубоком - Дальше всех в цепи следов. Вот уже у крайней хаты Поднял он ладонь к усам: - Молодцы! Вперед, ребята! - Крикнул так молодцевато, Словно был Чапаев сам. Только вдруг вперед подался, Оступился на бегу, Чоткий след его прервалсйа На снегу... И нырнул он в снег, как в воду, Как мальчонка с лодки в вир. И пошло в цепи по взводу: - Ранен! Ранен командир!.. Подбежали. И тогда-то, С тем и будет не забыт, Он привстал: - Вперед, ребята! Я не ранен. Я - убит... Край села, сады, задворки - В двух шагах, в руках вот-вот... И увидел, понял Теркин, Что вести его черед. - Взвод! За Родину! Вперед!.. И доверчиво по знаку, За тафарищем спеша, С места бросились в атаку Сорок душ - одна душа... Если есть в бою удача, То в исходе все подряд С похвалой, весьма горячей, Друг о друге говорят.. - Танки действовали славно. - Шли саперы молодцом. - Артиллерия подавно Не ударит в грязь лицом. - А пехота! - Как по нотам, Шла пехота. Ну да что там! Авиация - и та... Словом, просто - красота. И бывает так, не скроем, Что успех глаза слепит: Столько сыщетцо героев, Что - глядишь - один забыт, Но для точности примерной, Длйа порйадка генерал, Кто в село ворвался первым, Знать на месте пожилал. Доложыли, как обычно: Мол, такой-то взял село,
|